Планета риска - Джек Вэнс

Зэп-210 встала и ушла. У Кауша вытянулось лицо.

— Чем я ее обидел?

— Она злится на меня, — объяснил Рейт. — Только вот почему, я не знаю.

— Это у нее всегда так? Но вскоре она — по такой же непонятной причине — будет снова тебе покорна. А пока что я бы с удовольствием послушал твои соображения по поводу гонки угрей.

Рейт обескуражено посмотрел вслед Зэп-210, которая направилась в гостиницу «Счастливый моряк».

— Не опасно ли отпускать ее одну?

— Не бойся, — успокоил его Кауш. — В гостинице все знают, что вы находитесь под моим покровительством.

— Хорошо, тогда перейдем к угрям.

— Ты ведь знаешь, что там пока еще никого нет. Гонки начинаются только в двенадцать часов дня.

— Так оно и лучше.

Зэп-210 еще никогда не была такой сердитой. Она полушагом, полубегом ворвалась во двор гостиницы и промчалась через мрачный, затемненный холл в маленькую комнатку, где провела ночь. Она вошла, быстро задвинула засов и села на кровать. Минут десять она сидела, в ее голове проносились мысли. Затем она беззвучно заплакала — слезы разочарования и отрезвления текли по ее щекам. Она думала о подземельях: спокойные туннели с одетыми в черное фигурами, тихо скользившими мимо. В подземельях ее никогда не довели бы до белого каления или другого состояния, когда ее лицо время от времени заливалось краской. Ей бы снова давали Дико — Зэп-210 наморщила лоб и попыталась вспомнить вкус маленьких хрустящих вафель. Следуя неожиданному порыву, она вскочила с кровати и посмотрела на себя в зеркало, висевшее на стене. Когда она была в комнате в предвечерних сумерках, то не обратила особого внимания на свое отражение. Лицо, смотревшее на нее, казалось совершенно обычным. Глаза, нос, рот и подбородок. Теперь же Зэп-210 смотрела на себя с пристрастием. Она потрогала черные волосы, вьющиеся надо лбом, пальцами их расчесала и посмотрела на результат. Лицо, отражавшееся в зеркале, принадлежало не ей. Зэп-210 думала о хрупкой девушке, которую Рейт так нагло выкрал. На ней было синее, облегающее платье, резко отличающееся от бесформенного черного одеяния, в которое она была облачена тогда. Она сняла платье и осталась в белой нижней рубашке. Зэп-210 повернулась вокруг собственной оси, внимательно изучая себя со всех сторон. Действительно, чужой человек. Что, если бы Рейт увидел ее в таком виде, что бы он о ней подумал? Мысль о Рейте снова пробудила в ней гнев. Он видел в ней ребенка или еще что-то без чувства собственного достоинства — у нее не хватало слов, чтобы это выразить. Зэп-210, глядя в зеркало, ощупала себя руками и удивилась превращениям, которые с ней уже произошли. Ее первоначальный план вернуться в подземелья отпадал сам по себе. Зужма касчаи отправят ее в темноту. Если же ей случайно повезет и она останется в живых, ее снова начнут напихивать Дико. Губы ее задрожали. Больше никакого Дико!

Значит, ей было хорошо с Адамом Рейтом, который находил ее такой непривлекательной, что... Ее сознание колебалось, не доводя эту мысль до конца. Что же могло с ней случиться дальше? Она смотрела на себя в зеркало и чувствовала глубокое сочувствие к темноволосой девушке с запавшими щеками и печальными глазами, смотревшей прямо на нее. Если бы она убежала от Адама Рейта, как смогла бы она выжить? Зэп-210 снова напялила на себя одежду, но решила ни за что больше не повязывать на голову оранжевый тюрбан. Вместо этого она повязала его вокруг талии, как она это видела у других девушек в Урманке. Посмотрев еще раз на себя в зеркало, она осталась очень довольна своим видом. Что скажет об этом Адам Рейт?

Зэп-210 открыла дверь, выглянула в коридор и решилась выйти из комнаты. Холл гостиницы был пуст, за исключением старой женщины, которая щеткой мела каменный пол и скептически подняла голову. Зэп-210 ускорила шаг и поспешила выскочить на улицу. Здесь она в раздумье остановилась. Раньше она никогда не оставалась одна. Это чувство странным образом ее испугало и одновременно возбудило. Она вышла на набережную и понаблюдала, как грузчики разгружали торговый парусник. Ни ее словарный запас, ни сила воображения не имели в своем резерве полноценного соответствия словам «уютный» и «живописный». Тем не менее, ее внимание привлек широкий, словно надутый, корабль, легко скользивший по воде. Она глубоко вздохнула. Нравилась ли ей природа или нет, казалась ли она ей неприятной или нет, но она никогда до этого не чувствовала себя такой жизнелюбивой. Гхаун был диким, ужасным местом — в этом отношении зужма касчаи не обманывали. Но разве тот, кто пожил под золотисто-коричневым солнцем, захотел бы вернуться обратно в подземелья?

