Книга Снов - Константин Бояндин

Вейс, летний домик, ночь

Она обучила меня всего пяти кайсо, фигурам силы, подумала Вейс, глядя на Лас. Сказала, что больше я всё равно не успею выучить, а эти обязана знать, как свои пять пальцев и пользоваться ими рефлекторно. Как перестать воспринимать чужие эмоции — или, наоборот, чувствовать их сильнее. Как восстановить физические и душевные силы. Как привлечь или отвадить человека. Как успокоить, усыпить, утихомирить. Как снять боль, пусть и на время. То, что другие воспринимали как вульгарность — когда Вейс стояла, расставив ноги и уперев руки в бока — было самым простым и эффективным вариантом второго кайсо, «Реки силы». Вейс поначалу это смешило.

— Наши действия во многом рефлекторные, но люди уже забыли, зачем эти рефлексы, и не понимают собственного тела. А оно чётко вам говорит, что нужно сделать и для чего. Учитесь слушать своё тело.

Она твердила это постоянно — слушайте тело, любите тело, а я поняла это только после того, как родился первый ребёнок, подумала Вейс. И все её уроки вспомнились, все до одного. И больше у меня уже не было никаких неприятностей со здоровьем и самочувствием, и я полюбила ходить в халате, спать ни в чём, если возможно, делать массаж себе и другим… Второй и остальные дети родились так легко, что все удивлялись — ни беременность, ни роды не приносили мне неприятностей, только радость. Айри, я даже не знаю, как вас отблагодарить…

И это только пять фигур. А сколько их знала сама Айри? Подумать страшно! Нет, это не моё, она права. Не могу я жертвовать собой ради незнакомых людей. Только ради близких или хотя бы знакомых.

…Вам покажется, что вы забыли мои уроки, сказала Айри в последний день третьей недели. Но они вспомнятся, когда нужно. Вы забудете меня, забудете надолго, так нужно. Но вспомните позже — если захотите, несколько лет спустя. Я буду приходить к вам, вы будете замечать меня, говорить со мной, но не будете помнить, что три недели я жила с вами и обучала вас. Помните: мы с вами изучали то, за что почти везде грозит тюрьма, это знание отчего-то считается тайным. Используйте всё, что вы узнали, мудро. Только для пользы. И не обучайте других, это важно.

Я обняла её. Она уже стала мне подругой — с ней можно было говорить о чём угодно, она всё понимала. Я ей рассказала, наверное, всё, что могла бы рассказать самому дорогому человеку. И понимала — эти рассказы мне не повредят. И я испугалась, что забуду её, я этого не хотела. Но Айри была непреклонна — ради вашей безопасности, повторяла она. Вы вспомните, когда два года проживёте вдали от меня, не ощущая мой запах, не слыша мою речь. Я не прощаюсь, дитя моё. Я говорю, «до свидания».

До свидания, сказала я ей тогда. И уснула у неё на руках, уроки очень уж утомляли. А когда проснулась, то проснулась другой. Стало легче. Меня не так выводили из себя выпады и издевательства охраны и других учеников. У меня словно выросла броня, насмешки и сарказм не пробивали её, но я оставалась открытой, мне приятно стало общаться. Как Айри этого добилась, не понимаю. А может, не она. Может, это я сама сделала, просто чуть-чуть использовав её наставления. Кто знает.

Я выполнила все ваши требования, Aenin Rinen, подумала Вейс. И я счастлива. В этот самый момент я счастлива. И все предыдущие восемьдесят лет. Быть счастливой просто, вы правы.

Скоро четыре утра. Вейс посмотрела в окошко, затем вернулась к кровати и разделась — медленно, как показывала Айри — так, как раздеваются для любимого человека. Я не раздевалась так уже очень давно. Мне просто нужно быть рядом, Лас. Этого достаточно, хотя всегда хочется чего-то ещё. Пусть даже мы будем вместе лишь изредка. Вейс скользнула под одеяло, осторожно, чтобы не потревожить Ласточку, улеглась, улыбаясь себе и воспоминаниям, и уснула — мгновенно.

Лас, летний домик

— Лас?

Она пошевелилась — сонно и немного раздражённо, вот ведь нашли время окликать!

— Лас?

Она долго балансировала на грани сна и яви, и когда поняла, чей голос слышит, сон мигом слетел с неё. Лас уселась, озираясь. Вейс рядом, свернулась клубочком, на лице — счастливое выражение. Лас улыбнулась — в такие минуты Вейс сильнее всего походила на ребёнка. Она протянула руку, чтобы погладить Вейс по щеке.

— Нет, Лас. Не тревожь её. Нужно поговорить, я жду тебя за дверью.

Голос Незнакомки. Лас, уже машинально, подняла нижнюю часть тефана, так же машинально надела — завязала. Вот и кончилось спокойствие, подумала она безучастно. Великое Море, ну что же ей ещё нужно?!

