Антология современной польской драматургии - Ксения Старосельская

КАРОЛИНА. А если ты будешь первым… Кто знает, что может случиться… Как ты думаешь, что я сделаю?

ПОЧТИ МУЖ. Найдешь другого. Одиночество — страшная штука. Вы можете слушать мои диски.

КАРОЛИНА. Тогда до завтра.

ПОЧТИ МУЖ. Пока.

Сцена двадцать вторая. МАТЬ, ОТЕЦ, ПОЧТИ МУЖ.

ПОЧТИ МУЖ. Я обещал.

МАТЬ. Чудачество.

ОТЕЦ. Тоже мне, философиня. Выдумала себе. Экстравагантность.

ПОЧТИ МУЖ. Это уже становится нормальным. Никого не удивляет.

ОТЕЦ. Нас удивляет… Нужно идти в ногу со временем? Может, так?

МАТЬ. Наш дом, наши обычаи.

ПОЧТИ МУЖ. Она не хотела, чтобы ее тело сгнило в земле.

МАТЬ. Своими ногами должна идти к небу.

ОТЕЦ. На небо ее не пустят.

МАТЬ. Это был несчастный случай. Такая беда.

ПОЧТИ МУЖ. Трагическое стечение обстоятельств.

МАТЬ. Со священником нужно, по-христиански. Я уже мать с отцом похоронила. Без священника. Довольно.

ПОЧТИ МУЖ. Церковь — уже можно. Сожжение — можно.

ОТЕЦ. Это все происки черножопых. Все будет дозволено, лишь бы овечки не разбежались.

МАТЬ. Что значит — уже можно? А Иисуса почему не сожгли? Он бы тогда не смог восстать из мертвых. А если собрать вместе все такие мелочи?

ОТЕЦ. Кремация? Притом что на земле живут шесть миллиардов людей — может, это и неплохой выход.

МАТЬ. Ну и как тут свечку поставить? Как цветы положить? Вазу какую-нибудь. Елочку маленькую.

ОТЕЦ. После кремации тоже можно. Большое надгробие, маленькое, какое хочешь. Глупая баба.

ПОЧТИ МУЖ. Главное — память. Не памятники. Не нужно лицемерить.

ОТЕЦ. Ты ничего не знаешь. Молод еще. Дай родителям поставить на могилу лампадку.

МАТЬ. Ведь мы в каждый праздник, в каждое воскресенье… Нет, так нельзя.

ПОЧТИ МУЖ. Она хотела в горах. Я должен был развеять.

ОТЕЦ. Тоже мне, романтика.

МАТЬ. Язычество.

ПОЧТИ МУЖ. Очищающая сила огня.

МАТЬ. Нет, нет, нет, надгробие должно быть.

ПОЧТИ МУЖ. Тогда мы разделимся. С прахом я справляюсь, набил руку на порошках.

МАТЬ. Тут уж никак воскресение из мертвых не получится. Ноги здесь, руки там. Матерь Божья, кошмар какой-то.

ОТЕЦ. Дурная баба. Всю жизнь ничего не понимала. Будет печь. Будет памятник. Мы люди цивилизованные, договоримся. Выпьем.

ПОЧТИ МУЖ. Неплохая мысль. Может, недотестю охота попробовать дури?

ОТЕЦ. Ты что, думаешь, я никогда не пробовал?

ПОЧТИ МУЖ. Думаю, никогда.

ОТЕЦ. И я делал глупости, и я был молодым.

ПОЧТИ МУЖ. Ну так что — дури?

ОТЕЦ. А, давай… Я хотел чего-то достичь. Разве это плохо?

ПОЧТИ МУЖ. Не думаю. Зависит от того, что имеется в виду под этим «чего-то».

ОТЕЦ. Было непросто. Тогда даже медведи были опасными. Ты меня презираешь?

ПОЧТИ МУЖ. Не понимаю, о чем вы говорите. Отличный товар…

ОТЕЦ. Нужно помнить… Я помню. Не все должны быть героями. Без таких, как я, не было бы героев.

ПОЧТИ МУЖ. Ну, это тоже основание для гордости.

ОТЕЦ. Только перед собственными детьми стыдно. Не знают, презирают, плюют. Перед ними все двери открыты. Перед нами была открыта только одна.

ПОЧТИ МУЖ. Нам на такое насрать. Я никого о прошлом не спрашиваю. Я даже толком не понимаю, о чем уважаемый недотесть рассказывает. Если уж было так плохо — пулю в лоб, и все дела.

ОТЕЦ. Стоит только руку протянуть — и все твое. Весь мир открыт. А они лезут еще дальше. На ту сторону. Когда-то я это понял бы. Были причины. Я сам хотел. Хорошо говорить — пулю в лоб. Но…

ПОЧТИ МУЖ. Смелости не хватило?

ОТЕЦ. Не хватило.

ПОЧТИ МУЖ. А у дочери получилось.

ОТЕЦ. Вы могли быть счастливы. Все шло хорошо. Хорошо было. Мать уже такой красивый сервиз купила.

ПОЧТИ МУЖ. Не получилось.

ОТЕЦ. Ослица. Так что, мы кореша?

ПОЧТИ МУЖ. Пусть будет кореша.

ОТЕЦ. Обалденно.

ПОЧТИ МУЖ. Обалденно.

