Год крысы. Путница - Ольга Громыко

— В Ринстане, говорят, тоже красиво, — ревниво заметил Жар.

— Там лепнина. С голыми бабами по большей части.

— О!

— Вот-вот. Только так и удается приобщить вас к искусству.

— А кто в этом доме живет? — перебила Рыска, которой и мозаика понравилась, и на лепнину интересно было бы поглядеть.

— При мне… — Альк осекся. — Знаешь, давай-ка его стороной объедем.

— Не хочешь, чтоб из окошка заметили? — догадался Жар. — Почему?

— Потому что столичные слухи имеют свойство очень быстро разлетаться. — Саврянин свернул в проулок, жалея, что у них нет второй рясы. Зря вообще через центр поехали, по привычке повел.

— Ну и что? Тебе-то чего бояться? Наврал, что посольский сынок, или отец нынче в опале?

— Нет, — разом ответил Альк на оба домысла. — Поэтому и боюсь.

Вор понимающе и в то же время разочарованно присвистнул:

— А как мы тогда во дворец попадем? Я думал, ты нас проведешь.

— Проведу. Или тебе непременно через парадные ворота надо, с музыкой и перечислением титулов?

— Не, меня и ночью через забор устроит, — ухмыльнулся Жар. — И провожать тоже не надо.

— Если что-нибудь там сопрешь — заставлю сожрать, — угрюмо предупредил Альк.

— Понял, буду брать только мелкое и съедобное!

— Я серьезно.

— А я шучу. Ну чего ты, в самом деле? Как на шило сел. — Вор дружески толкнул его локтем. Белокосый зло отмахнулся. — Раньше как-то выкручивались и сейчас справимся.

— Иди к Сашию, — огрызнулся саврянин. Не хватало еще, чтобы его ворюга успокаивал! Но, пожалуй, надо действительно взять себя в руки, раз это так заметно.

У Хаскилей тоже был дом в столице. В другой части города и без мозаики, но сразу видно — знатные люди живут. Хотя жили там по большей части присматривающие за домом слуги да набивающиеся в гости бедные родственники. Отец бывал наездами по делу, а чуть Альк подрос, стал брать его с собой. Любопытный мальчишка облазил Брбржисщ вдоль, поперек и снизу вверх, добавив слугам немало седых волос: то сгинет на весь день, то, напротив, кто-то заметит его на крыше главной молельни — залез на спор, что потрогает Хольгин знак на шпиле. Несколько раз его били до крови и лохмотьев. Дважды приходили жаловаться. За трагически павшую кошку (вообще-то Альк был уверен, что самодельный арбалет так высоко не дострелит) посол заплатил, скандального торговца велел спустить с крыльца, уверенно заявив, что его сын никогда не лжет. Впрочем, отец, хоть и ругался, этих прогулок не запрещал. Мальчик, полагал он, должен расти мужчиной, а не изнеженным щеголем.

Потом юношу представили ко двору, стали брать на приемы (поначалу тягомотные, но затем он оценил прелесть интриг и с удовольствием в них окунулся) — однако детские воспоминания куда ярче и крепче взрослых. Альк до сих пор помнил все столичные закоулки, и потому казалось, будто его тоже узнает каждая собака.

— Ладно, — сам себе сказал саврянин, тряхнув головой. — Сейчас снимем комнату при кормильне, оставим коров и пойдем на рынок.

— Зачем?

— Увидишь, — зловеще улыбнулся Альк Рыске.

Корзина была большая и неудобная. Хорошо хоть не тяжелая — до середины ее набили соломой, а сверху уложили незнакомые Рыске клубни, похожие на репу и картофель одновременно. И все равно — в одной руке не удержать, а в обеих приходится либо боком, либо перед собой тащить. Девушка все колени о плетенку оббила.

Альк и Жар вразвалочку шли сзади.

— А мне нравится! — неожиданно заявил вор. — Хороший обычай, вот бы и у нас ввести!

— Так нечестно!!! — не выдержала Рыска, оборачиваясь. Рожи у обоих мужчин были неимоверно благостные — любовались бы и любовались! — Ты тогда маленькую корзинку нес и совсем недолго!

— Ты о чем? — и бровью не повел саврянин. — Ах да! Что ты, я и забыл давно. Это и вправду самый простой способ проникнуть во дворец. Кто их, этих служанок с корзинками, считает?

— А вас?!

— Нас тем более пропустят. — Видеть Алька с распущенными, хорошо вычесанными волосами, полускрывающими висящую за спиной гитару, было очень непривычно. Яркая Рыскина лента, которой саврянин подпоясал свободную белую рубаху, прекрасно дополняла выбранный им образ. Даже надменный вид его не портил — хорошему менестрелю и положено глядеть на всех свысока, как благородному.

— Я тоже могла сказочницей одеться! — запоздало возмутилась девушка.

— А если попросят доказать? Сможешь по-нашему хоть пару слов связать? Нет уж, иди, глухонемая носилыцица.

Рыска сердито вздернула корзину над животом. Не такой уж он и сложный, этот их дурацкий язык! Вон в кормильне девушка уже поздороваться и поблагодарить по-саврянски сумела. И даже поняла, что ей на выбор курицу и зайчатину предлагают. Пожила б тут с месяц — выучила бы небось!

— Давай-давай, — подогнал ее Альк, — такова ваша бабья доля: Хольга Сашия терпела и вам велела.

— Так то Сашия, а то тебя!

Нести, впрочем, оказалось недалеко. Рыска думала, что идет вдоль городской стены, а оказалось — дворцовой. Город в городе!

— Два раза осаду держать можно, — заметил Жар, впечатленный толщиной и высотой кладки.

— Три, — поправил Альк. — Сам дворец тоже хорошо укреплен. Впрочем, в прошлый раз ваши войска не смогли взять даже наружную стену.

— Ваши нашу — тоже!

— Зато восточную башню обрушили.

— Да она нам самим не нравилась!

Несмотря на шутливый тон и ухмылки, перебранка была затеяна не ради забавы, а для вида. У ворот — массивных, с подъемной решеткой, хоть и не главные — стояли двое стражников в начищенных до блеска доспехах. Судя по суровым, резких черт лицам, дворец охраняли не простые тсецы, избалованные бездельем и взятками. Возможно, даже благородного рода.

Девушка оробела, замедлила шаг.

— Не останавливайся, — прошипел Альк, поравнявшись с ней и легонько подпихнув в спину. — Иди мимо, будто это столбы, а я договорюсь.

Рыска задрала корзину еще выше, пряча за ней лицо, и в результате чуть не врезалась в левого стражника. Тот, воспользовавшись случаем, шлепнул ее по крепкой попке. Девушка пискнула, как мышь, и скакнула вперед, развеселив и тсецов, и идущих следом певца с мольцом.

— А вам чего? — благодушно обратился к ним стражник. Служанка и впрямь не вызвала у него никаких подозрений. Разве что желание пощупать и за вторую ягодицу, когда милашка пойдет обратно.

— Господин Лащер пригласил меня сыграть на обеде в малом зале. — На рынке Альк успел узнать, что за время его отсутствия управляющий не сменился. Главное — действительно с ним не столкнуться.

— А приятель твой петь, что ли, будет?