Ветер разлуки - Соня Мармен

Конечно, у него были дети, и они щедро одаривали отца своей любовью. Но детям свойственно взрослеть и покидать родное гнездо! У Луи и Этьена была своя жизнь, и скоро по их стопам пойдет и Гийом. И Изабель… Дом опустеет. Правда, останется еще Поль. Вот только… этого оказалось недостаточно, чтобы восполнить недостаток любви, эту пропасть между ним и Жюстиной. Он острее, чем прежде, ощутил это отсутствие взаимной супружеской любви. Но разве не своими руками он сотворил себе несчастье?

С самого начала он знал, что Жюстина любит другого. Но вопреки всему заключил с Пьером Лаэ сделку, по условиям которой тот обязался отдать свою дочь ему в жены. Опытный делец, он всегда умел добиваться своего… И вот жизнь молодой женщины обменяли на исключительное право торговли с колонией. Сегодня Шарль-Юбер пожинал плоды этого взаимовыгодного соглашения, принесшего ему богатство, власть и… ни капли любви. Он эгоистично лишил Жюстину шанса прожить свою жизнь в истинной любви – той, которая прощает все…

Какое-то время он невидящим взором смотрел на столбцы цифр, потом со стуком захлопнул книгу. Ему было стыдно. О, как ему было стыдно за свою алчность, свою жадность! Он желал и привык получать желаемое. Что есть деньги, если не верховная власть? Они могут заставить человека продать свою дочь, вырвать еду изо рта голодного ребенка. Они позволяют обрести престиж и уважение, приводят на вершину социальной лестницы. Но разве это имеет значение, когда не хватает самого важного – любви?

Выходит, всю свою жизнь он шел по неправильному пути, но осознал это только на пороге смерти. Надо же быть таким глупцом! Гнев будоражил кровь, заставлял вздыматься грудь. Будучи не в силах больше подавлять рыдания, он дал излиться слезам, которые сдерживал долгие годы.

Снежинки медленно кружились в воздухе, укрывая пушистым покрывалом обновленные крыши домов возле Оружейной площади. Стая голубей подбирала крошки на площадке перед входом в церковь францисканцев.

– Right about face![125] – крикнул офицер. – Prime and load![126]

Приклады стукнули по мерзлой земле. Повинуясь ритму барабанов, Александер вынул из патронташа холостой патрон, сорвал наконечник зубами, а потом привычно зарядил ружье.

– Port arm!.. Make ready!.. Take aim!..[127]

Приложив приклад к плечу, он прицелился прямо перед собой. И тут в поле зрения возникла голубая лента. Сердце Александера замерло на мгновение и забилось быстрее.

– Fire![128]

Прогремел залп. Испуганные голуби, взмахнув крыльями, шумно взлетели над площадью. Над головами солдат закружились перья.

– Ты не выстрелил? – шепотом спросил Мунро у своего кузена.

– Recover your arms!.. Kneel!.. Stand up!.. Shoulder arms![129]

Александер посмотрел в ту сторону, где промелькнула лента, улыбнулся и послал воздушный поцелуй. Изабель «поймала» его и поднесла кулачок к груди. Александер заставил себя сосредоточиться на маневрах. Целую неделю он не получал от Изабель весточки, и это было невыносимо. Один раз он встретил на рынке Мадлен, но не осмелился подойти к ней. Он уже знал, какого она мнения о британских солдатах.

– Алас!

Он снова не выполнил команду. Хорошо, что офицер смотрел в другую сторону! В противном случае он получил бы наряд вне очереди.

– Left wheel, march!.. Halt![130]

Под ногами заскрипел снег. Он щелкнул каблуками, выполняя поворот, и воспользовался моментом, чтобы снова найти Изабель в толпе зевак, каждый день собиравшихся на площади поглазеть на строевые занятия.

– Present arms!.. Dismiss![131]

Солдаты стали расходиться кто куда. Сунув свою Brown Bess в руки Мунро, Александер поспешил к тому месту, где находилась девушка. Но Изабель там не оказалось. Пока он крутил головой, две маленькие холодные ручки закрыли ему глаза и послышался журчащий девичий смех.

– Отгадай кто!

– Мари?

– Какая еще Мари?

– О, простите! Тогда Жанна?

– Что-о-о?

– Анна? Ой!

– Поделом тебе! Это же я! Или ты уже забыл меня?

Александер стремительно обернулся, и юбка из тартана в красную клетку крутнулась вместе с ним. Схватив ручку Изабель, он поднес ее к губам.

– Ах, Изабель! Разве мог я забыть самое прекрасное имя из всех? Где ты пропадала? Я…

Увлекая его за собой, Изабель стала пробираться сквозь редеющую толпу – люди расходились по своим делам. Нашлись и те, кто проводил их негодующим взглядом, но молодые люди не смотрели по сторонам, они слишком спешили отыскать тихий уголок.

– Изабель! – прошептал Александер, когда девушка привела его под сень какого-то балкона.

Они обнялись, страстно поцеловались, а потом долго смотрели друг другу в глаза. Теплое дыхание, вырываясь на холодный воздух, превращалось в белесую дымку.

– Изабель, где ты пропадала? Мы так долго не виделись!

– Значит, ты по мне немножко скучал?

– Немножко? Очень!

– До безумия?

– До безумия!

Он попытался снова поцеловать ее, но она увернулась.

– Я болела. Простая простуда, но мне не хотелось тебя заразить.

– Я тоже болел… беспокойством!

Она засмеялась, прикрыла рот ладошкой и прижалась разрумянившейся от мороза и удовольствия щекой к его груди.

– Я уже поправилась. Ты надолго освободился?

– В полдень заступаю на вахту. Damn it![132]

– Я так надеялась, что у тебя сегодня свободный вечер!

Глядя на девушку с любовью, Александер погладил ее по щеке. Боже, как же ему хотелось оказаться с ней наедине! Может, все-таки можно что-нибудь придумать?

– Сегодня вечером ты будешь дома?

– Конечно. А почему ты спрашиваешь?

– Тогда привяжи ленточку к окну своей спальни. Я ничего не обещаю, Изабель, но все-таки попробую.

– Алекс, ты с ума сошел!

– Да, ты свела меня с ума!

Поцеловав ее в последний раз, он с сожалением отстранился. Этим утром ему с товарищами предстояло заняться заготовкой дров, а с полудня заступить на дежурство. Он попрощался и побежал, поскальзываясь на снегу. Изабель хотела крикнуть, что будет его ждать, но заметила на улице знакомую супружескую чету. Супруги смотрели на нее с нескрываемым удивлением. Она улыбнулась им и направилась в сторону квартала дю Пале.

Снег перешел в мелкий дождь, и вскоре дома, деревья и мостовая покрылись тонкой ледяной корочкой. Улицы были пустынны: горожане предпочли зимнему холоду уют своих домов. Солдаты, которые в этот вечер были в карауле, сменяли друг друга каждый час, чтобы погреться возле переносной жестяной печки. Правда, дрова были сырые и тепла она давала мало. Но даже такие дрова ценились, потому что запасы их в расположении английской армии почти истощились.