Сцена двадцать третья.

Запись КАРОЛИНЫ.

Это окончание. Сейчас будет раздача наград. Я благодарю моих родителей, без них меня бы здесь не было. Не появился бы этот фильм. Благодарю папу за то, что убил маму и себя. Благодарю тебя, мама, за «Мануэлу» всегда в семнадцать ноль пять, благодаря ей я увидела, как ты плачешь. Спасибо за поддержку продюсеров, за всегда полный холодильник, накрахмаленное постельное белье и постоянные поступления наличными. Спасибо стилистам и сценаристам за помощь в обретении моего истинного лица, спасибо моей самой большой любви за то, что сумел смыться в подходящий момент. И вернуться в самый неподходящий. Без этого опыта моя роль была бы неправдоподобной. Спасибо режиссеру с божественным телом за то, что выбрал мне именно этот и не какой другой цвет глаз, за то, что согласился на дублерш в откровенных сценах. А еще я благодарю сама себя за столь удачный дебют… Грустно все это.

Нелеченый невроз. Смейся. Смейся. Аплодисменты… (Выключает камеру, потом снова включает.) Посмотри, я купила платье. Цветы. Ромашки. Чтобы заколоть в волосы. Все как положено. Белье. Красивое. Подожди. (Выключает камеру, потом снова появляется изображение.) Тебе нравится? Музыка? Есть. Осталось еще несколько минут. Сейчас ты войдешь в комнату. Скажешь, что гости ждут. Церковь полна народу. Где вы их всех взяли? Церемония… Я слышу твои шаги… Слышишь? Быстрые, твердые, уверенные. Ты открываешь дверь…

Запись обрывается.

Сцена двадцать четвертая. КАРОЛИНА и ПОЧТИ МУЖ.

ПОЧТИ МУЖ. Ты готова?

КАРОЛИНА. Еще минутку.

ПОЧТИ МУЖ. Мы не можем опоздать на собственную свадьбу.

КАРОЛИНА. Ты видел меня в платье. Это к беде.

ПОЧТИ МУЖ. Предрассудки. Пошли.

КАРОЛИНА. Не понимаю, что происходит. Не могу шевельнуться.

ПОЧТИ МУЖ. Коксу? Держи, он поставит тебя на ноги.

КАРОЛИНА. Давай…

ПОЧТИ МУЖ. Лучше?

КАРОЛИНА. Лучше.

ПОЧТИ МУЖ. Идем.

КАРОЛИНА. Я знаю, что ты мне изменяешь.

ПОЧТИ МУЖ. Что?

КАРОЛИНА. Я видела вас.

ПОЧТИ МУЖ. Глупости.

КАРОЛИНА. Правда. А еще год не прошел. Ты говорил, что втрескался по-серьезному.

ПОЧТИ МУЖ. Какая разница! Все равно рано или поздно мы начнем друг друга обманывать.

КАРОЛИНА. Подтвердилось знание, впитанное с молоком матери.

ПОЧТИ МУЖ. Забудь о том, что ты видела. У нас все впереди.

КАРОЛИНА. Я хотела по-другому. Нельзя?

ПОЧТИ МУЖ. Нельзя… Не знаю.

КАРОЛИНА. Я хотела попробовать.

ПОЧТИ МУЖ. Гости ждут, священник.

КАРОЛИНА. Мне страшно.

ПОЧТИ МУЖ. Возьми себя в руки.

КАРОЛИНА. Люби меня.

ПОЧТИ МУЖ. Сейчас?!

КАРОЛИНА. Иди ко мне. Чувствуешь меня? Чувствуешь?

У КАРОЛИНЫ идет из носа кровь.

ПОЧТИ МУЖ. О, черт, у тебя кровь.

КАРОЛИНА. Оставь. Это из-за порошка. Иди. Я сейчас. Мне нужно умыться.

ПОЧТИ МУЖ. Я тебе помогу.

КАРОЛИНА. Иди.

ПОЧТИ МУЖ. Круто!

КАРОЛИНА. Круто и всмятку, любимый.

Сцена двадцать пятая. КАРОЛИНА и ХРОМОЙ ПЕС.

КАРОЛИНА. Ты выглядишь намного лучше.

ХРОМОЙ ПЕС. Все, как ты хотела.

КАРОЛИНА. Все, как я хотела… Теперь мы можем вместе уйти.

ХРОМОЙ ПЕС. Кое-что изменилось.

КАРОЛИНА. Ты не хочешь?

ХРОМОЙ ПЕС. Мне понравилось.

КАРОЛИНА. Я усну и проснусь в тебе.

ХРОМОЙ ПЕС. Тебя не было рядом.

КАРОЛИНА. Ты умирал от любви.

ХРОМОЙ ПЕС. Я — гей.

КАРОЛИНА. Врешь.

ХРОМОЙ ПЕС. Помнишь того добермана?

КАРОЛИНА. Ты меня обманул. Ты слишком слаб.

ХРОМОЙ ПЕС. Хромая дворняга.

КАРОЛИНА. Пойдем со мной. Мне не мешает то, что ты — ГЕЙ.

ХРОМОЙ ПЕС. Педики не попадают на небеса.

КАРОЛИНА. Тогда в ад.

ХРОМОЙ ПЕС. Я позвоню.

Сцена двадцать шестая.

Запись КАРОЛИНЫ.