Она неторопливо прошлась по набережной до кафе, где робким взглядом поискала Адама Рейта. Она до сих пор не придумала то, что ему скажет. Наверное, она просто с высокомерным взглядом подойдет к его столику и даст ему понять, что думает о его взглядах. Но Рейта нигде не было видно. Вдруг Зэп-210 охватил парализующий страх. Наверное, он воспользовался ее уходом, чтобы скрыться от нее, оставить ее одну! Эта мысль билась в ее мозгу. Ей хотелось кричать: «Адам Рейт! Адам Рейт!» Она не могла смириться с тем, что нигде не видит подтянутую фигуру, которая двигалась спокойно и с таким достоинством. Зэп-210 собиралась уже выйти, но в дверях столкнулась с большим крепким человеком. Он был одет в штаны из светло-серой кожи, свободную белую рубашку и жилетку из каштановой парчи. Маленькая шапочка без полей сидела на абсолютно лысой голове. Когда она на него налетела, он тихо хрюкнул и остановил ее, придержав обеими руками за плечи.

— Куда так быстро?

— Я... я не знаю, — пробормотала Зэп-210, — Я искала одного человека.

— Ты нашла меня, и это не самый плохой вариант. Пойдем со мной. Я сегодня еще не выпил своей утренней рюмочки вина. При этом мы сможем поговорить.

От неожиданности Зэп-210 стояла, словно парализованная. Она нерешительно попробовала избавиться от рук мужчины, но тот еще крепче сжал ее плечи. Зэп-210 съежилась.

— Идем, — сказал мужчина. Вместе с ним она прошла в одну из ближайших ниш.

Мужчина сделал знак рукой. Ему принесли кувшин белого вина, а также тарелку с зажаренными на жиру рыбными оладьями.

— Ешь, — подбодрил ее мужчина. — Пей. Я не скуплюсь ни на что: ни на вознаграждение, ни на мощный удар.

Он налил ей полный бокал вина.

— Прежде, чем мы продолжим разговор: сколько ты хочешь? Парочка девок твоего сорта, зная меня как Отвайле, все-таки попытались у меня кое-что украсть, должен заметить, к своему собственному сожалению. Так что, сколько ты хочешь?

— Хочешь за что? — прошептала Зэп-210.

Голубые глаза Отвайле приняли удивленное выражение.

— Ты странная. К какой расе ты принадлежишь? Для тангов ты слишком бледна, для серых — слишком стройная.

Зэп-210 опустила веки и пригубила вино, затем в отчаянии посмотрела назад, пытаясь глазами отыскать Рейта.

— А ты застенчивая, — заявил Отвайле. — И к тому же, у тебя слишком хорошие манеры.

Он принялся за еду. Зэп-210 попыталась исчезнуть.

— Сядь! — рявкнул Отвайле.

Она быстро вернулась на свое место.

— Пей!

Она пригубила вино, которое было намного крепче, чем все те, что она пробовала до сих пор.

— Вот так-то лучше, — похвалил Отвайле. — Так мы поймем друг друга.

— Нет, — тихо возразила Зэп-210. — Этого не получится! Я не хочу здесь сидеть! Что ты от меня хочешь?

Отвайле снова недоверчиво уставился на нее.

— Разве ты не догадываешься?

— Нет. Если, конечно, ты не имеешь в виду это.

Отвайле ухмыльнулся:

— Именно это. И даже более того.

— Но у меня нет никакого опыта в таких делах! И я не хочу этому учиться.

Отвайле оставил свои рыбные оладьи и недоверчиво сказал:

— Девушка, носящая платок на талии... Ты это специально делаешь?

— Я не знаю, что это значит. Мне нужно идти и найти Адама Рейта.

— Ты нашла меня, а это несколько получше. А чтобы тебя покинули сомнения, выпей еще. Сегодня именно тот день, о котором ты будешь вспоминать до конца своей жизни. — Отвайле доверху наполнил бокалы. — Конечно, для меня самое главное — это расслабиться. Если говорить no-правде, то я тоже немного взволнован!

Рейт и Кауш шли по базару. Торговцы рыбой и овощами особенно громко орали и завывали, привлекая внимание к своему товару.

— Это они так поют? — спросил Рейт.

— Нет, — ответил Кауш. — Вопли служат лишь для того, чтобы привлечь покупателей. У тангов нет особой тяги к музыке. Вопли рыбацких жен, призывающие покупателей, действительно привлекательны и задевают чувства. Послушай внимательно и ты услышишь, как они стараются перекричать друг друга.

Рейт вынужден был признать, что некоторые повороты в расхваливании товаров были действительно весьма витиеваты.

— Когда-нибудь антропологи будут изучать и расшифровывать эти призывы. Но сейчас меня больше интересуют гонки угрей.