Война Чарли Уилсона - Джордж Крайл

Разумеется, Гаст думал о Чарли и очень хотел позвонить ему. Но он полагал, что Уилсон сейчас празднует победу со всеми бывшими коллегами Авракотоса. Он не выносил жалости к себе и не хотел выглядеть чужаком, поэтому так и не подошел к телефону.

Если бы Гаст мог увидеть Чарли и узнать, как старый техасский друг тоскует по нему, это разбило бы ему сердце. Как будто целая жизнь прошла с тех пор, как Джоанна Херринг вдохнула огонь в сердце «Весельчака Чарли» и отвлекла его от бесцельного времяпрепровождения. Она увидела его скрытый потенциал. Она убедила его объединиться с ее героем Зией уль-Хаком и встать на защиту борцов за свободу, чьим единственным оружием было их мужество.

Политический ландшафт мира быстро менялся. На следующее утро, когда первые лучи солнца разбудили Чарли Уилсона, он включил телевизор и вышел на террасу. Он посмотрел на монумент в честь морских пехотинцев, погибших при Иводзиме, который неизменно трогал его душу. Вашингтон вообще не переставал удивлять этого великодушного большого ребенка из Техаса. Он восхищался сияющим белым мрамором Капитолия, но в следующее мгновение скосил глаза и увидел на экране телевизора колонны танков и БТРов с угрюмыми русскими солдатами в меховых шапках. Это была запись, и генерал Громов снова готовился перейти через мост Дружбы. Чарли быстро подошел к холодильнику, где всегда держал бутылку шампанского «Дом Периньон» для подобных случаев.

Усевшись на террасе перед телевизором на фоне города, который он любил, высокий мужчина поднял бокал и произнес тост в честь Бориса Громова:

— За тебя, сукин ты сын!

ЭПИЛОГ.

НЕПРЕДВИДЕННЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ

Утро 11 сентября 2001 года в столице США выдалось ясным и солнечным. Как обычно перед отъездом на работу, Чарли Уилсон вышел на балкон, чтобы полюбоваться живописным видом. Еще никогда в истории одно государство не достигало такого влияния во всем мире, как Соединенные Штаты за десять лет после крушения Советского Союза. Имя Уилсона было практически неизвестно большинству американцев, но когда он смотрел на монументы и исторические правительственные здания, то имел все основания полагать, что сыграл видную роль в исчезновении величайшего противника Америки.

Его утренний ритуал был прерван звонком от друга. Прозвучал один-единственный вопрос: «Ты смотришь телевизор?»

Зрелище Всемирного торгового центра, объятого пламенем, потрясло Уилсона, но, как и многие американцы, сначала он решил, что речь идет о чудовищной авиакатастрофе. Спустя десять минут он увидел, как на экране появился другой самолет и врезался прямо во вторую башню. Им овладело тошнотворное предчувствие, что это дело рук террористов; в таком случае не вызывало сомнений, что убийцы были мусульманами.

«Я не знал, как быть, но подумал, что смогу узнать больше, если поеду в центр города», — говорит он. К тому времени Уилсон оставил свое место в Конгрессе и работал лоббистом, защищая главным образом интересы Пакистана. В 9.43 утра, через полчаса после первой атаки, он ехал по мосту к Четырнадцатой улице. Передние стекла в салоне были опущены, и радиоприемник вещал так громко, что он не услышал звук взрыва, потрясшего Пентагон менее чем в одной миле от его машины. В апартаментах Уилсона осталась женщина, но теперь все изменилось, потому что она была его женой и они уже два года жили в счастливом браке. Пол под ногами Барбары Уилсон вздрогнул от взрывной волны, докатившейся от Пентагона.

В тот вечер Чарли оказался на террасе, где двенадцать лет назад поднял тост за генерала Громова в тот день, когда советские войска вышли из Афганистана. На этот раз он смотрел на Потомак и горящее здание Пентагона. Пожар продолжался пять дней, пока последние языки пламени не были погашены и дым не рассеялся. Сначала Уилсон не знал, как оценить происходящее. Когда в газетах по всей стране появились фотографии девятнадцати угонщиков, он нашел некоторое утешение в том, что все они были арабами, а не афганцами. «В течение одной-двух недель до меня просто не доходило, что их логово находилось в моих горах», — говорит он.

Для большинства американцев события 11 сентября 2001 года стали ассоциироваться с Афганистаном вскоре после того, как выяснилось, что все террористы провели там значительное время. Администрация Буша, сделавшая соответствующие выводы, обрушилась на талибов, которые дали прибежище Осаме бен-Ладену и позволили превратить Афганистан в рассадник международного терроризма. Американская общественность горячо поддержала президента, объявившего «войну против террора». Но почти никто не мог внятно объяснить, кто такие эти террористы и почему они так ненавидят Соединенные Штаты.

