Время учеников. Выпуск 3 - Андрей Чертков

Он не сразу понял, что это. Туннель стал резко расширяться по всем направлениям, так, что он через десяток метров смог встать на четвереньки. Воздуху стало больше, значительно больше, до ушей теперь доносились прерывистые шипящие звуки. Целый хор однотонных шипящих звуков. Словно кто-то огромный, многоголосый спал и храпел в тысячу глоток. И еще был слышен какой-то нестройный отдаленный гул. Впереди, в темноте, их ждало нечто, похожее на пещеру, или на подземный грот, или что-то в этом роде. Ход продолжал расти; уже можно было выпрямить спину, стоя на коленях. Они с жадностью выползли на более или менее открытое пространство и сели, откинувшись спинами на стену. Так они сидели в полном молчании несколько минут. Сил не осталось даже на слова. Потом Кандид стал светить фонарем вокруг.

Это была не пещера, а скорее ниша. С потолка, из стен и даже снизу наподобие сталагмитов и сталактитов свисали, торчали, высовывались многочисленные белесые, узловатые коренья. В нише никого не было, но что-то подсказывало Кандиду, что безлицые были здесь только что. Попрятались, стало быть, решил он. Уж не попали ли мы к ним в логово? Среди них, наверное, паника сейчас… А, впрочем, почему я решил, что паника? Может, им абсолютно все равно?

Пора было осмотреть, куда выходит эта ниша, вернее — в чем она вырыта. Он направил луч света туда, где должен был находиться край ниши. Край действительно был недалеко, он оказался совсем рядом, в двух десятках шагов. Световой крут выхватил из мрака рваные, осыпающиеся края и уперся в противоположную стену. Да, это была именно стена, земляная стена прямо напротив их ниши, и тогда Кандид понял, куда они выбрались.

Они были в Трещине.

Едва луч света заскользил по противоположной стене, выхватывая одну нишу за другой, монотонное хрипящее шипение, царившее в Трещине, стало нарушаться. Оно буквально вспарывалось резкими свистами, шипящие звуки меняли свою тональность, переходя то в свист, то в карканье. Здесь были десятки, сотни ниш, стены Трещины были буквально испещрены этими нишами, и в них шевелились, ползали или замерли неподвижно десятки и сотни безлицых. Многие из них припали головами к белесым кореньям, торчащим повсюду, если, конечно, это были коренья. Потревоженные в своих норах светом безлицые неуклюже дергались, лихорадочно закрывались лапками, судорожно отползали в глубь ниш и отчаянно шипели.

Они подошли к самому краю и увидели, что от их ниши на противоположную сторону тянется шероховатое, шипастое, толщиной с ногу корневище. Оно простиралось до противоположной стены Трещины и на той стороне также уходило в нишу. Такие мосты между стенами существовали не везде, но их было достаточно много. В основном корневища связывали ниши на их уровне, где расстояние между стенами было невелико: не более десятка метров. По всей видимости, их ниша располагалась почти у самого дна трещины. Кандид вытянул голову и посмотрел вверх. Там, в немыслимой выси белела зигзагообразная полоска неба. Трудно было даже предположить, какова глубина Трещины. Свет сверху не доходил сюда, и не с чем было сравнить эту бесконечность. Вечное царство мрака было здесь — и днем и ночью. И еще здесь господствовал тот самый запах. Тот, что слишком часто в последнее время тревожил Кандида. Запах Трещин.

Кандид выключил фонарь. Паника среди безлицых в нишах стала стихать, разноголосица шумов снова превращалась во всеобщий, нудный шипящий храп. Первой подала голос Лена.

— Кто это такие?.. — почти беззвучно произнесла она. — Их так много… Где мы, Кандид?

— Это безлицые, — ответил он. — А мы у них дома.

Рыжий молчал. Помимо того, что парень здорово устал, ему было явно не по себе среди этого огромного скопления подземных обитателей.

— Значит так. — сказал Кандид и облизнул пересохшие губы. — Я не знаю, что это за трещина: та, которая вчера образовалась между стоянкой Одноухого и Безымянным озером, или же какая-то другая… Но мы все равно почти у цели, мы пробились, это главное… Мы поднимемся на поверхность через ближайший ход. Если поймем, что вездеход — по ту сторону Трещины, тогда вернемся сюда, переползем по этому мосту туда и будем искать выход там. Я предлагаю так.

— Обратно… сюда?.. — пробормотала в темноте Лена. — А если мы упадем? Сорвемся с этих… бревен, или что это такое… Я боюсь.

— Не бойся, — успокоил Кандид. — Я полезу первым, потом мы с Рыжим будем страховать тебя веревками. Да и потом, может, и не придется возвращаться.

— Только давай отдохнем! — взмолилась Лена. — Ну, хоть немного, а… Я не могу больше, у меня сил нету! Господи, как я хочу умыться…

— Конечно, отдохнем, — сказал Кандид.

Лена со вздохом опустилась на колени и замолчала. Интересно, подумал Кандид, далеко ли до дна? Или мы уже на дне? Он снова включил фонарь и направил свет вниз. Они были не на самом дне, но достаточно близко от него, чтоб различить то, что находилось под ними. Кандид многое узнал и понял в последние часы, но то, что он-увидел, все-таки поразило его.

— Ты только погляди, Рыжий… — пробормотал он удивленно.

Там внизу лениво шевелилась гигантская темная живая масса. Она вся состояла из безлицых, из их тел, то ли мертвых, то ли спящих, то ли пребывающих в каком-то анабиозе. Было трудно различить отдельные тела, и вся масса напоминала сплошной многорукий, многоногий и многоголовый организм. Он колыхался и подрагивал. Словно волны на поверхности озера, по скоплению безлицых прокатывались упругие толчки, и тогда некоторые тела безвольно перекатывались, наползали друг на друга, переплетались друг с другом и снова распадались. В какие-то моменты сквозь бреши в массе наружу вырывались клубы лилового тумана. А может быть, лилового дыма. Эти лиловые клочья медленно относило к стенам. А там, на этих стенах, над самой подрагивающей массой неподвижно, вцепившись лапами в землю, похожие на спящих мух, висели двуроги. Много двурогов, очень много двурогов, целая россыпь серых, вытянутых тел среди струек лилового тумана. Только двуроги были тут как неживые, совсем какие-то не страшные.

Кандид оторвался от этого диковинного зрелища, выключил свет, отошел от края ниши и сел рядом с Леной. Ему стало не по себе. Вон оно, значит, как, думал он тоскливо. Вон оно как все получается…

— Лена, — тихо сказал он. — Скажи, ведь там, за Скалами, точно такой же лес?

— Конечно, — ответила она. — А почему ты думаешь, будто там может быть какой-то другой лес? Откуда ему быть, другому-то?

Действительно, подумал он, откуда?

— А на самих Скалах есть какая-нибудь жизнь? — спросил он, уже предчувствуя, каким будет ответ.