Камелия - Лесли Пирс

Мэл думала, что у Пегги тяжело. Но последние три недели она работала еще тяжелее: распаковывала стаканы, фарфор и ножи, убирала за рабочими, двигала мебель, готовила блюда про запас и складывала все в морозилку. Приготовления подходили к концу.

Камелия вымыла пол в кухне, потом в ресторане. Пока он высыхал, она села на стул возле бара и с удовольствием осмотрела их совместную с Конрадом работу.

Кон был гением. В эту узкую, длинную, обычную комнату он вселил свой характер. Белые, обшитые пластиком стены, зеленые стулья и ковер создавали ощущение света, а большое зеркало в конце комнаты увеличивало пространство. Медные бра с зелеными узорами делали ресторан похожим на деревенскую кухню, но современные картинки естественных тонов облагораживали помещение. Бар, находившийся прямо за дверью, был очень маленький и придавал заведению интимный, уютный вид. Оставалось еще повесить белые кружевные шторы на медный карниз. Завтра на каждом столе будут стоять цветы и свечи.

Пегги и Артур разозлились, когда Мэл на следующий день после собеседования написала заявление об уходе. Они то и дело говорили, что она их подвела, называли ее неблагодарной. Все утро Камелия выслушивала их злобные нападки, а в обед ушла от них, не взяв обещанную зарплату.

Пегги ее сильно обидела. Миссис Смитвик тоже была недовольна, когда узнала, что ее лучший жилец съезжает, но Мэл не было до нее никакого дела.

Когда Камелия увидела восторг Конрада по случаю ее переезда, она позабыла обо всем. На следующий вечер он постелил в ее комнате ковер, купил на распродаже шкаф и гардероб с ящиками. Эта комната совсем не походила на ту, которая была у Мэл в «Окландз», но она собиралась купить что-нибудь, чтобы здесь стало уютнее.

— Не волнуйся насчет Пегги, — сочувственно сказал Конрад. — Теперь это твой дом, Мэл, я буду тебя уважать. Это будет прекрасное приключение.

Кон был прав, на самом деле все это было похоже на приключение. Мэл казалось, что все, что она делала раньше, готовило ее к этой работе. Кон нанимал рабочих, чтобы закончить ремонт в ресторане, и готовился ко дню открытия, а Мэл превращала квартиру наверху в настоящий дом и работала по своему усмотрению: раскладывала кухонную утварь по ящикам, подготавливала кухню и покупала оборудование, которое присматривал Кон. Вместе они строили планы, слаженно работали до поздней ночи, набивая морозильник запеканками и десертами.

Сейчас, когда с самой тяжелой работой было покончено, Мэл знала, что здесь ей никогда не будет так тяжело, как у Пегги. Здесь ее будут ценить. Летними вечерами она будет сидеть на заднем дворике, обдумывая, какие посадить цветы. У нее появится время для чтения, она будет следить за собой так же, как в «Окландз». Здесь она готовила не спеша. Она скорее создавала произведения искусства, а не стряпала в спешке для людей, которые не понимали разницу между консервированным горохом и свежим.

Но лучше всего было то, что она снова могла вести себя естественно. Не надо было притворяться, что за плечами у нее богатый опыт в высшем свете. Кон не будет презрительно, как Пегги, усмехаться, если Мэл захочет разнообразить меню, он не станет ворчать, если она будет соблюдать правила гигиены.

У Мэл осталась только одна проблема — ее недавнее прошлое.

Она уже рассказала Конраду о Магнусе, Нике и «Окландз». Во второй вечер в этом доме она рассказала ему всю свою историю. Кон был настолько искренним с ней, что Камелии захотелось отплатить ему тем же. Кон был очень добрым и внимательным. Как писатель, он был поражен загадкой ее матери. Камелия почувствовала, что взаимная откровенность их сблизила.

Но до сих пор Мэл не решалась рассказать ему о своей жизни в Челси. Завтра откроется ресторан, в любой момент может войти кто-нибудь, кто знал ее раньше. Кафе Пегги было ближе к Челси, но люди, которых знала Камелия, не ходили в такие заведения. Надо будет обо всем рассказать Кону, чего бы ей это ни стоило. Будет хуже, если он услышит это от кого-то другого.

В день открытия, к одиннадцати вечера, любопытство Мэл все возрастало. Весь вечер раздавался смех, иногда заглушая музыку, но когда Кон поставил ирландскую жигу, вежливый, мягкий смех сменился диким хохотом.

Пришли все, кому были посланы приглашения. Мэл немного опасалась того, что люди придут на бесплатный вечер и больше никогда не вернутся, но Кон ответил ей строчкой из Библии о том, что надо «отпускать хлеб свой по водам». Судя по царившему веселью, он отпустил достаточно.

В основном пришли люди среднего класса, те, кто жил поблизости. Пришел хозяин местного паба с женой, а также два дизайнера из Челси и две женщины, у которых были собственные магазины дорогой одежды. Кон, может быть, и походил на книжного червя, но он умел распознавать людей. Он выбрал этих людей не только потому, что они были влиятельными. Каждый из них был в первую очередь яркой личностью. Если им здесь понравится, они всем вокруг расскажут о том, какое это прекрасное место.

Так как это была вечеринка, меню было не слишком большим. Для начала подали креветок с чесноком и домашнее пате. «Буф бургигнон», или запеканка с курицей и грибами, была главным блюдом. Судя по пустым тарелкам и количеству заказанных добавок, еда понравилась.

Когда Мэл выглянула из-за двери, она поразилась, увидев, что Кон танцует ирландскую жигу на доске. Она никогда не видела такого раньше, и по лицам гостей было понятно, что они удивлены не меньше. Торс и руки Конрада были абсолютно неподвижны, но ноги от колена до ступни жили, казалось, отдельной жизнью. Кон быстро и четко подпрыгивал, отстукивая ритм носками и пятками.

В начале вечера, когда Кон появился в новом темно-зеленом костюме, в галстуке и с аккуратной прической, Мэл была приятно удивлена, увидев, что он может превратиться в джентльмена. Сейчас, когда Конрад танцевал без очков, он был вылитый гномик. Карие глаза мигали так же быстро, как и передвигались его ноги.

— Конрад, вы сокровище, — сказала пышногрудая рыжеволосая женщина в темно-зеленом атласном вечернем платье. Когда закончилась музыка, она поднялась с места и поцеловала Кона в раскрасневшуюся щеку. — Вы и ваш ресторан — это что-то!

Раздались аплодисменты и крики, подтверждавшие то, что все присутствующие в зале согласны с рыжеволосой женщиной. Мэл вернулась к плите и, улыбаясь, стала готовить ирландский кофе. Женщина в зеленом платье была похожа на Марсию Хелмс — журналиста из местной газеты. Ник пригласил ее, потому что она писала о ресторанах. Она была язвой, но могла написать и прекрасный отзыв, если заведение ей понравилось.

Только в час ночи Кон закрыл дверь за последним посетителем. Он вошел в кухню с сияющим лицом.