История новоевропейской философии - Вадим Васильев

— С идеями работает только разум?

Да, только разум. Причём он работает с ними двояко. Либо как теоретический разум, либо как практический.

— Получается идея возможно только на периферии максимально возможного постижения вследствие или процедуры обобщения или процедуры ограничения?

В общем‑то, да.

— А все промежуточные стадии освоения эквивалентностью идеи не обладают?

Нет, это лишь пути к идеям. Идеями оказываются вот как раз завершающий пункт. Последняя ступенька вот этой вот лестницы. Вот ей присваивается имя идеи.

— А вот если у нас не было чёткой идеи атома, а мы с ним столкнулись. Или нужно сначала иметь идею, а потом уже…

Ну, «атом» я здесь употребил, скорее не в таком обычном смысле современной науки. Потому что для современной науки атом, кстати говоря, вообще не является тем, что он является по названию. Атом это «неделимое», если переводить с греческого. А атомы делимы, с точки зрения физики.

— Ну, элементарные частицы…

Ну да, вот эти элементарные частицы, и за ними что‑то стоит, другие частицы, может быть, какие‑то. Вот их можно назвать. Но их и увидеть‑то нельзя, с другой стороны; это вот такие изощрённые абстракции. Но Кант бы сказал, что они всё равно не подходят под понятия элементов, потому что они могут возникать или исчезать, а подлинные элементы вечными нами представляются.

— Если мы берем какую‑то обособленную вещь, или предметность, до того как мы ее реферируем к минимальной или максимальной составляющей, она идеей своей не обладает?

Ну, для того, чтобы ответить на этот вопрос, надо может быть поконкретней поговорить об идеях. Какие идеи Кант перечисляет. И вот тогда, потом вернёмся к этой теме.

Значит, он выделяет три класса идей. Руководит им опять‑таки таблица категорий. Но на этот раз только категории отношения им используется. Все остальные отбрасываются, потому что только категории отношения содержит в себе вот эту ступенчатость: возможность переходить от одного к другому, что так необходимо для построения цепи, замыкающейся на безусловном. Кстати, в логическом плане способности разума соответствует способность составлять умозаключения. Тогда как рассудок сопряжён с суждениями. У умозаключения всегда есть большая предпосылка, вот она и содержит в себе этот момент всеобщности. И вот разум ищет в себе всё более и более общие, как Вы сказали, верно, посылки. Это в логическом плане.

А если перевернуть его в реальную плоскость, то есть говорить о том, что разум делает с вещами, как с помощью разума мы представляем вещи, то тогда окажется что вот эти большим посылкам умозаключений соответствуют такие структуры, как скажем, «атом» или «простая субстанция», точнее говоря. Или как «первопричина» или как «необходимое существо». Ну, вот, везде, где есть идея, есть нечто безусловное.

Значит, я сказал: три класса идей. С категорическими умозаключениями связана психологическая идея или идея абсолютного субъекта. Но не абсолютного субъекта в таком фихтевском смысле, а абсолютного субъекта — просто предельного психического основания всех психических качеств, то есть понятие души, короче говоря — это тоже идея, по Канту.

Далее, с категорическими умозаключениями сложным путём Кант сопоставляет (с ними) идеи, которые он называет космологическими идеями. Самая общая рубрика здесь — идея мира. Хотя, отдельной такой идеи у Канта нет. В действительности космологические идеи распадаются на несколько, в свою очередь, классов идей, опять‑таки сообразно с таблицей категорий — это вообще такая путеводная нить для Канта, он её в самых разных местах потом использует, — мощное основание для классификации. Мир — это рубрика только для всех этих идей.

И, наконец, разделительным умозаключениям соответствует идея, которую Кант называет, трансцендентальным идеалом или идеей Бога. Почему разделительным — идея Бога соответствует? Потому что когда имеется несколько альтернатив, и мы путём отрицания других отбираем какую‑то одну, то вот вместе эти альтернативы образуют совокупность некую

— «универсум рассуждений», как в современной логике говорят. И вот эта совокупность предикатов и есть логическое основание для возникновения в уме идеи Бога. Потому, что Бог, это то, что объединяет в себе всю реальность в таком имминентном, то есть снятом виде, свёрнутом виде.

— Третья идея пересекается как‑то с другими? Ведь можно сказать, что она подчиняет себе первые две.

В общем‑то, да. Кант так и говорит, что они имеют внутреннюю связь и об этом задумывались и до Канта, вообще, об отношении этих наук. Действительно от Бога зависит всё в реальном смысле, а в смысле познания — всё зависит от души.

— А кроме Бога подходит что‑нибудь под разделительные..?

Нет, Кант считает, что только идея Бога. Она единична и исключает всякие другие варианты.

Ну и нетрудно понять, что психологической идее соответствует рациональная психология, ну и так далее. Космологическим — космология. Теологическим идеям — теология.

Значит, сами по себе, эти идеи — вполне законные продукты разума, говорит Кант, но только надо их правильно употреблять.

Существует, как я сказал несколько видов употребления разума и идей. Значит, из них два правильных, а всего три. Теоретическая и практическая. И внутри практического тоже два вида употребления. Это конститутивное употребление идей и регулятивное. Значит, разберёмся с этим.

