Драко Малфой и Солнечный путь - Джуд

сунулась огромная драконья морда. Несколько мгновений лишь свистящее дыхание и несмолкаемый детский

рев нарушали тишину.

А потом сквозь развалы камней к пролому, к дракону, к небу ринулась торпедой огромная, узкая, бледная,

как земляной червь, змея.

Но Драко уже не было до нее дело, как не было ему дела до Снейпа, бережно кутавшего нечто маленькое и

вопящее в полу мантии, или до Люциуса, которого вдруг не стало за спиной Драко, или до мисс Паркер,

которая исчезла в тот самый момент, когда прозвучал предсмертный крик Вольдеморта; он даже не заметил,

что вместе с ее исчезновением с его щиколоток и запястий упали цепи. Драко увидел Гарри, неподвижно

распростертого у подножия чертовой плиты, и рванулся к нему.

Гарри был мертв - это было очевидно, даже если бы Драко не знал, что за заклинание применил его

возлюбленный. Но Гарри не мог быть мертв - это было настолько вопиющей несправедливостью, что даже

Снейп признал бы ее таковой. Вцепившись в его плечи, Драко тряс его, звал по имени, пока вдруг не

почувствовал ответ. И тогда он увидел темную равнину под небом, усеянным бледными и далекими звездами,

и тонкую фигурку впереди. И он сделал шаг вперед, и окликнул возлюбленного по имени:

- Гарри Поттер!

* * *

Огромные желтые глаза василиска, оскаленная пасть и сочащиеся ядом клыки - все это метнулось навстречу

дракону, и тот еле успел отшатнуться. Клыки клацнули в воздухе.

Дракон, развернув крылья, оттолкнулся от земли, но взлететь не успел - змея, вскинув хвост, оплела его

шею. Когтистая лапа полоснула по грубой шкуре василиска в тот же самый момент, когда острые клыки

царапнули чешуйчатую броню - ни тот, ни другой удар не был достаточно сильным, чтобы всерьез навредить

противнику, но от сдвоенного вопля едва не рассыпалась оставшаяся целой часть гробницы.

Змея опрокинула дракона на спину и сжимала кольцо на его шее, надеясь задушить, но костяные гребни на

загривке крылатого чудища мешали ей; дракон, как кошка, всеми четырьмя лапами драл брюхо василиска. В

руке Гермионы дрожала палочка - она уже забыла, что надо отворачиваться, чтобы случайно не посмотреть

в глаза василиска. Одно крыло под Сольвейг изогнулось и, кажется, готово было вот-вот сломаться.

Снова дикий, скрежещущий рев - дракон выдыхает василиску огонь прямо в пасть, но пламя недостаточно

сильно, и змея лишь стряхивает огненные искры с морды. Ядовитые клыки пытаются добраться до участка

нежной кожи дракона, где бьется кровеносная артерия…

В голове Гермионы металось по меньше мере десятка три различных заклинаний, от Люмоса до заклинания

для завитков на волосах в носу. Клыки… Ядовитые клыки, которые растерзали Малькольма Бэддока, были

готовы сомкнуться на горле медно-красного дракона.

- Господи, помоги, - прошептала Гермиона и, направив палочку на пасть василиска, прокричала: -

Дантиссимо делетриус!

Выражение, появившееся на морде гигантской змеи, когда так неожиданно исчезло ее главное оружие, не

поддавалось описанию - Гермионе захотелось расхохотаться, до того растерянным и удивленным оно было.

Короткое замешательство дорого обошлось Вельгельмине - Сольвейг, скинув кольца ее тела со своего

горла, обдала змею струей огня. Отвратительно зашипели, вытекая из глазниц, глаза чудовища, вопль боли

швырнул Гермиону на колени. И тут же острозубые драконьи челюсти сомкнулись прямо под пастью змеи,

прокусывая кожу и перекусывая горло. Василиск захрипел, обдавая дракона кровь и ядом. Крылатый змей

мотнул головой, стряхивая мертвое тело, и медленно попятился назад.

- Сольвейг, - тихо позвала Гермиона. - Сольвейг, тебе плохо?

- Внутрь иди, Грейнджер, там может понадобиться помощь, - ответил тусклый голос.

- Это яд, да, Сольвейг? - Гермиона рванулась к дракону. Раздраженное шипение было ей ответом.

- Господи, Грейнджер, почему тебя зовут лучшей ученицей Хогвартса? Драконья кровь входит в состав

почти всех лекарственных зелий и всех противоядий - естественно, я не могу быть отравлена!

- Тебе хорошо говорить! - заорала Гермиона, чувствуя себя на пороге истерики. - Ты себя не видишь!

Мгновением спустя Сольвейг уже стояла рядом, крепко обнимая подругу.

- Гермиона, я же пошутила. Ну, успокойся, пожалуйста. Спасибо… если бы не ты, мне пришлось бы хуже. Ты

умница. Я не знаю этого заклинания. Что это было?

- Для удаление зубов, - шмыгнула носом Гермиона. - Я выучила все зубоврачебные заклинания еще в первом

классе - думала, они могут пригодиться моим родителям…

- И что, пригодились?

- Нет, они считают, что магия и зубы несовместимы…

Громкий детский плач не дал Сольвейг задать следующий из серии самых неуместных в данной ситуации

вопросов.

* * *

Акустический ад закончился, и несколько секунд Снейп наслаждался первозданной тишиной. И тут ребенок

на его руках снова завопил.

Снейп знал, что дети плачут сразу после рождения - от холода; кроме того, этот крик нужен им, чтобы

раскрыть легкие для первого вздоха. Но почему это маленькое недоразумение вопило сейчас? Конечно,

детеныш был ни в чем не виноват, но Снейп предпочел бы, чтобы это существо не появлялось на свет.

Он положил вопящего ребенка на стол, подумав, что, может быть, незнакомый дядька вызывает такую

реакцию, но и на столе тот не подумал заткнуться. Как раз в этот момент в пролом, который стараниями

Мины-змеи стал не только потолочным, но и стенным, ворвалась Гермиона Грейнджер, а следом за ней -

Сольвейг.

- Папа! - громко и истерично выкрикнула его уравновешенная девочка и сделала такое движение, словно

собиралась кинуться ему на шею, но в последний момент передумала.

- А где дракон? - спросил Снейп. Почему-то ему показалось, что сейчас это самый главный вопрос.

Грейнджер оглянулась на Сольвейг.

- Здесь, - осторожно ответила дочь. - Пап, а ты в самом деле мой отец?

- Да, - ответил Снейп.

- А-а-а… - неопределенно протянула Сольвейг. - А мы знаем про Сириуса. А кто это у тебя вопит? А где

парни?

- Это ребенок, - Снейп помотал головой - кажется, потрясение было слишком сильным, потому что рассудок

определенно оказывался работать в нормальном режиме. Чего стоит хотя бы эта идиотская беседа?

- Боже мой! - Гермиона быстро обошла Снейпа и почти подбежала к столу, на котором заливался плачем

младенец. - Бедняжка! Она же совсем маленькая… - приговаривала она, стягивая с себя мантию и

заворачивая в нее малыша.

- Она только что родилась, - ответил Снейп. - Поттер и Малфой должны быть где-то здесь. Мисс

Грейнджер, дайте сюда ребенка, он может быть опасен.