Четыре жизни. 3. Производственник - Эрвин Полле

23 декабря в Томске праздновали 50-летие Нади. Сняли столовую на вечер. Расходы по максимуму семейных возможностей, скажу откровенно, никогда не жалел денег на подобные мероприятия. Очень весело, многочисленно, помимо традиционных участников семейных застолий, подруги жены и коллеги по работе. Импровизированная художественная самодеятельность, танцы «до упаду». Наняли профессионального фотографа, множество отличных жанровых фотоснимков.

Первая половина 1998 г. оставил в памяти, преимущественно негативные воспоминания. Главное — смерть мамы, которая ушла из жизни 16 мая. Последний раз я с ней разговаривал по телефону 22.04.98 г., когда поздравлял папу с 84-летием. Мама взяла трубку: «Эрвин! Мне так плохо!» Не могу забыть этот голос. К стыду своему, замотанный служебными проблемами, я не воспринял мамины слова очень серьёзно, так как и у мамы и у папы давно было много «болячек». По рассказам близких произошло следующее.

Месяца за два до смерти мама начала чувствовать боли в животе. Диагностировали рак, (некоторые говорили саркому) почки. Мама практически перестала есть. Врачи в Leer (20 км от Папенбурга) взялись за операцию, с приглашением бригады хирургов из Гамбурга. Мама легла в больницу 5 мая, через пару дней ей удалили почку, вывели трубку для удаления кала, подключили искусственную почку и вызвали искусственный сон. Примерно через неделю она пришла в себя (не понимала, что сон длился так долго), искусственную почку отсоединили. Боялись, как справится оставшаяся почка, через неё прокачали 8 литров жидкости. Реаниматоры проделывали с ней разные процедуры, в том числе усаживали на стул. Мама всех узнавала, начала говорить (с трудом!), в субботу 16 мая у неё были папа с Вельдой 2 раза, один раз с тётей Лизой, все были довольны, что дело идёт на поправку. В 23.06 сердце остановилось, реаниматор отсутствовал в палате не более 10 минут. Причина смерти: вроде бы перитонит, от вскрытия Вельда с папой отказались (хотя врачи их очень просили). Папа скептически относился к заключению и считал, что её просто проворонил обслуживающий персонал (вечер с субботы на воскресенье). Действительно, как проверить, почему и сколько времени отсутствовал реаниматор?

Жизненная логика «никто не вечен под луной» не работает, когда речь идёт о матери. Смерть её для любого нормального ребёнка неожиданна. Несколько бессонных суток и вот лечу я из Новосибирска во Франкфурт 19 мая 1998 г. на похороны мамы, а в полудрёме свербит мысль: хочу быть похоронен рядом с мамой. Самолёт, поезд, такси, к утру 20 мая оказался в Папенбурге. Как удалось?