Каждому, кто хочет разобраться в облике нового врага, следует помнить о том, что правительство США более десяти лет поддерживало и финансировало самый большой и успешный джихад в современной истории, что ЦРУ тайно вооружало и обучало сотни тысяч фундаменталистов для борьбы с общим противником и что многие из тех, кто выбрал Америку своей мишенью, были ветеранами той афганской войны.

Хотя журналисты и аналитики не скупились на объяснения, в средствах массовой информации было удивительно мало комментариев о той роли, которую Соединенные Штаты сыграли в недавнем прошлом Афганистана. Сам факт поддержки, оказанной ЦРУ афганским партизанам в их войне с Советским Союзом, упоминался неоднократно, но об этом говорилось как о рутинной операции, похожей на тайную поддержку «контрас» в Никарагуа. Как и следовало ожидать, никто в администрации не испытывал желания раскрыть характер и масштаб участия ЦРУ в афганском джихаде. В лучшем случае это привело бы к скандалу и усложнило задачу президента по созданию антитеррористической коалиции. Но в результате американцы оказались почти в полном неведении о некоторых фактах в недавнем прошлом своей страны.

Афганская операция была самой крупной и успешной в истории ЦРУ, но она не отложилась в сознании большинства американцев. Мало кто понимал, что такие мероприятия часто приводят к самым непредвиденным и нежелательным последствиям. И наконец, никто из покровителей афганской компании, особенно Чарли Уилсон, не признавал ответственность за то, по какому пути направился джихад, который они финансировали.

События, описанные в этой книге, восходят ко времени, когда почти все в правительстве США считали афганцев борцами за свободу, сражавшимися с общим врагом. В январе 1989 года, когда Советская армия готовилась вывести последних солдат из Афганистана, Чарли Уилсон пригласил меня присоединиться к его служебной поездке по Ближнему Востоку. Несколько месяцев назад я сделал сюжет об Уилсоне для программы «60 минут» и не имел намерения глубже исследовать его роль в афганской войне, но все же принял его приглашение. Маршрут поездки начинался в Кувейте, пролегал через Ирак времен Саддама Хусейна и завершался в Саудовской Аравии. Мы посетили все три страны, которые вскоре стали сценой событий войны в Персидском заливе. Для меня эта поездка стала началом десятилетней одиссеи.

Меня ожидали два сюрприза, благодаря которым я начал сознавать истинный масштаб событий. Одним из них были поистине королевские почести, оказываемые Уилсону повсюду, где бы он ни находился в арабском мире. Вторым стало мое знакомство с Гастом Авракотосом, недавно вышедшим в отставку и впервые за несколько лет воссоединившимся со своим старым товарищем и единомышленником. Когда мы ехали по полям Басры, где в последних битвах ирано-иракской войны пали сотни тысяч солдат, я разговорился с Авракотосом и вскоре осознал, что афганская кампания вовсе не являлась типичной операцией ЦРУ

Когда наш коммерческий рейс в Багдад был отменен, Авракотос смог доставить нас на борт роскошного «Боинга-707», принадлежавшего саудовскому религиозному лидеру, который узнал от него о роли Уилсона в афганской войне. Мы летели вместе с делегацией высокопоставленных ваххабитов; некоторые из них до сих пор направляли деньги и посылали арабских добровольцев для джихада в Афганистане. Самолет представлял собой летающую мечеть с ваннами и туалетами из литого золота, мягкими кожаными креслами и многочисленными мониторами, указывавшими пассажирам направление на Мекку. Именно в этой обстановке Авракотос начал рассказывать мне об афганской программе и о той стороне личности Уилсона, о которой я не подозревал. В противоположность имиджу добродушного и невозмутимого конгрессмена, Авракотос описывал его как человека, который вселял ужас в бюрократов из ЦРУ и других ведомств, причастных к афганской войне. Вскоре мне стало ясно, что эти два человека состояли в заговоре и Авракотос владел ключом к пониманию роли ЦРУ в этой истории.

В Эр-Рияде нас встретили по-королевски. Караван новеньких белых «мерседесов» с полицейским эскортом умчал нас во дворец, где состоялась встреча с принцем Султаном, братом правящего монарха и саудовским министром обороны. После чая Уилсон выступил с заявлением: он приехал поблагодарить саудовскую королевскую семью за необыкновенную щедрость в поддержке американской военно-технической помощи афганским повстанцам. Демонстрация взаимной благодарности последовала через несколько часов, когда Уилсона препроводили в невероятно роскошные личные апартаменты с гостиной, размеры которой не уступали футбольному полю.