Дары ненависти - Людмила Астахова

«Не стану пока будить, – решила ролфи. – Этак помрет у меня от перенапряжения. Маленькая, когти Локки, какая же она маленькая… Слабая… Тощая… И на этом тщедушном существе сошлось так много!.. Пусть спит. Пусть».

За неделю совместного существования ролфи, похоже, успела смириться с присутствием рядом шуриа, а та, в свою очередь, слишком устала, чтобы злиться и язвить спутницу словесно. Чтобы не заблудиться, шли ночь проселочными дорогами, перед рассветом находили укромное местечко и ложились спать. И какие бы чувства на самом деле ни испытывала к Джоне Грэйн, и как бы ни тяготило Джойану общество ролфийки, но чтобы хоть как-то согреться и заснуть, им приходилось прижиматься друг к другу спинами. Давно не мытым телом пахло уже от обеих, и все чаще и чаще Джону будило поутру громкое бурчание в животе у со…участницы, но отчего-то именно рядом с суровой агентессой лорда Конри каждый раз преодолевать Порог шуриа было… проще. Наверное… И не так остро он ощущался, как обычно, и сны снились хорошие – про сыновей, про Янамари.

«Ты скучаешь по ним, Джони?» – спросил Эйккен.

«Очень».

За эти дни призрак удивительным образом присмирел. Словно опасался чего-то. Хотя шуриа догадывалась, отчего произошла с ним такая явная метаморфоза. Эрн Янэмарэйн после стольких веков забвения, находясь на самом дне бездны, вдруг обрел надежду.

«Ты редко о них думаешь».

«Я очень тщательно стараюсь о них НЕ думать, – призналась Джона. – Потому что теперь моя задача – отвести от них все подозрения. Убежать так далеко, как только можно».

И плотно сжала веки. Мать-шуриа может сделать для своих детей только одно – любить их так сильно, чтобы еще долгие-долгие годы память о счастливых минутах освещала дорогу и согревала их в пути.

«Что ж, Ролэнси – подходящее место».

«Я не уверена. Но иного выхода нет».

Открывать глаза и смотреть, как мечется по полянке ролфи, не хотелось. Видимо, эрне Кэдвен привиделось во сне что-то страшное. Не зря та все время дергалась и скрежетала зубами, неспроста от Грэйн шел такой жар, что Джоне показалось, будто та заболела. Шуриа проснулась, осторожно коснулась губами ее лба, проверяя, нет ли горячки. Только этого им и не хватало! Но, к счастью, никаких признаков хвори не обнаружилось, а от кошмарных снов еще никто не умирал.

Грэйн прорычала что-то свирепое и неразборчивое, а теперь вот маялась от недобрых предчувствий.

«Ты к ней в сны не заглядывал случайно?» – тревожно спросила Джона у пращура. Знала – он любопытен, как ребенок.

«Вот еще! – фыркнул тот. – Буду я в видения к посвященной шастать».

«Локка прогонит?»

«А то! Огненная не любит, когда суют нос в ее секреты». Предок явно гордился своей жестокой богиней. И с нетерпением ждал встречи. Сегодня новолуние Дилах, сегодня Джона зажжет для него «родительский» огонь.

Ритуал прост и незамысловат, его может совершить даже маленький ребенок. Несколько дней назад эрна Кэдвен насобирала горстку сухих веточек, разложила на берегу ручейка костерок, кинула в него прядь волос и… ничего особенного не произошло. Джона и не ждала никаких светопреставлений. Тихий шепот на ролфийском, в котором имеющий уши и сердце легко услышит зов дочерней любви. А больше, пожалуй, и не нужно ничего, чтобы понять смысл.

Прикидываться спящей Джона уже не могла – у нее замерзли ноги.

– Доброе утро, эрна.

– За полдень уже, – хмуро буркнула Грэйн. – Поднимайся. Разлеживаться некогда, Джоэйн. Похоже, нас нашли.

– Кто? Когда?

– Ну а как ты думаешь кто? – ролфийка фыркнула. – Кто у нас любители пролезть в чужой сон и подчинить волю? Когти Локки, я до сих пор вся в этих перьях! Надо пошевеливаться, иначе нас обеих очень быстро скогтят. Похоже, теперь на охоту вылетел кто-то посерьезней желтоглазого смеска.

Джона призадумалась. Серьезней «желтоглазого смеска», как ролфийка называла тива Удаза, мог быть только кто-то из Эсмонд-Круга.

– Если это тив Херевард, то мы пропали, – молвила она.

– Удавить меня хотел, с-стервятник, – мрачно сообщила эрна Кэдвен. – Локка защитила, хвала ей… Сдается мне, Огненная узнала эту ночную птичку. Только нам это не поможет. Богиня сумеет охранить от снов и магии, но не от собак и пуль. Надо идти быстрее, Джоэйн. Мы слишком медленно тащимся.

– Медленно? – тихонько пискнула Джона. У нее даже голос пропал от ужаса. Они и так не шли, а бежали, и уже обе находились на последнем издыхании от усталости и голода. Пусть даже ролфи и старалась изо всех сил не подавать вида.

– Джоэйн, – грустно сказала ролфи. – Поверь мне, мы едва ползем. Две калеки и ковыляем так, будто рожать собрались! До побережья еще лайгов сто двадцать… вот и считай. Мы не прошли и половины за эту неделю. Плохо, это очень плохо… Впрочем… – она с сомнением наморщила нос. – Наверное, я смогла бы тебя нести…

– Тебя саму скоро придется нести… или тащить волоком. Нам нужно лучше кушать. Не смотри на меня так, эрна. Я не издеваюсь.

– Лучше кушать? – Грэйн клацнула зубами. – О да, было бы неплохо… А как я на тебя смотрю? Я – ролфи, забыла? Волчья сука с ледяных островов. Мне нужно мясо! Все равно чье… И тогда, поверь, меня не придется нести.

«Надо срочно что-то придумать, чтобы накормить нашу эрну. Иначе она скоро окончательно выбьется из сил… Или съест меня живьем», – подумалось Джоне при взгляде на злую и голодную ролфи.

«А чего придумывать-то? – тут же откликнулся дед. – Сдается мне, что за соседним оврагом есть большой хутор. Надо заглянуть туда. Наверняка ведь найдется чем поживиться».

Хутор? Поживиться? Пред мысленным взором графини предстали деревенские дома в Янамари – крытые черепицей, с разноцветными ставнями и высокими порогами, на которых любят посиживать кумушки. И чтобы фруктовый сад и обширный огород, и, конечно, свинарник и птичник, и… Рамман, правда, говорил, что прошлым летом у кроликов был мор, но янамарцы и без крольчатины обошлись прекрасно.

Ох, кроличье жаркое! Маленький желудок миниатюрной Джоны, довольствовавшийся одной-двумя рыбками в день, взвыл, аки дикий волк.

– Эйккен говорит, рядом хутор. Давай попробуем у них что-нибудь съестное… э… взять?

Грэйн прекрасно поняла, какое слово шуриа заменила на «взять», и поморщилась. Ей претила сама мысль о воровстве. Когда неделю назад пришлось украсть сапоги для Джоны, несчастная ролфи наступила сама себе на горло. А они все равно оказались слишком велики!

– Ку-у-урица, эрна, – сладко и соблазнительно пропела шуриа. – Или кролик, или…

– Нет там никаких кроликов, – буркнула Грэйн. – Только лис приманивать. А курицу еще нужно поймать. Ты когда-нибудь ловила кур?