Двадцатое июля - Станислав Рем

— Я вас понял, — не дал договорить генералу Гиммлер, мысленно махнув на него рукой. — Изложите свои взгляды на современное военное положение позже и в письменном виде.

Однако остановить красноречие Власова было не так-то просто. Из того фонтаном брызгали идеи и эмоции:

— Я могу вам заранее предсказать дальнейшие операции Красной армии. Я следил за ее передвижениями ежедневно во время своего плена, делал предсказания будущих событий, но никто не спрашивал моего мнения. Каждая система, держащаяся на насилии, имеет свои слабости. Коммунистическая система не является исключением. Она очень негибка и чувствительна к любым неожиданностям. Такой неожиданностью для большевиков могло бы стать создание национальной освободительной армии.

Гиммлер сокрушенно покачал головой: снова пошел по кругу. «Фермер» начал уставать от разговора.

— Я вас понял, генерал. Одно уточнение. Где вы возьмете Материал для создания своей, как вы выразились, освободительной армии? Из кого она будет состоять?

— Естественно, из русских людей, которые в данный момент находятся в Германии. Их достаточно для армии в миллион и даже более человек. Это главным образом шесть миллионов моих земляков, которые сегодня работают на оборону Германии. Из Них можно составить костяк настоящей армии, способный кардинально изменить положение на Востоке. Если вы дадите мне свободу действий, я легко созову людей. Но помните, что только я, русский, могу призвать их под наши знамена: Ни один немец этого сделать не сможет, так как всех вас обвиняют в перенесенных русским народом страданиях и унижениях.

Власов заискивающе посмотрел на Гиммлера Рейхсфюрер оставил его взгляд без внимания. Понятно, что болтун просто не хочет упускать из рук власть, пусть даже ничтожно маленькую. Это хорошо. Значит, он за нее будет драться. Но и полноты действий ему предоставлять нельзя. Он должен всегда чувствовать, кому обязан и кто его хозяин. И другая мысль потешила рейхсфюрера. Армия в миллион человек и полностью подчиняющаяся только ему? Неплохо для начала.

— В чем-то я с вами согласен, — вынес наконец вердикт Гиммлер. — Возможно, вы найдете достаточно людей, но мы не должны забывать, что те, кто устремится в вашу армию, оставят за собой пустые места на наших заводах. Мы не можем допустить падения военного производства! А потому я могу дать согласие на формирование пока лишь двух давший. Для начала. Обещать больше было бы некорректно с моей стороны. Но если вы проявите себя…

Власов вскочил с места:

— Господин министр, заверяю вас: со временем мы создадим еще несколько дивизий. Когда освободим хотя бы часть России, к нам тут же присоединятся и русские, и украинцы, и народы Кавказа. Те станут воевать за новый порядок с особенной радостью, если будут знать, что за ними сохранится право сформировать новое государство. Возможно, когда-нибудь мы встанем перед проблемой уничтожения старых границ и начертания новых. Но обо всем этом будем говорить только после совместно достигнутой победы, на принципах взаимопонимания и полного равноправия.

«Этого еще не хватало», — чуть не выкрикнул Гиммлер, но сдержался. Нет, все-таки покушение на фюрера негативно отразилась на мировоззрении некоторых личностей.

Когда Власов покинул кабинет, Гиммлер достал сигарету, первую из двух за день, прикурил, сел в кресло и еще раз проанализировал ход беседы. Вроде бы все сложилось, как он и спланировал. Сделал первый вдох с дымком. Это доставило ему чувство удовлетворения. Потом вызвал секретаря и приказал соединить его по телефону с Мюллером.

Трубку поднял сам группенфюрёр.

— Генрих, вы уже задержали Бургдорфа?

— Пока нет, господин министр. Но мы предположительно знаем, где он находится, и думаю, часа через два он будет у нас.

— Он мне нужен живым. Слышите, Генрих?

— Так точно, господин министр.

— Только живым! Доставьте его немедленно ко мне. Только сообщите перед тем как поедете.

— Да, господин министр.

— И еще, Генрих. Постарайтесь на этот раз порадовать меня не словами, а действиями.

Гизевиуса встречали сразу двое: Даллес и его помощник Геро фон Шульце Геверниц. Человек, который завербовал «Валета». Американец немецкого происхождения, проживавший в Швейцарии с начала войны, он прекрасно владел всей информацией по Германии, имел великолепную интуицию, был контактен и обаятелен. Первое впечатление, которое он произвел на Гизевиуса, заключалось в одном слове: бабник. Почему? «Валет» и сам не смог бы ответить на данный вопрос, но первое впечатление сохранилось по сей день.

— Простите, что не смогли принять вас на Герренштрассе и доставили сюда, на виллу, но мы решили, что на лоне природы, с видом на прекрасное озеро, наш разговор примет более откровенный характер. — Даллес легким движением руки поправил очки и мягко улыбнулся.

Гизевиус опустился в плетеное кресло.

— Насколько нам известно, — Геверниц расположился напротив гостя, — вы прибыли в Берн с группой сопровождения. Кто эти люди?

Гизевиус не удивился вопросу. Он знал: на Даллеса в Швейцарии работают люди из различных ведомств. В том числе из полиции»

— Люди Мюллера.

Даллес поставил стул рядом с Геверницем:

— Любопытно. Продолжайте.

Весь рассказ Гизевиуса, со всеми вопросами, ответами, описаниями и пояснениями, занял добрых четыре часа. Перед глазами сотрудников УСС предстала полная картина произошедших событий, в изложении непосредственного свидетеля.

— Как думаете, дружище, — обратился к Гизевиусу Даллес, когда тот передал ему просьбу Мюллера, — что за игру с нами решил начать ваш шеф гестапо?

— Мне трудно дать ответ.

— И тем не менее?

— Не знаю. — Гизевиус неуверенно повел плечами. — Может, это вовсе и не игра?

— А что, — продолжил его мысль Даллес, — очень даже может быть… Мюллер не дурак. Прекрасно оценивает обстановку. По большому счету, он проиграл. Не случайно ведь гестапо смотрело сквозь пальцы на действия Штауффенберга. Но — сорвалось. Теперь выход один — искать контакты. — Даллес хлопнул себя ладонью по колену. — Но кто его знает? А если это все-таки игра? Очередной ход Гиммлера? Предположим, мы дадим согласие на встречу с ним, а он нам устроит второй Венло.

Гизевиус с недоумением посмотрел на обоих разведчиков, но те даже не удосужились пояснить ему, что имел в виду Даллес.

А в небольшом голландском городке Венло произошло следующее. Осенью 1939 года, в ноябре, в этом поселении должен был встретиться с тремя английскими разведчиками не кто иной, как Вальтер Шелленберг. С паспортом на имя Рудольфа Шеммеля и от имени недовольных политикой фюрера представителей вермахта. Цель встречи: обсудить детали дальнейшего сотрудничества. Операция проходила под патронатом службы безопасности Германии. Но в тот день все пошло по неписаному сценарию. Едва Шелленберг встретился с англичанами, как со стороны Германии через пограничный блокпост прорвался черный «мерседес» с боевиками из СС, из окон которого неслись автоматные очереди. В результате один британский агент был убит на месте, а оба других разведчика оказались в немецком концлагере. Как позже выяснилось, приказ об аресте англичан дал сам Гитлер, который обвинил их в попытке покушения на свою жизнь.