Конститутивное применение идей имеет место тогда, когда мы считаем, или высказываем такую претензию на то, что идеям этим соответствует реальный объекты. То есть, реально существует какая‑то вещь, условно говоря, адекватная идее. Например, есть у нас идея Бога, совершенно законно. Но когда мы говорим, что есть Бог, тогда мы допускаем серьёзную ошибку: мы нарушаем запрет, наложенный самим разумом на нас, и говорящий, что мы не можем пересекать сферу возможного опыта, — Бог никак не находится в возможном опыте. Поэтому, любые суждения с претензией на истинность о Боге невозможны. А теология, однако, пытается вынести подобные суждения, поэтому, наука эта заведомо ложная, но надо. как бы разоблачить её ложность, исходя не из выводов аналитики (Кант тогда вообще мог бы не писать «Диалектику», мог бы сразу сказать: «всё это невозможно»). Кант хочет дать имманентную критику этих наук, вот что надо помнить. Он как бы забывает про то, что он сделал в «Аналитике» — про то, что он уже знает, что вне опыта ничего нельзя познавать; изнутри хочет развалить эти науки.

— Прошу прощения, я просто сейчас не помню, Кант где‑нибудь Откровение, как таковое, упоминает?

Ну, есть у него работа такая — «Религия в пределах одного только разума». Вот там он достаточно обильно. Ну, в «Критике…» — есть там пара цитат. Но, кстати, в этом издании они могут быть и не указаны (не все указаны цитаты). Так что. Я не помню даже, честно говоря, в каком даже месте эта цитата, но вот мне Владимир Александрович Жучков говорил, что он отыскал там цитату из Библии (неявную).

— Нет, а именно как бы ссылается…

А нет, нет. не припомню.

— Т. е. поскольку он обсуждает этот вопрос, он должен упомянуть как- то Откровение…

Не припомню. Может быть, где то и есть в оригинале, но, кажется, нет..

— А там, где онтологическое доказательство?

Ну, там, может быть, где‑то есть. Я не помню. Мне кажется, нет. Я боюсь ошибиться. Но, на девяносто девять процентов — нет.

Так. Что же мы теперь будем делать вместе с Кантом? Будем последовательно разбираться с этими науками.

Начнём с рациональной психологии. Главный просчёт рациональной психологии состоит в том, говорит Кант, что она смешивает понятие «Я» с понятием «Души», — такая схоластически звучащая формула. Вообще, рациональная психология это исследование души основанное на априорных принципах. Ей коррелятивна эмпирическая психология — это исследование души, базирующееся на интроспекции. А рациональная психология имеет в своём распоряжении только одно понятие в качестве исходного принципа: понятие Я. Вот из него, говорит Кант, рациональная психология должна вывести всё многообразие знания о душе. А именно: вывести, что душа — субстанция; что душа — простая субстанция; что душа — тождественная субстанция. И что душа может находится, как говорит Кант, в отношении лишь к возможным вещам в пространстве. То есть, иными словами, душа может существовать отдельно (в принципе, она изолирована, и может существовать и без внешнего мира). Вот эти принципы заявляет рациональная психология. Кант их последовательно опровергает, но подробно опять‑таки говорить я не буду на эту тему. Скажу, что он везде руководствуется как раз одним вот этим положением: Что Я, из которого мы можем вывести и постоянство, мы говорили уже об этом, и единичность и тождественность, — Я это является лишь формой мышления. Апперцепция — это структура мышления, не более того, и единство апперцепций — тоже. И вот эту структуру мышления, говорит он, нельзя смешивать, с самой душой на том же самом основании на каком мы не имеем право смешивать мысль (любую мысль) с вещью. Мы же представление о часах, воспоминание о часах, этот образ часов, не смешиваем с реальными часами? Так вот и структуру, фундаментальную структуру мышления нельзя отождествлять со структурой абсолютного субъекта. И у рациональной психологии нет никакого способа перейти, если она всерьёз взялась бы за рассуждения, от структуры апперцепции к структуре абсолютного субъекта. Значит, она заведомо обречена на провал. Правда, можно всё то же самое, что делает рациональная психология сказать об апперцепции, но вся проблема в том, что апперцепция — это некое такое эфемерное образование: она существует (вот Я существует) лишь пока существует само мышление. А если мышление зависит от телесной организации, тогда при устранении тела пропадёт и мышление. В ней нет такой прочной укоренённости в бытии, какая должна быть у настоящей субстанции. Она может быть названа субстанцией, но в логическом смысле, говорит Кант. Апперцепция — это логическая, а не реальная субстанция, говорит Кант; достаточно утончённое рассуждение. Кстати говоря, любопытно то, что Кант, ведь, придерживался положения рациональной психологии вплоть до. (я уже говорил) за пару лет ещё до появления «Критики чистого разума», он считал, что апперцепция позволяет нам увидеть саму душу, как «вещь в себе». И любопытно, что именно на этом базисе рациональной психологии он и выстраивал первоначальный вариант дедукции категорий. И потом, когда он отказался от этого, поскольку, в общем, это не согласовывалось с его тезисом о непознаваемости мира ноуменов («вещей в себе»), то тогда и с дедукцией возникли серьезные проблемы, как раз. Это очень любопытный вопрос, и в западном кантоведении много, сейчас, исследуют эту тему эволюции кантовских взглядов, в частности, в связи с изменением его представлений о Я. Опять‑таки могу отослать к своей книжке, которую я вам, конечно, рекомендую купить, это уж вы не поймите меня не правильно — конечно, я был бы очень рад, если бы вы купили и прочитали, разумеется. Но, основа такова: в «Критике чистого разума» он уже, конечно же, отказывается.