Ты – всё - Елена Тодорова

— Нет, Зай. Я же контролировал.

— Ага… Так же, как я!

— Ю…

— Все, до выписки никакого секса, — не ставлю ультиматум. Скорее молю, чтобы он сам думал головой. — Правда, Ян… Нельзя так.

— Хорошо, Одуван, — вроде как соглашается.

А на деле… Едва ему разрешают подняться на ноги, идет в душ. Я следом, чтобы страховать. Когда помогаю вымыть голову, зажимает меня у стены. Стискивая, добирается рукой до промежности. Ощутив, как стягивает влажными поцелуями кожу шеи, не могу сдержать стон.

— Ян… Романович… Нельзя…

— Мы по-быстрому, Ю… Быстро не в счет.

Не знаю, может ли это служить оправданием, но каждый наш секс в клинике реально быстрый. Не упиваемся блаженством, как обычно. Просто получаем оргазмы. Просто… В этих торопливых и при этом осторожных запретных действиях свое уникальное удовольствие. То, о котором еще долгое время, а может, и всю жизнь, будешь вспоминать с особым трепетом.

Я теряю остатки стыда. Чтобы облегчить задачу Яну, открываюсь и подставляюсь самыми невообразимыми способами. Нахожу для себя в этом оправдание.

— Со швами все в порядке? — встревоженно уточняю у лечащего врача на каждом осмотре.

Первый раз просила улыбающегося Нечаева перевести. Потом узнала, что пожилой доктор прекрасно понимает русский язык. Сам не владеет, однако мне с забавным акцентом отвечает:

— Все хорошо.

Выписывают Яна на седьмой день после операции. Но мы, конечно же, на чем настаиваю я, еще остаемся в Германии.

— Лучше понаблюдаться, родной.

— У тебя же защита диплома. Да и свадьба на носу, Ю.

— А что свадьба? Со свадьбой все нормально. Папа Рома заверил, что они ее даже без нас вытянут, раз нам важен только документ.

— Очень смешно. Я по блату не договаривался, Ю, потому что мне не нужна жена из-под полы. Хочу, чтобы все на нашей свадьбе гуляли. Чтобы все видели, что ты Нечаевой стала. Чтобы ты сама это осознала.

Когда он это говорит, укореняет мою веру и усиливает все мои чувства.

— Успеем, Ян, — переполненная счастьем, шепчу. — А дипломная работа у меня на твоем жестком диске имеется. Я на связи с научным руководителем. У нее почти нет замечаний. Правки по мелочам. А вообще она очень хвалила концепцию, которую я использовала в третьем разделе. В чем, кстати, твоя заслуга! Ты мне оригинальные идеи подкинул. Заставил взглянуть на планирование несколько под другим углом. Более творчески, что ли.

— Творческая у нас только ты, Одуван. Я прагматичный, стрессоустойчивый и гибкий. Натолкнул? Может быть. Просто поделился, как сделал бы я. Рад, что ты подхватила и развила мысль.

— По работе я тоже почти все на удаленке могу делать. Только две задачи нереализуемые без личного присутствия, но девочки подхватили и обещали не подвести.

— Молодцы. Слаженная командная работа — залог успеха. Я уже направил в бухгалтерию приказ на премии.

— Надеюсь, моего имени там нет.

— Безусловно, есть. Ты пашешь в поте лица.

— О чем это ты?.. — задыхаясь, краснею я. — Ты же… Не о секс-услугах?

Нечаев выкатывает глаза и взрывается хохотом.

— Минет твой чудо как хорош, Одуван. Думаю, навык уже подбирается к значению, за которое дают отличие. Не ноль целых одна десятая, определенно. И вот эта стойка, когда ты, оставаясь на ногах, упираешься ладонями в пол — на соточку. Ну и когда ты сверху — невозможно не отметить.

— Ян! — перебиваю возмущенно. — Ты прикалываешься?

— Конечно, прикалываюсь, Ю, — смазывает ответ смехом. — Почему ты всегда так боишься, что я башлять тебе за секс буду? Я давал повод для этих страхов?

— Давал… Когда сказал, что пять лет практиковал платные услуги, — поясняю смущенно, с очевидной грустью.

— Ты же знаешь, почему так было, Ю. Я не хочу возвращаться к разговору об этом. У нас все серьезно. Ты почти жена.

— Почти…

— Без десяти дней.

— Без одиннадцати.

— А премии тебе выписываю за твою работу. Ты заслуживаешь. Я же вижу, сколько ты просиживаешь. И результаты соответствующие. Ты, можно сказать, лучшая в отделе.

— Ну, не преувеличивай настолько! У Риммы Константиновны опыт, она любую информацию, не заглядывая в инструкции и спецлитературу, выдаст. У Марины-Арины самые тяжелые статьи. Аллочка…

— Я про результаты, Ю, — акцентирует Нечаев. — Ты внесла серьезное предложение по снижению себестоимости. Ты его реализовала. На твоей стороне природное усердие, молодость, азарт. Работа — это ведь тоже своего рода страсть. Когда это не только обязаловка, когда у тебя на нее, я извиняюсь, стоит, это дает впечатляющие плоды.

— Ну… В чем-то ты прав, конечно, — соглашаюсь не без удовольствия. — Мне нравится то, что я делаю. Я горю своей работой. А еще… У меня прекрасный руководитель. Любимый.

Улыбка Нечаева заставляет мое сердце плясать, а поцелуй и вовсе возносит до небес.

Из клиники Ян привозит меня в свою холостяцкую квартиру. Осматриваюсь, знакомлюсь с наведенными им порядками… Представляю, как он жил без меня.

Если в больнице нас, словно подростков, одолевала страсть, то здесь разрывает от нежности. Обнимаемся, говорим друг другу ласковые слова, лежим в темноте, делимся самыми сокровенными мыслями и строим планы на будущее, конечно. Последнее уже входит в привычку.

Ян показывает мне город, его главные достопримечательности, свою бизнес-школу и главный офис Brandt. Знакомит с важными людьми из верхушки управления.

Видеть его в разных образах всегда захватывающе. Я люблю и горячего хулигана в нем, и сурового руководителя, и любящего мужчину, и похотливого пацана, и стойкого Титана, и дразнящего весельчака, и оберегающего защитника. Но окончательно мое сердце тает, когда я вижу и слышу, как он играет на гитаре и поет.

— В твоих песнях есть душа… — шепчу, утирая слезы.

— Они не мои. Это «Би-2».

— Я знаю… Но то, как ты исполняешь… Это трогает до глубины… Крючками подцепляет, Ян… Все наружу вытягивает… Особенно когда я думаю о том, что ты пел все это в больнице, в процессе бесконечно долгой борьбы за полноценную жизнь… Я уже говорила, но не могу не повторить… Ты невероятно сильный, Ян. Я тобой восхищаюсь.

61

Ты часть моей души.

© Юния Филатова

Были ли у меня какие-то представления о том, какой должна быть свадьба моей мечты? Скорее нет, чем да. Если мысли о торжестве и мелькали, я всегда гнала их подальше, предпочитая оставаться в реальности.

И вот эта реальность в один из дней превращается в сказку.

— Боже, Оля неБогданова, какая же ты талантливая пчелка! За такой короткий срок создала настоящее произведение искусства! — восклицает вездесущая Марина Шатохина. Собственно, этой фразой она о себе и заявляет, врываясь в отельный номер, где в приятной суете