Получил телефонное сообщение Вельды о смерти мамы в воскресенье 17 мая поздно вечером после приезда с дачи, похороны в среду 20 мая. Глубокое раздумье: денег на поездку нет, визы нет. Решили с Надей, вопрос поездки и её сроки определим до 10 утра в понедельник. Я поехал на ТНХК добывать деньги, а Надя «села на телефон» звонить в консульство ФРГ в Новосибирске. В течение полутора часов подписал у Горностаева заявление на зарплату за июль, сентябрь 1997 г., остаток (50 %) декабря. В общей сложности вечером Лабзовский принёс ~ 7800 рублей. Ещё потребовался нотариально заверенный факс из Папенбурга со свидетельством о смерти (договорился с диспетчером ТНХК, она сразу же факс перехватила), справка о покупке 1000 марок, страховка (ездили с Надей до вечера). На следующий день (19 мая ~ в 3:30) двинулись с Сашей в Новосибирск, я за рулём, в качестве «пассажира поддержки» взяли Надиного племянника Витю Солодова. По дороге к Новосибирску начался дождь со снегом, кстати, продолжался весь день 19 мая. В 7:30 мы около консульства (открывается в 8:30). Толпа из разных мест Сибири и Алтая, список на визу более трёх сотен, суточная пропускная способность значительно ниже. Представился: похороны и стал ждать. Зашёл первым, и тут началось: давайте приглашение (поясняю, что Вельда одновременно отправила свидетельство о смерти в консульство и Томск). Разговор в грубой форме (у нас ничего нет, давайте приглашение, освободите помещение). В конце концов, какой-то мужик ходил куда-то с моим факсом и разрешил заполнять анкеты после снятия ксерокопии со справки о наличии валюты. Куда-то с заполошными глазами я бегал, принёс копию. При сдаче анкеты произошёл казус, имевший неприятные последствия. Я поставил срок визы с 19 мая, принимающая анкету сказала, что сегодня (19.05) уже рейсов не будет, и исправила на 20-е. Я расписался. Предложили придти за визой в 15:30. После сдачи документов на визу начал разбираться, как лететь. Трансаэро с пересадкой в Шереметьево-1 летает ежедневно по утрам (прибытие во Франкфурт в 14:00, билеты на завтра есть, но на похороны не успеваю). Вдруг выясняется, что сегодня (19 мая) есть рейс авиакомпании Сибирь в 17:20. Решили изучить трассу до аэропорта Толмачёво, от консульства до аэропорта 45 минут. Выяснили, регистрация заканчивается в 16:00, а дальше надо контактировать с представителем фирмы, производящим посадку (еврей, ФИО забыл). Поехали опять в район консульства. Саша без конца звонил этому еврею и в кассу аэропорта, я толкался у дверей консульства (а снег идёт!). В 16:00 после большой нервотрёпки получил паспорт с визой с 20 мая, и дёрнули в аэропорт. В 16:50 нашли представителя фирмы, посадка практически закончилась, он начал скулить, что не положено с такой визой, что его оштрафуют на 2900 марок. Уговорили (потом Саша дал ему 100 рублей). В самолёте занято не более половины мест (лёту 6.5 часов без посадки).

Во Франкфурт прибыл ~ в 19:00 местного времени. Пограничник у трапа посмотрел на визу, на свои часы, тряхнул головой и отдал паспорт. Уверенный, что всё позади, бегом побежал в аэропорт, помня, что железная дорога ночью в Германии практически не работает. Не тут-то было! Пограничник на контроле отложил паспорт и предложил подождать его в специальном помещении. Пропустил несколько самолётов, появился. После невразумительных объяснений по поводу смерти матери (слава богу, у меня было достаточно копий свидетельства о смерти), он начал куда-то звонить, потом выяснил, есть ли у меня 20 марок. Поручил другому пограничнику оформить визу на 19 мая. Вся канитель заняла не менее часа. В 20:03 начал двигаться в сторону Мюнстера с пересадкой в Дортмунде. Примерно в 0:30 20 мая прибыл в Мюнстер. Вокзал пуст. Два негра катаются на полотёрах. Усмотрел в расписании рейс 0:53 на Рейне (километров на 50 ближе к Папенбургу), купил в автоматической кассе билет (9.80 ДМ), стою, жду. Рейса нет и спросить не у кого. Огромные вокзальные помещения абсолютно пусты и ни одной скамейки, только наверху на платформах. Нашёл телевизионное табло: первый рейс в 4:45 и в другую сторону. Прямых рейсов до Папенбурга вообще нет. Вижу указатель такси. Вышел, стоят 3 машины. На плохом немецком спросил, сколько стоит до Папенбурга. 240 ДМ. Поехали! Деньги водитель взял полностью, как только отъехали один квартал от вокзала. Я предупредил, не больше договорённой суммы. Когда подъехали к Папенбургу, таксист начал канючить: здесь больше километров, чем 120 (счётчик не был включён) и его будет ругать начальство, нужно ещё 40 ДМ. Я сказал, у меня просто нет денег, а он: у Вас есть купюра в 500 ДМ (увидел при расчёте в Мюнстере). Подъехали к дому, я протянул водителю 100 ДМ и жду сдачи (ночь, темно!). Таксист говорит спасибо, прошу сдачу, он показывает, что получил купюру в 20 ДМ (сволочь!), я добавил 10 марок и распрощался. Т. о. такси обошлось мне в 350 ДМ. Но в 3:00 20 мая я был на месте. Три ночи без сна, но главное — успел.