Год крысы. Путница - Ольга Громыко

— А это что за баба с бородой, пониже? — Жар непристойно ткнул в нее пальцем — и по вытянувшимся лицам саврян понял, что сморозил какую-то глупость.

— Это святой Трачнил, идиот! — прошипел Альк краем губ. Молец, ничуть не смутившись, отвесил изображению низкий поклон и горячо взмолился:

— Прости, покровитель! Не признал.

Хозяева вроде успокоились, снова заулыбались. Пока одна половина семейства металась по дому, лихорадочно приводя его в порядок, другая наскоро что-то готовила и накрывала на стол. В центре комнаты, как кряжистый дуб в снежной круговерти, недвижно стояла тетка, присматривая одновременно за домашними, чтоб не отлынивали, и за гостями, чтоб чего не сперли.

— Только не будем долго засиживаться, ладно? — жалобно прошептала Рыска, когда их наконец пригласили за стол.

— Перекусим — и в путь, — согласился Альк.

Жар поглядел на заборчик из оплетенных лозой бутылок и задумчиво почесал нос.

— Какие милые, славные люди! — громко, с чувством объявила Рыска, — Хоть и савряне. А капуста у них — гадость! Я один листик съела, и до сих пор тошнит!

Друзья уже успели выехать за околицу, но Жар все равно вздрогнул и обернулся. Нет, вроде никто не слышал.

— А как мы с той… как же ее?., тетей подружились! Представляешь, она меня в невестки звала, хи-хи! У нее еще один сын неженатый остался — она мне его показала, ничего такой! С ко-си-и-ичками…

— Как ты все это поняла? — удивился Жар. — Ты ж саврянского языка не знаешь, а она ринтарского.

— Ну и что? На пальцах запросто объяснились!

Вор озадаченно моргнул, пытаясь понять, как может выглядеть на пальцах предложение замужества, да еще от будущей свекрови.

— Ой, что-то у меня корова шатается… — звонко продолжала подруга. — Жар, погляди — она не хромает?!

Вор поглядел — только не под ноги, а на Алька, с беспокойством. Саврянина бурное Рыскино веселье тоже не радовало. Надо было, конечно, уходить раньше, но, чего греха таить, застолье получилось на диво приятное. Потом и соседи подтянулись, и проходившие мимо ярмарки музыканты…

— И зачем ты ей все время подливал?!

— Ну хотел, чтоб она немножко расслабилась, — виновато развел руками Жар.

— Вот сам теперь ее и закрепляй.

— Слушай, Альк! — вмешалась в их злобное перешикивание Рыска. — Ну Альк же!

— Что?

— Ты тоже славный! — Девушка умиленно уставилась на саврянина. — И краси-и-ивый!

— М-да. Кажется, сегодня мы до столицы не доедем, — с сожалением заключил белокосый.

— Почему? — искренне удивилась Рыска. — Вон какая луна ясная!

— Жар, давай туда.

— Угу, — друзья зачем-то свернули в поля, но девушку это ничуть не смутило. Она ж путница, куда захочет, туда и приедет! Даже без дороги!

— А почему мы так рано ушли? Там весело было! Я б еще потанцевала… — Рыска начала приплясывать прямо в седле.

— Ты, главное, с коровы не упади. — Альк на всякий случай подъехал поближе.

— Ха! Да я лучше тебя езжу! — Девушка хотела доказать, что даже камешек с земли на всем скаку подобрать может, но саврянин зачем-то перехватил ее под мышками и втянул на свое седло. Рыске это показалось ужасно забавным, и она захихикала: — А от тебя крысами пахнет!

— А от тебя — вишневкой.

— Она вкусненькая была! — по секрету сообщила девушка.

— Я вижу. — Альк прижал ее покрепче, чтобы не вертелась.

— А знаешь, чего я сейчас хочу?

— Спать? — с надеждой предположил саврянин.

— Нет! Петь!! И-и-и когда-а-а она-а-а взошла-а-а на кру-у-учу…

— Нет, спать! — Альк поскорее зажал ей рот ладонью. — У-у-у…

— Жар, возьми ее. — Саврянин спустил брыкающуюся девушку в руки спешившемуся вору.

Рыска, мигом забыв про прерванный полет души, обхватила друга за шею.

— Ты тоже шатаешься, — укоризненно заметила девушка. — Перебрал, да?

— Ага, — мужественно подтвердил Жар, дотаскивая ее до стога и укладывая в рыхлый соломенный ворох. — Давай отпускай меня!

— Не хочу. — Рыска, дурачась, чмокнула его в нос. — Ты такой милый!

— Ты тоже милая, но давай я пойду коров расседлаю, ага? Девушка нехотя разжала руки:

— А потом мы попоем?

— Обязательно, — поклялся Жар. — И попоем, и спляшем, ты только отдохни немножко.

— Хорошо, — послушно согласилась Рыска, — мне о-о-очень хорошо!

…Когда мужчины вернулись к стогу с покрывалами, девушка уже спала, со счастливым лицом расплывшись щекой по ладошке.

— Я — славный, — иронично сообщил Альк.

— А я милый. — Жар с нежностью поглядел на подружку.

— Я еще и красивый. Значит, я первый.

Вор шутливо отпихнул саврянина плечом, тот ответил, и приятели, обменявшись тремя-четырьмя тумаками, тоже стали устраиваться на ночлег.

Рыска проснулась с противно гудящей головой — будто та превратилась в колокол, и внутри от каждого движения качается тяжелое литое било. Очень хотелось пить, но девушка еще долго лежала бы, тупо глядя в соломенный свод подкопанного сбоку стога, если б не пришел Альк. Он опустился на колени, погладил оголенное девичье плечико и нежно прошептал:

— Может, повторим?

Рыска вылетела из-под стога, как змеей укушенная. И обнаружила, что с нее еще и штаны спадают — пояс распущен.

— Ну что, проснулась? — добродушно спросил Жар. В волосах у него тоже там-сям торчали соломинки, с одежды уже почти все счистил.

— А… — Девушка затравленно оглянулась, придерживая одной рукой штаны, другой ворот. Альк привалился к стогу, вид у саврянина был довольнющий, в зубах травинка с колоском.

— Это я развязал, — пояснил вор, — чтоб не давило. И башмаки снял, вон стоят.

— А он!!! — Рыска задохнулась от возмущения.

— Что — я? — невинно уточнил саврянин. — Всего лишь предложил опохмелиться.

— Мне? Зачем?! — Девушка внезапно вспомнила, что вчера было. Обрывочно, но ей хватило. — Ой… Ой мамочки…

— А народные танцы тебе лучше бальных удаются, — заметил Альк. — Особенно на столе.

— Ну она туда не первая влезла, — встал на защиту подруги Жар.

— Зато свалилась первая.

— Зато ее там не было, когда он проломился под остальными!

— Да, это было впечатляюще, — признал саврянин. — Кстати, что за идиот попытался подхватить тетку?

— Кажется, ее младший сын.

— И после этого она еще надеется его женить?

Рыску их обмен приятными воспоминаниями ничуть не утешил.

— О Божиня, что же савряне обо мне подумали?! — простонала она, кое-как завязав пояс и схватившись за голову.

Альк перекинул травинку в другой угол рта: