Множество книг, или Библиотека (Мириобиблион) - Фотий Константинопольский

таком изумлении, что когда он привёл коня обратно настолько же легко, настолько же и безопасно, всех охватило ликование. Филипп пробивал слёзы радости, и когда Александр спешился, он крепко сжал его в объятиях: «Сын мой», сказал он, «ищи царство достойное тебя, Македония тебе мала».

[21] Александр справедливо считая, что не достойно царя не сдерживать себя, пока не одержана победа над врагами, не тронул ни одну из дочерей Дария, и до брака не знал другой женщины кроме Барсины, вдовы.

[57] Примерно в то время овца родила ягненка, чья голова была увенчана тиарой, формой и цветом напоминающей персидскую, а по обе стороны от тиары были признаки половых органов. Александр был в ужасе от этого чуда, и очистился при помощи вавилонян, которых держал при себе для таких видов искупления, друзьям же он сказал, что больше о них, чем о себе обеспокоен этим знамением. «Я боюсь», прибавил он, «как бы после моей смерти царство не попало в руки человека малодушного и безвестного». Но более благоприятный знак вскоре дал ему лучшие надежды. Один македонянин, по имени Проксен, распорядитель царских слуг, копая на берегу реки Окс для обустройства палатки Александра, нашёл источник жирной и маслянистой жидкости, которая не скоро была исчерпана, и из того же источника забило масло чистое и прозрачное, на запах и вкус не отличное от настоящего масла, и которое своими цветом и мягкостью было совершенно неотличимо: между прочим, во всей стране нет мест с оливковыми деревьями. Это правда, говорят что воды Окса маслянистые и кожа касающихся становится жирной и маслянистой. Мы видим как он обрадовался этому открытию.

[76] Аридей был сыном Филиппа и куртизанки по имени Филина. Но его ум был ослаблен тяжёлой болезнью, которая не была вызвана случаем или недостатком телосложения: будучи ребенком он выказывал благородный характер и высокий разум, но Олимпиада дала ему яд, который изменил его характер и повредил рассудок.

Цезарь

[32] В ночь перед его вступлением в Аримин (это большой кельтский город, который он внезапно захватил без подготовки), говорят, ему приснился отвратительный сон: он видел как вступил с матерью в кровосмесительную связь.

Эвмен

[9] Успех возвышает души от природы слабые и ничтожные, которые ввиду степени преуспеяния, на которую их поместила судьба, несомненно кажутся великими и значительными; но человек истинно великий и непреклонный намного лучше в несчастьях проявляет величие своего характера, как, например, Эвмен. У него была наиблагороднейшая душа и острый ум, далеко превосходящий, который не покидал его в несчастьях.

[13] Эвмен понимая, что они презирают друг друга, но все боятся и выискивают возможность избавиться от него, сделал вид, что нуждается в деньгах и занял большие суммы, чтобы тех, кто ненавидел его наиболее, вынудить к доверию и заинтересовать их в своей безопасности из страха потерять то, что они одолжили. Таким образом, чужое серебро стало его защитником; вместо того чтобы давать другим для спасения своей жизни, он обеспечил свою безопасность заимствуя у других.

Филополем (philopolemos) — это тот кто предпочитает пользу безопасности, полемик (polemicos) — тот кто одержим безопасностью во время войны.[880]

Серторий

[8] Прибывши в Испанию, Серторий повстречал мореходов, которые недавно прибыли с островов в Атлантике. Это два острова, отделенных друг от друга очень узким морским проливом и отстоящих от Африки на десять тысяч стадий; называются они острова Блаженных. Дожди здесь редкие и слабые; ветра обычно приятные и приносят полезную влагу, питая землю и делая её пригодной к производству всего чего хочешь посевом и посадкой, но тем не менее она самопроизвольно даёт отличные плоды и в достаточном изобилии, чтобы прокормиться без труда и без забот счастливому народу, который проводит свою жизнь в самых приятных удовольствиях. Температура времен года, чьи смены обычно умеренные, поддерживает воздух чистый и здоровый. Ветры северные и восточные, которые дуют из наших краев, попав в это огромное море, пройдя необъятное пространство, рассеиваются в этих пределах и теряют всю свою силу, дойдя до этих островов. Ветры с моря, например, западный и южный, иногда приносят несильные дожди, которые орошают землю, но чаще они приносят освежающие пары, которых достаточно для оплодотворения. Все эти преимущества, даже среди варваров, укрепили мнение, что на этих островах находятся прославленные Гомером Елисейские поля, где пребывают души блаженных.

[9] Серторий, которому рассказали об этих чудесах, загорелся самым страстным желанием поселиться на этих островах и жить в мире свободном от тирании и избавленном от всяких войн. Но прибыли киликийцы и затеяли новую войну, разрушив и рассеяв эту страсть.

[10] Серторий был неприступен для удовольствий или страха; бесстрашный в опасности, умеренный в удаче, он превосходил любого полководца своего времени дерзостью, чтобы внезапно напасть на врага и дать бой. Скрыть свои планы от врага, расстроить их замыслы, захватить выгодные позиции, использовать слова для коварства и обольщения, никто не мог сделать это искуснее, чем он. Расточительно щедрый в наградах за добрые дела, он был умерен в наказаниях за проступки; правда, уже в конце жизни жестокое отношение к заложникам, находившимся у него в руках, доказывает, что доброта не была свойственна его натуре, но он вел себя в своих интересах так, как того требовали обстоятельства. На мой взгляд, истинная добродетель, подкрепленная разумом, никогда не сможет переродиться даже при наисильнейших невзгодах; но я не считаю невозможным, что наилучшие натуры с крепкими душами, когда они обременены тягчайшими несчастьями, меняют нравы при переменах удачи. Поэтому, я думаю, так случилось с Серторием, когда удача покинула его: перемены к худшему ожесточили его к предателями.

Деметрий

[2] Деметрий, несмотря на высокий рост, был ниже отца, но он был настолько красив, настолько благороден и величественен духом, что художники и скульпторы никак не могли полностью передать черты его лица; внешность его внушала одновременно и кротость и суровость, доброжелательность и страх; надменность и юношеская пылкость соединялись с героическим видом, с поистине царским величием, которые почти невозможно изобразить. Его манеры представляли тот же самый контраст: они обладали чем-то устрашающим и чем-то приятным.

[11] Подхалимом самым изощрённым был некто Стратокл: он придумывал новшества все более превосходные и все более мудреные. Он распорядился, чтобы афиняне, направленные указом народа к Антигону и Деметрию, назывались бы не как обычно послы, а феоры, имя, которое города Греции давали посланцам, которые в дни праздничных торжеств направлялись к Пифии и в Олимпию для жертвоприношений.

[13] Насмехаясь таким образом над Деметрием, они окончательно развратили правителя, чей дух и так