ИФТФ им. Галушкевича. Трилогия (СИ) - "Кьяза"

   - Иди, он тебя ждет.

   Я вобрала в себя побольше воздуха и шагнула через порог.

   На стене, на большом экране отображалась мозаика экранов моих сокурсников. То тут, то там вспыхивал диагноз "Флуд", " Флейм", "Троллинг", после чего квадрат гас.  На столе, где мы обычно сидели с Ректором, стояла вазочка с зефиром и чашка. В воздухе висел легкий аромат липы и меда. Сам хозяин кабинета в своем извечном балахоне расположился возле окна и осматривал окрестности института. Редкие солнечные блики играли в темных волосах. Ректор стоял без капюшона.

   Я почувствовала, нет, я даже реально услышала звон разбившейся мечты. Казалось, протяни руку и порежешься об осколки. Прикрыв дверь, тихо спросила:

   - Ароматные чаи, стаканчики кофе, шоколад - это, чтобы я не узнала запах?

   Он вздрогнул и, не поворачиваясь, согласился:

   - Да, чтобы перебить парфюм.

   - А голос?

   - Поврежденные связки. Пострадали, когда я попал на стык реальностей. Если говорю тихо, голос искажается до неузнаваемости.

   - Но я видела вас вместе.

   - Мы близнецы, ты забываешь. Но официально ректором института являюсь я. За мной окончательные решения и право подписи, - сказал Модератор, повернувшись.

   Он сделал шаг в мою сторону, и я инстинктивно отшатнулась. Заметив мелькнувший на моем лице ужас, остановился  и прислонился к подоконнику, буравя тяжелым взглядом.

   - Зачем? - спросила, пытаясь разбить тишину.

   - Так поступал? Сначала лицо действительно было изуродовано. Пока делали пластику, ходил, чтобы не пугать народ. Набора тогда не было, мы лишь готовили институт. А потом. Загадочная личность Ректора держала студентов в напряжении, позволяя управлять. А Модератор, пусть жесткий и беспринципный, но все же человек. С учетом того, что студенты полностью под нашей ответственностью круглосуточно, очень выгодное решение. Ведь и к нам пытались проникать нацисты, и наркотики, и прочая молодежная дурь.

   - А я?

   - Алина, ты понимаешь...

   - Нет, не понимаю, - наконец удалось собраться с мыслями, - ты знал, что я Ректора боюсь, ты видел, что его настойчивое внимание пугало. Хотя что это я? Это же ты? Я тебя боялась. О, тебя верно это забавляло.

   - Нет! - взорвался он и, заметив, что я сжалась, добавил мягче, - нет, мне это не нравилось. Однако события развивались слишком стремительно, что я не успел сказать. А потом. Личина Ректора осталась единственной возможностью побыть наедине.

   - Извращенное понимание побыть наедине. Я была слепа. И наивна. И поверила. Глупо.

   - Алина, ты ни в чем не виновата, это я своим эгоистичным поведением все порчу. Испугался, что ты уйдешь, если узнаешь правду.

   - Я нагрубила тебе в чате, прости, - невпопад ответила.

   - Алина, да черт с ним с чатом и экзаменом! - он даже застонал от отчаяния, - ты же опять закрываешься! Ну наори, поскандаль, разбей чего-нибудь! Только не уходи.

   - Я тебе больше не верю.

   Он замолчал, потом глядя в сторону, заговорил:

   - Странно. Ты простила мне усыновленных детей, ты простила даже тот спектакль с Ольгой. Ты молчала, когда на глазах всего института я кричал на тебя, не говоря ни слова поперек. Даже тогда ты прощала. Я идиот, тогда надо было сказать, но боялся. Было стойкое убеждение, что если признаюсь - ты уйдешь. Именно игру в ректора не простишь. Я прав, ты уходишь. И я задаюсь вопросом, а была ли любовь. А, Рыжик?

   - Как вам удобнее думать, господин Модератор. Или правильнее, господин Ректор? Ведь это вы вытащили меня на тот вечер. Вы решили обычную защитную реакцию испуганной женщины превратить в игру в брак. Дим, мы оба знаем, что это фикция. А ты опять меня ею шантажируешь? Да ты хоть сделал попытку мне рассказать? Ты хоть раз со мной посоветовался?

   Мгновение и я прижата к стене, а он нависает надо мной:

   - Посоветоваться? Я решал проблему посерьезней. Любит ли меня моя женщина или нет? Или просто позволяет любить?

