Его строптивая любовь - Ирина (Иринья) Коняева

весьма разумно: аудиенцию назначили на следующий день, а ко мне подослали продажного, не посвященного в дела правящей семьи, слугу, который за приличное вознаграждение и под честное слово провёл меня к твоей матери. Слуге наверняка «совершенно случайно» кто–то из коллег подсказал хитрость с честным словом повелителя, сам бы вряд ли додумался. Приготовились загодя.

— Вы не смогли прочитать в его мыслях ничего подозрительного и пошли.

— Да, — просто согласился отец. — Привык, что у меня нет достойных врагов, расслабился и получил по заслугам. Так, ну что, дочь, последнее тебе испытание. Нужно разорвать ошейник. Если сделаешь это сама, получишь право распорядиться жизнями родственников. Нет — решу по своему усмотрению.

Мы уже достигли снежного поля, и я опасалась говорить громко, однако повелитель и не думал таиться. Видимо, мы были скрыты магией от окружающих, а я не чувствовала.

— Как это сделать? — уточнила, настраиваясь встретиться с чудо–родственниками со стороны матери.

— Без понятия, — выдал повелитель явно подслушанную у меня фразу, потому что она даже звучала точь–в–точь. — О! Я придумал, как тебя подтолкнуть к решению данной проблемы! Запрещу выходить замуж за дракона и назначу ещё с десяток неприятных ограничений, — с улыбкой до ушей проговорил отец.

— Кхе. А вы умеете вдохновить на свершения.

Глава 33

Я — Ласси Миа Нанд. Я — огненная тёмная.

Мотнула головой, не понимая, что не так. Кровь не пробуждалась.

Посмотрела на отца, осторожно высвободила руку.

— Простите, я… нужно без вашей поддержки, — проговорила, покраснев по уши. В присутствии только что найденного родителя я чувствовала себя настолько защищённой, что не выходило пробудить в себе ярость и злость, поднять с глубины души спрятанные в самом тёмном закоулке инстинкты.

— Дело не только в моём присутствии. Мир напоён моей силой, пропитан до основания, а потому — о, сайрены наверняка не рассчитывали на этот эффект! — подчиняется тебе безоговорочно. Так же, как нам с Маро. Здесь ты практически всесильна и бояться тебе нечего и некого, — с улыбкой заметил повелитель огненных тёмных, вновь подавая мне руку и помогая подняться в храм по белоснежной лестнице. — Насладись моментом власти прежде, чем познаешь её цену.

Меня отпустили, немного подтолкнув вперёд, а далее скрывающее меня поле исчезло. Звуки стали громкими, ветер — промозглым и злым, воздух насытился каплями морской воды, мгновенно промочив одежду. И все присутствующие в храме обернулись ко мне.

Я не успела проверить, виден ли отец, или для окружающих я здесь одна, но почему–то казалось, что он скрывается — ведь я хотела самостоятельности. А тёмные, как я уже не раз успела убедиться, выражаясь земными категориями — те ещё тролли, любят подшучивать, издеваться и ёрничать.

Расправила плечи, мягкой плавной походкой направилась к озеру, у которого застыли, сверкая глазами, повелители этого мира: мужчина и женщина. Дедушка и бабушка, если перевести на земной. Однако я не обманывалась родством — они мне не друзья, не союзники, а враги. Жестокие и беспощадные, хитрые чудовища. У их ног истекала кровью жертва — обнажённый мужчина с алебастровой кожей. Алые струйки неспешно вливались в озеро, наполняя его жизненной силой. И именно это взбесило настолько, что я в одно мгновение переменилась.

Кровь зашумела в ушах, пропиталась голодной, злой тьмой, хищной, ни капли не холодной и вязкой, как прежде бывало. Вены обожгло тёмным пламенем, кожа покрылась искрами и даже волосы вдруг вырвались из плетений, рассыпались по плечам, делая мою фигуру больше, основательнее.

Я сделала ещё шаг и, повинуясь моему желанию, золотая плита пола треснула, словно разбитое стекло. Ещё шаг — трещины поползли по всему храму, проникая в фундамент, заставляя дрожать и шататься величественные белоснежные колонны.

Стоящая пара в золотых венцах не дрогнула, а в их глазах, таких же небесно–голубых, как у меня, я видела не страх, а предвкушение. Они подстраховались со всех сторон, были уверены, что никто и никогда их не победит, да даже не нападёт. Не с таким «запасом прочности». Ведь повелитель огненных тёмных в качестве батарейки и его дочь, связанная по рукам и ногам древней рабской магией, — отличный аргумент, чтобы держаться от мира сайрен как можно дальше.

Сейчас я чувствовала, как пытаются они пробиться к моему сознанию, приказать остановиться, покорно слушать команды, да только случилось то, что они не предусмотрели — я, дитя двух рас, оказалась самой сильной в роду сайрен, а значит, по древним законам, власть переходила ко мне. Считалась только внутренняя сила, та, что почувствовали во мне меч–кровопийца, хитрая живая стихия, коварная фея. А не наворованная, накопленная чужая. И отец это знал. Потому и отправил меня одну «на разборки», потому и едва сдерживался, чтобы не расхохотаться во всё горло над сложившейся ситуацией. Я ведь чувствовала его шальное настроение, а теперь поняла его причину. И тоже немного «заразилась» весельем.

Подошла ближе, остановилась у распростёртого тела. Мужчина был ещё жив и тихонько постанывал, потому я, не глядя, бросила в него сгусток силы, позволяя быстро восстановиться.

— Приветствую вас, — произнесла, рассматривая мужчину и женщину, на которую я была похожа, как две капли воды, только глаза у неё были жестокие и бездушные, нечеловеческие, с вертикально вытянутым зрачком. — Не помогают жертвы, да? — спросила участливо, делая вид, что заглядываю в озерцо, хотя на самом деле непрерывно следила за старшими родственниками.

— Подчинись! — рявкнул вместо приветствия «дедушка».

И так стало обидно и горько, так печально. На Земле я видела всякое, но бабушка и дедушка для большинства землян — это самые родные и близкие люди, это тепло, ласка, безусловная любовь, забота. А у сайрен… Не люди они, а рыбы бездушные!

Горло сдавило спазмом, и в первое мгновение показалось, что это невыплаканные слёзы и невысказанные претензии, но в следующий миг поняла — тот самый ошейник, которым меня «одарили» родители матери. И тянут, тянут теперь за ниточку магической связи, безжалостные интриганы!

Запястья сковало льдом, и я с интересом, но без удивления обнаружила на них золотые браслеты, соединённые тонкой, но