Адептус Механикус: Омнибус - Грэм Макнилл

— Магос Иган верит в мои способности.

— И как глава секции как вы собираетесь вести эту операцию?

Файст посмотрел на нее. Ноша, которую Иган взвалил на него и за которую Файст все-таки был ему благодарен, была нелегка.

— Я намерен вести ее твердо, адепт Калиен. Я намерен вести ее эффективно. Твои настойчивые вопросы мешают этой эффективности.

Калиен нахмурилась. Она отправила ноосферное пожатие плечами Файсту, который небрежно отфутболил его с простым, но оскорбительным упреком.

— Я, пожалуй, расскажу Толемею об этом оскорблении, — произнесла она.

— Делай что хочешь. Ничего такого я не подразумевал. Я занят.

— Предполагалось, что мы будем работать в гармонии.

— Калиен… — начал он. Потом перешел на бинарик. Двухсекундная инфоговорка содержала все, что он хотел сказать: Слушайся меня, ты, тупая корова. Проявляй уважение, шестерни ради. Идет война. Мы пытаемся победить. Толемей ― старый пердун. Орест Принципал умирает, и мы должны найти способ остановить это. Старые данные обрабатываются медленно, нельзя ждать чуда. Спроси своего магоса, откуда мы это выкопали. Я не могу транслитерировать и половины. Я действую вслепую — данные слишком древние. Люди умирают там, снаружи, махины тоже. Это — чертова зона боевых действий. Мы стоим на краю пропасти. Не разговаривай со мной. Ты, глупая сука. Не разговаривай со мной. Кого волнует, что твоя сестра-близнец стала фамулюсом на действующей махине. Ешкырындык! Она может поцеловать меня в модифицированную задницу! Возвращайся к работе, ты, напыщенная дыротерка, и дай мне результаты! Сейчас же! Сейчас же! Сейчас же!

— Ну ладно, — ответила Калиен. — Если вы так близко принимаете это к сердцу, я вернусь к своему пульту.

Она развернулась и вышла из комнаты.

Так много работы, думал Файст, глядя на древние досье. А еще меньше способных обработчиков. Магос Иган знал, что делает, когда передал эту работу ему, хитрый дьявол. Ответственность. Задание Файсту Иган откровенно сбагрил.

Они работали все дни напролет и пока ни на что не наткнулись. Большая часть секвестированных материалов была столь устаревшей, столь вырванной из контекста, что было трудно их просто понять, не то что вычленить данные для сравнительного анализа.

Дверь снова открылась, вошел молодой человек. Его сопровождал изящный языковой сервитор женского пола, модифицированный под ноосферу.

— Привет! Адепт Файст? — спросил юноша.

— Что еще? — начал Файст, затем встал. Он узнал юнца. Фамулюс экзекутора Крузия. — Прошу прощения. Вы Зонне.

Фамулюс кивнул и сложил руки в символ Механикус.

— Прошу прощения за беспокойство. Я вижу, вы заняты. Экзекутор-фециал послал меня, чтобы…

— Узнать, как идут дела?

— Я не собирался выражаться подобными словами, — сказал Зонне. — Так экзекутор выглядит нетерпеливым.

— Это война, фамулюс Зонне. Полагаю, экзекутор имеет полное право быть нетерпеливым. Как и лорд Геархарт. Но, как я понимаю, экзекутор-фециал отбыл в рабочие пригороды. Прошу вас, только не говорите мне, что он отправил вас назад лишь ради того, чтобы проверить мою работу.

Зонне улыбнулся и помотал головой:

— Нет. Есть ряд вопросов, с которыми экзекутор хотел, чтобы я разобрался в улье вместо него. Я возвращаюсь к нему завтра.

— Тогда, пожалуйста, передайте ему мои извинения, — произнес Файст. — Несмотря на всю тщательность наших действий, пока не удалось вычленить ни единого хоть сколь-нибудь стоящего фрагмента.

Зонне помолчал, разглядывая досье, рассыпанные по столу Файста.

— Я полагал, что ваша дерзкая идея вскрыть секвестированные катушки могла дать хоть что-то, — заметил он.

Файст ответил:

— Там просто невообразимое болото фактически перемешанного материала. Я понятия не имею, насколько искажены старые документы и какова их древность. Мне словно дали небольшой невод и попросили просеять целый океан, чтобы найти одну-единственную жемчужину, которой там может и не быть.

— Размышление: любое задание можно в конце концов выполнить, если к нему приложить достаточно мозгов и времени.

Файст улыбнулся:

— Не желая опровергать почитаемую мудрость Механикус, фамулюс, я тем не менее боюсь, что ко времени, когда мы найдем хоть что-то, война уже закончится — так или иначе.

