Пять столетий тайной войны, Из истории секретной дипломатии и разведки - Ефим Черняк

В XVIII в. Англия, по известному выражению, использовала другие европейские государства как "хорошую пехоту". Поэтому наблюдение за гем, как использовались английские субсидии, составляло одну из задач британской разведки. В одних случаях "товар" с готовностью поставлялся - известно, что немецкие князья, когда они не могли торговать изделиями своих подданных, научились бойко торговать их кровью, продавая своих солдат, чтобы те умирали, сражаясь за Англию. Но в других случаях субсидии приходилось навязывать и, главное, смотреть, дойдут ли они по назначению. Стремление воевать чужими руками сопровождалось у Лондона ревнивым желанием видеть своими глазами, как воюет закупленное пушечное мясо.

Война против революционной Франции, начавшаяся в 1793 г., привела к невиданному расширению английской секретной службы; в десятки и сотни раз увеличилось число прямо или косвенно работавших на нее агентов. Привычка английской буржуазии воевать чужими руками породила стремление вести разведку тоже чужими руками. В войне против Франции английское правительство использовало контрреволюционное подполье как свою разведывательную и диверсионную организацию. С помощью субсидий покупались гессенские полки или брались на британское содержание иностранные армии. Теперь английскими гинеями оплачивалась подрывная деятельность роялистов против Французской республики.

До вступления Англии в войну шпионаж, как уже говорилось, носил рутинный характер и заключался преимущественно в наблюдении за французскими гаванями. Это отражало и близорукое мнение в Лондоне, что потрясаемая революционными бурями Франция на долгое время перестала быть опасным соперником, и существовавшее отсюда нежелание британского кабинета связывать себя поддержкой одной из враждующих французских партий.

Положение стало круто меняться только с осени 1792 г., то есть со времени падения монархии во Франции и подъема демократического движения в самой Великобритании (а также в результате ряда действий, предпринятых французским правительством под влиянием жирондистов, особенно в отношении Бельгии, и заведомо ведших к столкновению с Англией). До этого же времени в силу колебаний в политике коварного Альбиона активность британской секретной службы была ограниченной.

Наша осведомленность о роли, сыгранной секретными службами Великобритании - страны, фактически возглавившей антифранцузскую коалицию, остается очень неполной. Историк Г. Митчел, в отличие от своих предшественников специально изучавший действия английской разведки в эти годы, констатировал, что "контрреволюция во Франции не представляла бы такую опасность, как это было в действительности, если бы не цели, преследовавшиеся британским правительством". Между прочим, Митчел, исследуя события, происходившие после термидорианского переворота, уклонился от того, чтобы, пусть кратко, очертить контуры активности английской секретной службы в период якобинской диктатуры.

В первые месяцы после объявления войны Франции в Лондоне не были достаточно осведомлены о вандейском восстании. Весной 1793 г. были сделаны попытки наладить контакты с одним из главарей вандей-цев, неким Гастоном, численность его отрядов преувеличивалась при этом в десятки раз. В мае с этой целью по поручению голландского и английского правительств в Вандею отправился известный авантюрист полковник д'Анжели. Он мог лишь сообщить, что "генерал Гастон давно мертв" (вандеец действительно был взят в плен и расстрелян, вероятно, еще 15 апреля 1793 г. в Сен-Жерве). Д'Анжели в августе послал подробный отчет о шуанах и их руководителях, который позволил в Лондоне составить представление о ходе вандейского мятежа. Другим британским агентом, направленным для связи с шуанами, был некий шевалье де Тинтениак. Он был послан командующим войсками на острове Джерси полковником Крейгом. Тинтениак в августе переслал Крейгу подробный перечень нужд вандейцев, в удовлетворении которых они надеялись на английскую помощь. В июне некий Гамелен по поручению того же Крейга вел в Сен-Мало переговоры с местными властями о сдаче города англичанам. Переговоры затянулись вследствие инертности английского правительства, медлившего с ответом на запросы Крейга. В октябре 1793 г. роялистам было послано предложение совместно занять Сен-Мало. Из этого ничего не вышло. Однако контакты с вандейцами, установленные Тинтениаком, сохранялись. В ноябре 1793 г. вандейцы пытались по согласованию с англичанами занять Гранвиль, но были отбиты, а британский десант прибыл лишь 2 декабря, после их отступления. Нерасторопность английских военных властей сводила на нет то немногое, что удавалось добиться разведке. Причиной была не только халатность. Медлительность порождалась и недоверием в Лондоне к "чистым роялистам", вернее, к их способности добиться поставленной ими цели - полного восстановления старого режима. К тому же возникали постоянные столкновения между Крейгом и губернатором Джерси Филиппом Фоллом, руководившим разведывательными операциями. Поэтому в октябре 1793 г. Крейга перевели с Джерси на другой остров - Гернси, через два месяца вообще удалили из этого района, а руководство разведкой в Джерси было поручено новому командующему войсками лорду Бэлкерсу. При нем начала создаваться широкая разведывательная сеть, получившая название "Корреспонданс".

