Архивы Дрездена: История призрака. Холодные дни - Джим Батчер

это «что угодно» достаточно неприятно. Однако обстоятельства заставили Совет признать необходимость обучения его членов базовым приемам ментальной самообороны – что оказалось значительно сложнее, чем та блокировка, которой учили когда-то меня. Пара ветеранов, умевших играть в эти игры, занялась передачей своих навыков тем, кого это интересовало.

Как выяснилось, моя личность обладала изрядным запасом естественной прочности, чем отчасти объяснялось то, с каким трудом удавалось меня дурачить всяким фэйри и почему я на протяжении своей не очень долгой жизни благополучно пережил несколько попыток взять мой мозг штурмом. Когда кто-то пытался лезть ко мне в голову, ему приходилось иметь дело с хорошо укрепленной и на редкость опасной фортификацией – я бы сказал, за́мком. Его можно было безуспешно штурмовать весь день напролет, и мне говорили, что, для того чтобы совершенно покорить мою дурацкую башку, требуется долговременная, хорошо продуманная и рассчитанная осада – как для любого уважающего себя замка с многослойной, эшелонированной, как это называется у военных, обороной. Однако и наступательные действия мне из-за этого давались сложнее. По мне, лучшая защита – это упорная защита.

С другой стороны, Молли… Молли меня иногда пугала.

Ее замок, в отличие от моего, не отличался ни высотой, ни крепостью стен – эта чертова штуковина была невидима. Ее замок состоял из зеркал, окутанных туманом, обернутых темнотой; стоило огромных трудов хотя бы обнаружить его, не то что осадить. Любому, кто хотел залезть к ней в голову, нужно было бы захватить с собой GPS, хорошую собаку-ищейку и запасную пару глаз. Хуже того, прорывать ее оборону было все равно что биться с монгольской ордой. Она посылала в бой, волну за волной, все мыслимые порождения разума, и, пока вы пытались хотя бы понять, кто это обрушивается на вас, в ваше подсознание тихой сапой просачивались мысли-ниндзя и закладывали в него ментальное подобие взрывчатки. Мы с ней не раз устраивали учебные поединки – неподвижный объект против неодолимой силы. Чаще всего они заканчивались перемирием, когда Молли приходилось прерывать бой, чтобы справиться с головной болью… Хотя аспирин потом мы глотали оба. Пару раз мои неповоротливые структуры прорывали ее оборону и начинали бить зеркала. Пару раз больше везло ее орде. Ментальный образ, означающий победу, у нас с ней был одинаков: Дарт Вейдер в своем перехватчике, самодовольно изрекающий: «ТЕПЕРЬ ТЫ МОЙ». Стоило ему появиться на поле боя, и это означало конец игры.

Однако в реальной жизни вместо этого запросто могло последовать что-то вроде: «Сунь пистолет в рот и спусти курок». Мы оба понимали это. Поэтому оба изо всех сил старались совершенствовать свою оборону. К этой части учебного курса я относился с тем же вниманием, как к теории, заклинаниям, экзорцизму или любой другой из сотни дисциплин, которые мы с ней проходили за последние несколько лет.

Но мы никогда не пробовали этого всерьез.

Собиратель Трупов подняла руки Баттерса и очень осторожно, даже нежно коснулась ими Моллиных щек.

– Надо же, – произнесла она, – как повысились стандарты обучения!

Молли коротким, резким движением двинула Собирателя затылком о стену:

– Хватит увиливать! Дерись!

Собиратель скривила рот Баттерса в медленной усмешке и неожиданно ринулась вперед, припечатав Молли к противоположной стене, перепрыгнув одновременно на ступеньку выше – так, чтобы глаза их находились на одном уровне.

– Ско-ользкая девочка. Но я сокрушала умы вроде твоего за несколько веков до того, как твой прапрадед покинул Старый Свет.

Молли вдруг ахнула, и лицо ее исказилось от боли.

– А еще кое у кого не хватало духу причинять своим любимым маленьким ученицам боль, – нараспев продолжала Собиратель Трупов. – Настоящую боль. Позволь мне преподать тебе урок.

– Леди! – выдохнула Молли. – Вы избрали не лучший момент в моей жизни для того, чтобы мне перечить. – Она сделала глубокий вдох и заговорила звенящим, полным ярости голосом: – А теперь угребывай из моего друга. Ideru!

Я ощутил порыв энергии, и вся реальность вдруг сгустилась вокруг моей ученицы. Бешеная, неукротимая сила рвалась из нее, жадно пожирая все, что подворачивалось поблизости. Помнится, я испытывал однажды что-то в этом роде, когда потенциальная, не родившаяся еще вампирша Белой Коллегии неосознанно начала кормиться мной, – та энергия свивалась в спираль и пыталась докопаться до самых корней моих чувств. Но то была малая толика силы, которую Молли высвободила своим заклятием.

Глаза Собирателя Трупов расширились от удивления и внезапного напряжения.

– Что ж! – огрызнулась она. – Будь по-твоему. В любом случае докторишка не был моей главной целью.

И тут я увидел, как темная, безумная душа Собирателя Трупов выскальзывает с вихрем заклятия из тела Баттерса и ныряет в мою ученицу.

Лицо Баттерса утратило всякое выражение, и он рухнул как подкошенный. В трех футах от этого места беспомощный, смятенный взгляд его тени упал на собственное физическое тело, и глаза ее округлились от ужаса.

Молли вскрикнула от потрясения – и страха. В это мгновение я прочел в ее глазах ужас человека, который вышел с винтовкой на медведя, а оказался нос к носу с долбаным динозавром.

Мое заторможенное, как в страшном сне, продвижение наконец подвело меня совсем близко к ним. С грацией ленивца я протянул руку…

…и ухватил Собирателя Трупов за лодыжку в самый последний момент, перед тем как она целиком втянулась в мою ученицу.

Я держался изо всех сил, пока Собиратель тащила меня вперед, в пекло войны за тело, разум и душу Молли.

Глава 49

Я приземлился в самой гуще сражения.

Меня окружал превращенный в руины город. Небо над головой закипало грозовыми облаками, клубившимися слишком быстро, чтобы быть настоящими. Дождь лил как из ведра. Со всех сторон слышались вопли и проклятия из тысячи глоток, накладывавшиеся друг на друга, сливавшиеся в единый монотонный гул, – но каждый из этих голосов принадлежал или Молли, или Собирателю Трупов.

На моих глазах какая-то огромная тварь, что-то среднее между змеей и китом, проложила себе путь прямо сквозь кирпичный дом – до меня не сразу дошло, что это крепость, – примерно в полусотне ярдов от меня, обратив его в прах. На покрытом пылью боку у этой махины вдруг возникли три крошечные красные точки, точь-в-точь лазерные прицелы наплечной пушки Хищника из одноименного фильма, а потом неизвестно откуда вылетели струи бело-голубого света и проделали в твари несколько дырок размером с железнодорожный туннель. Повсюду вокруг меня виднелись группы солдат, некоторые в зловещих черных мундирах, другие в чуть идеализированных мундирах американской пехоты, и каждый пытался поразить неприятеля всеми вообразимыми видами оружия, от мечей до ракетных установок.

Трассирующая пулеметная очередь прошла прямо