Зонне вежливо попрощался с измотанным адептом и отправился через переполненные отделы Аналитики обратно, к наружному выходу. По пути приказал сопровождавшему его сервитору открыть кантовый канал с экзекутором:

— Облигана? Соедини меня с Крузием.

— Слушаюсь, фамулюс. Канал открыт.

— Спасибо. Сообщение начинается.

<[выгружено: ] Зонне, фамулюс, Легио Инвикта (11110001101, код сжатия te)

[начал]

Сэр, я явился в Аналитику, как было приказано, и с прискорбием сообщаю, что никаких данных до настоящего момента не идентифицировано. Придерживаюсь мнения, что Легио Инвикта должна действовать, предполагая, что никакого тактического преимущества из архивов Кузницы получено не будет>.

Зонне добрался до выхода и как раз собирался приступить ко второму пункту доклада, когда услышал крик из центральных рабочих станций за спиной. Он обернулся. Персонал спешил к одному из пультов, за которым взволнованно каптировал молодой адепт. Зонне отправился назад посмотреть.

Адепт, молодой младший сотрудник по имени Синан, взволнованно сообщал о совпадении кодов. Пока собиралась толпа адептов, на верхнем переходе появились Иган и несколько старших магосов — выяснить, что за шум. Файст поспешно протолкался к адепту.

— Показывай, Синан.

— Сравнительное совпадение, — доложил адепт, вызывая две графические панели одну рядом с другой, затем наложил их. — Остатки серийного номера и клейма, идентифицированные на панцире вражеской махины, записанные орудийной камерой вчера в рабочем поселении Иеромиха. Я обнаружил соответствующий код, извлеченный из секвестированного архива.

Файст посмотрел данные.

— У вражеской машины было имя?

— Во время боя она назвала себя «Данс Макабр», тип «Владыка войны». Махина уничтожила колонну скитариев и отступила.

— А соответствие?

Синан увеличил панель.

— Это, по всей видимости, декларация на махины, отправленные с Марса, от Механикус, я полагаю, на Терру за восемнадцать лет до Великой войны. Десять махин, представленных как дань уважения Господу-Императору.

Файст вгляделся в изображение на панели.

— Тождественность кодов?

— Серийный номер и клеймо носил «Фобос Кастигатус», адепт.

— Что там есть еще?

— Я едва начал просматривать блоки досье, в которых содержалась эта декларация. Поиск сравнительных совпадений идентифицировал ее автоматически при первом же проходе.

— Перебрось это прямо на мою основную станцию, — приказал Файст. — <Все остальные, обратно за работу! — торопливо прокантировал он. — Я собираюсь поделить этот блок досье и раздать его десятерым из вас. Пройдитесь по своей части, элемент за элементом, и сделайте перекрестную сверку с базой данных фециала. Ищите любые совпадения. Добавление: каталогизируйте любую дополнительную информацию, идентифицируйте все коды расшифровки и метки файлов, чтобы мы могли найти другие досье, созданные тем же оператором или полученные из той же исходной станции. Я хочу, чтобы все это было проделано до конца смены>.

Адепты и магосы едва ли не бегом отправились за свои станции и кодиферы. Слышалось гудение возбужденных ноосфериков и жаркий феромонный приток ускоряющихся жидкостных систем.

Файст кивнул Синану:

— Поздравляю! Возможно, ты отыскал ключ. По крайней мере лазейку.

Он зашагал к своей главной станции и увидел неподалеку фамулюса.

— Любое задание можно в конце концов выполнить, если к нему приложить достаточно мозгов и времени, — повторил Зонне.

— Будем надеяться, фамулюс, — ответил адепт Файст.

1000

Подбитый, оставляя за собой дымный след, он шел домой. Резервы энергии были на исходе, боеприпасы почти исчерпаны. Он находился в походе уже восемь дней с момента последней перезарядки, переходя от стычки к стычке и выдержав две долгие дуэли с махинами, в которых серьезно пострадал, хотя и вышел победителем из обеих.

Плавая в застоявшейся жидкости своей раки, Вален Лустиг дергал исхудавшими ногами в такт тяжелым шагам величественной махины. Принцепс делил с ней усталость и тупую боль крайнего переутомления, что сочилась в ее системы из подключенного штекерами экипажа. Ни один из них не спал с последней остановки на перезарядку в Гинексе восемь дней назад. Их тела, как и амниотическая жидкость в его раке и кровоток, утопали в токсинах и побочных продуктах стимуляторов, ободрителей и укрепляющих препаратов против усталости, которые приходилось глотать из медицинского биообеспечения махины или выделять из желез собственных модифицированных тел.