Инженю - Александр Дюма

— Боюсь? Нисколько.

— Вы не хотите, чтобы он узнал, что я люблю вас!

— Он это знает.

— От кого?

— От меня.

— Не понимаю!

— Я призналась ему в этом.

— О Боже!

— Если он в этом сомневается, могу повторить.

— Тогда я понимаю, почему вы не разрешаете мне прийти к вам.

— Я уже объяснила вам.

— Нет, вы боитесь, что ваш муж будет прятаться за дверью, поджидая меня в коридоре, чтобы убить.

— Вы ошибаетесь, этого я не боюсь.

— Не боитесь?

— Да, насчет мужа я приняла свои предосторожности.

— Каким образом?

— Рассказав ему мой план.

— У вас есть план, Инженю? — удивился Кристиан.

— Да, на случай, если он попытается прибегнуть к насилию в отношении вас…

— И что вы сделаете?

— Что? Я убью его!

— О храбрая моя Юдифь!

— Он знает, что я говорю правду, и боится.

— Но если нам больше нечего опасаться, примите меня у себя.

— Зачем? — спросила Инженю звонким, трогательным голоском.

— Чтобы…

— Говорите.

— Чтобы с вами… беседовать, — пролепетал Кристиан.

— Беседовать о чем? Разве мы не все друг другу сказали?

— Инженю, разве мы редко встречались до вашего замужества?

— Нет, часто.

— Значит, мы сказали друг другу не все, если я получил ваше письмо, в котором вы пишете, что очень хотели бы встретиться со мной.

— Ну вот мы и встретились.

— Мы встретились, верно, но этого мало… Разве мы все сказали друг другу? Ах, наверное, вы и сказали мне все, однако мне еще необходимо сказать вам очень многое.

— Говорите.

— Но мне не надо говорить вам это: вы сами прекрасно обо всем догадываетесь.

— Нет, клянусь вам.

— Разве вы не понимаете, что от вас я хочу только вас?

— Я не могу быть вашей, ведь я больше себе не принадлежу.

— Хорошо, Инженю, не будем мудрствовать, как вы только что сказали. Вы не можете не знать, что женщина предназначена для счастья мужчины…

— Так говорят.

— Мужчины, которого она, разумеется, любит.

— Но я люблю вас, — промолвила Инженю.

— Тогда…

Кристиан на миг запнулся, но, глядя на необыкновенно простодушное выражение лица Инженю, воскликнул:

— Тогда составьте мое счастье!

— Как я могу это сделать? Кристиан не сводил с Инженю глаз.

Ее личико, обрамленное длинными, ниспадающими на плечи локонами, было прелестно.

— Уехав вместе со мной в чужую страну, где вы станете моей женой, а я вашим мужем, — объяснил молодой человек.

— А как же мой отец?

— Мы сообщим ему обо всем, когда окажемся в безопасности.

— Вы сошли с ума!

— Значит, вы непреклонны?

— Нет, я люблю вас, и сердце даже подсказывает мне, что буду любить всю жизнь.

— Тогда подарите мне эту жизнь!

— Я уже сказала вам, что она больше мне не принадлежит.

— Тогда зачем вам меня любить? И зачем мне, несчастному, любить и быть любимым?

— Затем, чтобы ждать.

— Ждать чего? — с нетерпением спросил Кристиан.

— Ждать, когда я стану вдовой, — невозмутимо ответило невинное дитя.

— Инженю, вы меня пугаете! — воскликнул молодой человек. — Нельзя понять, шутите вы или говорите о таких страшных вещах искренне.

— Ничего страшного в том, что я говорю, нет, — возразила Инженю, кротко покачав головой. — Разве Бог, который не совершает ничего дурного и неспособен поступать неразумно, разве Бог заставил бы меня выйти замуж за преступника для того, чтобы союз этот был нерасторжим?

— Но чем объясняется ваша уверенность? Почему вы так верите в это?

— Потому что этот союз был бы несчастьем, которого я не заслужила. Бог заставил меня пережить это время испытаний по двум причинам: во-первых, чтобы показать мне самой, как глубоко я вас люблю; во-вторых, чтобы благодаря сравнению сделать меня более свободной и счастливой.

— Счастливой?! И когда это будет?

— Когда я стану вашей женой, — невозмутимо ответила Инженю.

— Ах, клянусь честью, этот человек доведет меня до сумасшествия! — вскричал Кристиан.

— Будем ждать, друг мой! — сказала она. — Прежде я весь день пела, как те птички, что слетались на мой подоконник клевать хлебные крошки, и мои песни никогда не оскорбляли Бога; почему Бог должен желать, чтобы я больше никогда не пела? Бог любит меня, я заслуживаю его любви, и он чем-нибудь поможет мне.

— Но я предлагаю вам все это уже сейчас! — воскликнул Кристиан.

— Нет, вы предлагаете мне нарушить клятву, от которой меня может освободить только смерть.

— Я убью вашего мужа!

— Берегитесь, Кристиан, если вы его убьете, то уже не сможете на мне жениться.

— Ах, да! Вы вечно говорите о женитьбе!.. Гордячка!

— Но вы, утверждая, будто любите меня сильнее господина Оже, должны сделать для меня не меньше, чем сделал он.

— О Боже! Разве я в чем-либо спорю с вами? — воскликнул Кристиан. — Разве, наоборот, я не умоляю вас отдать мне все в обмен на мою жизнь? Послушайте, Инженю, вы слишком холодны и слишком расчетливы во всем, чтобы любить: вы не любите меня, Инженю!

Казалось, Инженю ничуть не волнует отчаяние Кристиана.

— Каждый любит как может, — заметила она. — Я ждала вас более двух месяцев: вы не давали о себе знать, а сегодня, когда вы вернулись, когда мы впервые встретились, вы требуете от меня ради вас забыть обо всем.

— Пусть так, не забывайте ни о чем! — впав в полное отчаяние, вскричал Кристиан. — Поистине, Инженю, вы торгуетесь даже по поводу каждой вашей улыбки! Неужели это называется добродетелью? Неужели такую мораль привил вам отец? Что вы намерены мне доказать? Что вы доказываете своей свирепой добродетелью?

— То, что я остерегаюсь, — простодушно ответила Инженю, — и, по-моему, вы должны меня понимать.

— Я?

— А кто же еще?

— Разве не мне следует остерегаться? — подавшись вперед, спросил Кристиан. — Разве не вы меня обманули?

— Не по своей воле, я согласна, а вот вы, тем не менее, тоже немного меня обманули, но умышленно!

— Когда?

— Когда вы назвались рабочим Кристианом, а не пажом Кристианом.

— Вы сожалеете об этом, Инженю?

— Нет, — с очаровательной улыбкой ответила она, поглаживая длинными пальцами гладкую, тонкую ладонь молодого человека. — Но все-таки вы меня обманули… Да, обманули! Обманул и отец, который скрыл от меня, что с вами случилось несчастье, и отрицал, что вы ранены, когда господин Сантер при мне сказал об этом! Отец обманул меня из добрых побуждений, я это прекрасно понимаю, но все-таки обманул! Я была обманута господином графом д'Артуа, который пришел ко мне под видом бескорыстного покровителя и в тот же вечер, уходя от меня, сказал слуге: «Доставьте мне эту женщину, я ее хочу!» Я была обманута Оже, который объявил о своем обращении к вере, а, став моим мужем, преследовал лишь одну цель — выполнить гнусное обещание, данное им графу! Словом, меня всегда обманывали! В жизни я знала только четырех мужчин — моего отца, вас, господина графа д'Артуа и подлеца Оже, — и все вы меня обманули!