Уже в письмах Крейга в апреле 1793 г. впервые появляется фамилия одного из ее наиболее активных агентов - Прижана. Он родился в Сен-Мало в 1768 г. в купеческой семье. В первые же месяцы своей шпионской службы Прижан успел зарекомендовать себя ловким агентом, отлично знакомым с прибрежными районами, где ему приходилось действовать; достаточно сказать, что за свою деятельность он позднее, в 1798 г., получил от английской секретной службы 500 ф. ст. Впрочем, этому предшествовал провал. В ночь с 30 на 31 декабря 1794 г. Прижан был арестован республиканцами. Он поспешил выдать все, что знал о "Корреспонданс", и не скупился на уверения в своей любви к республике. В результате его освободили 20 апреля 1795 г. по общей амнистии, и Прижан... снова стал агентом "Корреспонданс". Этот эпизод вызвал недоверие к Прижану со стороны части роялистов, но ему оказывал поддержку их лидер граф Пюизе, являвшийся представителем графа Прованского (будущего Людовика XVIII). Долгое время шпионом-двойником считал Прижана и упоминавшийся выше Филипп д'0вернь. Этот английский разведчик в ноябре 1794 г. сменил Лорда Бэлкерса на посту руководителя "Корреспонданс". (Позднее, во время кратковременного Амьенского мира, д'0вернь приехал в Париж хлопотать о возвращении отцовского достояния. Власти поспешили упрятать в тюрьму докучливого просителя - ему следовало знать, что земли, на которые он зарился", уже перешли в руки самого первого консула - Наполеона Банопарта.) С 1794 г. "Корреспонданс" быстро превратилась в разветвленную шпионскую организацию.

Одной из наиболее опасных для республики форм активности "Корреспонданс" была заброска во Францию фальшивых ассигнаций, которые еще с 1791 г. стали печатать в специальных мастерских в Лондоне. В роли фальшивомонетчиков подвизались, в частности, эмигранты-священники. Тюки с фальшивыми ассигнациями переправлялись во Францию для снабжения деньгами роялистов и для того, чтобы вызвать финансовый хаос в стране.

Эмигранты-роялисты, в частности граф Пюизе, даже сочинили теоретическое обоснование фальшивомонетничества. Поскольку, мол, власть правительства Французской республики, как они рассуждали, является незаконной и поскольку собственность, обеспеченная бумажными деньгами, конфискована у дворянства, ассигнации, выпущенные Конвентом, следует признавать подделкой; напротив, изготовленные английской разведкой совместно с Пюизе фальшивые деньги являются якобы самым законным средством платежа. В конце 1794 г. в мастерской Пюизе, где работали 70 человек, рассчитывали "производить" не менее 1 млн. ливров поддельных ассигнаций в день. Расчет оказался даже заниженным. Когда летом 1795 г. отряды эмигрантов высадились в Кибероне, на севере Франции, и были вскоре разгромлены войсками генерала Гоша, в числе трофеев, захваченных республиканцами, находились фальшивые бумажные деньги на сумму 10 млрд. ливров. Поддельные французские ассигнации фабриковались в большом количестве не только в Англии, но и в Нидерландах, Швейцарии и Италии, в тех районах Франции, которые временно захватывали иностранные интервенты и роялисты. Как отмечает французский историк Ж. Бушари, специально занимавшийся изучением роли, сыгранной фальшивыми ассигнациями в годы революции, широко известный факт их существования не меньше, чем массовый выпуск правительством бумажных денег для покрытия своих расходов, способствовал быстрому росту инфляции. А потеря доверия к обесценивавшимся бумажным деньгам имела серьезное экономическое и политическое значение.