Дождь стучит за окном. Скоро рассвет. Лас замерла перед дверью, прислушалась и принюхалась. Никого постороннего, никого вообще — только трава и розы, дождь, мокрая листва. Она отворила дверь…

И рефлекторно схватилась за косяк. Сразу за дверью начинался обрыв. Она узнала место: именно там она стояла не так давно, именно там увидела надпись на небе.

У кромки воды — метров пятьдесят вниз, метров двести вперёд — стояла женщина, в светлом, развевающемся на ветру одеянии. О да, это платье Лас теперь узнает откуда угодно.

— Лас! — женщина помахала рукой. — Иди ко мне. Сделай шаг.

Лас похолодела. Это шутка? Внизу — острые камни, отсюда видно, что оступишься — и собирать с камней будет нечего. Голос раздавался прямо в голове, слышался не ушами. Лас оглянулась — позади и вокруг коридор — прихожая, милые и родные запахи. Едва слышен стук маятника — ходики, в гостиной. Одна из причуд Вейс.

— Я сплю? — спросила Лас у самой себя.

— Ты не спишь, — женщина смотрела на неё. — Ты говорила со мной, Лас, ты одна из немногих, кто понимала, с кем говорит. Ты встречала солнце. Сделай шаг, Лас. Не бойся. Тебе теперь нечего бояться.

Шутка? Хитрость? Незнакомке стало скучно и она решила взять Лас к себе? Или решила, наконец, расквитаться?

— Ты так долго верила в меня, — женщина подняла руки над головой. — Неужели перестала верить?

Лас судорожно вдохнула. Она испытала… только что почувствовала то, что почувствовала много лет назад, когда впервые встречала солнце. Трудно описать — как будто поток силы пронзает тело, и каждая клеточка кипит энергией, электричеством, жаром.

— Я иду, — Лас нелегко дались эти слова. Она старалась отогнать картину…

…того, как падает, падает вниз, на острые камни, и за долю секунды до смерти слышит издевательский смех. Взамен она представляла, что воздух подхватывает её и опускает, плавно опускает, не причиняя вреда.

— Я иду, — повторила Лас и сделала шаг.

Вейс привычно проснулась, всплыла изо сна в дрёму, едва Лас встала — ну куда по ночам обычно встают? Тут же начала засыпать снова, но что-то было не так — и Вейс приподнялась на локте. Да, не так. Во-первых, зачем Лас взяла нижнюю часть тефана? Почему пошла в сторону входной двери, кто там пришёл в такую рань, почему она не возвращается?

«Я иду», услышала Вейс и вскочила на ноги. Странно, очень странно звучал голос Лас. Вейс побежала — уже не думая ни о какой одежде — по дороге чуть не споткнулась о порог. Увидела то, от чего кровь застыла в жилах — за дверью начинался не сад, а пустота, синее небо, океан вдали. Лас сделала шаг и упала, унеслась вниз. Вейс бросилась к двери, но та захлопнулась у неё перед носом. Вейс распахнула её вновь — сад, мокрая дорожка, дождик, тихая и спокойная картина.

Вейс ущипнула себя. Больно! Значит, не снится. А если… а если снится, то не отличить. У неё хватило самообладания вернуться, надеть ночную рубашку, а потом уже — набросить плащ и обуться, и выскочить наружу.

— Лас! — крикнула Вейс. Уже светает, от фонаря мало толку. — Лас, где ты?! Ласточка!

Но Лас пропала бесследно.

Лас начала падать, но порыв ветра подхватил её, понёс и поставил наземь. Прямо перед женщиной. Теперь Лас видела, что это вовсе не Незнакомка; лицо не оставалось неизменным, оно постоянно менялось, плыло. Сама женщина и её лёгкое, невесомое одеяние светились белым. От неё пахло грозой.

— Ты вновь поверила, — женщина улыбнулась, протянула руку. Живое, тёплое прикосновение. От него пропали остатки страхов. — Лас, мне нужна твоя помощь. Меня забыли в твоём родном мире. Я нужна людям, я чувствую — впереди многие беды, я нужна людям.

— Что я могу сделать для вас, госпожа? — Лас не ощущала робости — почтение, да, но ни страха, ни робости.

— Ты — это я. Ты слышала эти слова, верно? Лас, приближается буря. Что-то не пускает меня в мир, где ты родилась — тебе придётся узнать, что. Не медли.

— Да, госпожа, — Лас поклонилась. — Я узнаю.

— Лети, дитя моё, — Владычица Морей взяла её за плечи. — Ты ждёшь голоса, к которому давно привыкла. Его больше не будет. Живи заново, оставь прошлое в прошлом.

— Да, госпожа, — Лас поклонилась. Только сейчас вспомнила, что одета весьма легкомысленно.

— Лети! — женщина отступила на шаг, её очертания стали зыбкими. — Лети, тебя уже ищут и тоскуют, и тревожатся. Лети, Ласточка!