   - Отпусти, пожалуйста.

   Он вздрогнул и отошел.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

   - Алина, прости, не сдержался. Что же мы творим? Ведь утром все было хорошо, я... Черт, Алина, только не уходи, пожалуйста. Я понимаю, что потерял твое доверие, прошу, дай мне возможность вернуть его. Позволь день за днем доказывать свою любовь, да просто быть рядом и любить.

   - Мне лучше уйти. Ты отпустишь?

   - Я не смогу, ты же знаешь. Ты хотела поговорить?

   - Нет, не надо. Это лишь тому, кому доверяю, - я приняла решение резать по живому, - ты обещал отпустить, если я не соглашусь продолжить учебу. Я могу рассчитывать хотя бы на это?

   Он отстранился и вернулся на свое рабочее место.

   - Если это твое решение, Кейтелин, то пожалуйста. Мои поздравления, ты затроллила Ректора, а за это у нас выдают диплом экстерном. Задержишься, пока его зарегистрируют в Департаменте образования?

   - Если не сложно, пришлите по почте.

   - Как скажешь. Что-то еще?

   - Нет, я могу пойти собрать вещи?

   - Конечно, не смею задерживать. Через полчаса жду в этом же кабинете.

   - Зачем? - похолодела я.

   - Джокер приехал вскрывать архивы твоего отца, твое присутствие обязательно, - он уже щелкал мышкой, уставившись в монитор.

   - Пожалуйста, - взмолилась я.

   - Или ты придешь сама, или я притащу тебя насильно, - отрезал он, показывая, что разговор окончен.

   Я подошла к двери, потом обернулась

   - Господин Ректор, там всеобщее собрание, вы хотели сообщить о браке...

   - Браке? - холодно перебил он меня, - о каком браке идет речь?

   Я без возражений проглотила жесткие слова и вышла. В приемной обнаружились практически все преподаватели. Джокера не было видно. Не обращая внимания ни на кого, я подошла к Татьяне Васильевне. На стол перед ней легли два кольца - янтарь с опалом и со спрятанными бриллиантами. Модератор поспешил. Тридцатый камень тоже должен быть спрятан.

   - Придурок, - взвыл Админ и ринулся в кабинет к брату. Я молча покинула приемную.

   Долгие годы одиночества и привычка все переживания прятать внутри дали прекрасный урожай. Ну подумаешь слегка бледна, ну подумаешь немного штормит. На лице ни слезинки, спина прямая. Вот такой бездушной куклой я спускалась по лестнице. Меня заметили. В фойе собрался весь институт, они внимательно следили за мной, гордо выплывающей из коридора. А я искала друзей, только бы добраться до них. Не успела.

   - Кейтелин! - голос Модератора разнесся под потолком, а я сжалась. Он издевается? Ну я так тоже могу.

   - Да, господин Ректор? - повернувшись к нему лицом, спросила я.

   Все смолкли, застыв в изумлении. Взгляды студентов метались от меня к нему и обратно, словно не веря.

   А он, четко печатая шаг, подошел ко мне и дернул за руку:

   -  Я не дам тебе развод! Хочешь свободы - подавай сама!

   И под ошарашенными взглядами надел мне обратно два кольца. И не спешил отпускать.

   - Зачем?

   - Я не отпущу тебя, не могу. Я готов ждать.

   - Не надо.

   - Через полчаса в моем кабинете.

   - В котором? -  я не стерва, но так легче жить.

   - В ректорском.

   Муж отпустил меня и словно сейчас заметил толпу вокруг. Хмыкнул, моментально превращаясь в насмешливого Модератора:

   - Морталфейри, теперь вы поняли, почему шантаж не удался? Вы не владели всей информацией.

   - Зашибись! - единогласный приговор.

   Покачав головой, я развернулась, чтобы уйти. Но не пройдя и двух шагов, впечаталась в грудь, затянутую грубой тканью кителя цвета хаки. Тут уже я не выдержала:

   - Да твою ж, что же вы как тараканы из всех щелей-то?!! Где ж вы все раньше были?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

   - Я тоже рад тебя видеть, Ребенок, - ответил саркастический голос.

   Поняла, что с меня хватит, я отказываюсь воспринимать окружающую действительность на трезвую голову. Протянула требовательно руку в сторону Джокера, а тот лишь ухмыльнулся, залезая во внутренний карман куртки.