Почти Целитель 1-2 - Андрей Коткин

— Так ничего же не произошло. — Лудильщиков немного растеряно посмотрел на земляка с его супругой.

— Так-то оно так, но так со своими товарищами поступать все равно не полагается. — Вяземская была непреклонной. — И я чуть было из-за этого с Натальей не поругалась.

— Прошу, простите идиота! — На лице Башенина видно было искреннее раскаяние.

— Ладно! Ничего же плохого не произошло! — Еще раз повторил Лудильщиков.

— Ты прощаешь меня? Как славно! — Впервые с момента встречи улыбнулся Александр.

Парни пожали друг другу руки и уселись, наконец, ужинать.

— Кста-ати! — Татьяна снова хитро улыбалась. — Ты неправильно назвал моего супруга.

— Прости?

— Он выдан в мой род и теперь вовсе не Башенин.

— Это как?

— Очень просто, перед тобой мой супруг — консорт Александр Вяземский. Не зря я целый год в вашей академии провела, такого качественного мужчину себе урвала.

— Год? — Иван внезапно сообразил, что во второй год он Вяземскую в академии не видел.

— Ну, да. Так многие девушки у нас поступают. За год определяются с избранником, а после прекращают учебу, чтобы чужое место не занимать. Не слышал что ли, что целительниц набирают вдвое больше, чем это нужно по планам?

— Слышал, конечно, мне Аркашка Столетов рассказывал. Он еще боялся, что его отчислят из-за того, что целителей слишком много на курсе и большинство гораздо более развиты, чем он.

— Вот-вот! Хотя, никто бы его, конечно, не отчислил, просто куратор так всех стимулировал к личному развитию.

Вкусный ужин и по совместительству вечер воспоминаний и открытий продолжался. В частности, он узнал, что бывший Башенин, а ныне Вяземский недавно вместе с гвардейцами Великого Князя Александра прибыл вместе со своим эскадренным дирижаблем в составе сильной эскадры на Дальний Восток, принимал участие в боях с японской эскадрой, диверсию против которой удачно совершили до этого Лудильщиков со Степановым. Кстати, во многом благодаря этой самой диверсии, и удалось так быстро и качественно выбить оставшиеся японские дирижабли. Все же кроме трех безвозвратно уничтоженных, на счету двух друзей оказались еще три поврежденных в достаточной степени, чтобы они не смогли принять участие в решающем сражении. Ваня был поражен и горд. До этой минуты он и не подозревал, с какими результатами закончилась их с Васькой безумная эскапада против японского воздушного флота. А в Санкт-Петербург молодая чета Башениных тоже прибыла, как и Лудильщиков, на параде покрасоваться. Потом обратно на Дальний Восток отбудут. Война то еще не закончена. И, кстати, Татьяна на той войне вовсе не в качестве обычной жены офицера присутствует. Маг поддержки она из первостатейных. Сама в ближний бой не вступает, конечно, но ее конструкты, временно повышающие удачу боевых магов, очень дорогого на фронте стоят.

Эх! Хорошо в гостях! В обычной комнате, снятой Иваном по прибытии в Санкт-Петербург гораздо, гораздо менее комфортно. Но с другой стороны надоедать своим присутствием семейной паре, которая едва с фронта вернулась и скоро снова туда отправится, было бы со стороны Ивана Лудильщикова настоящим свинством. Но несколько дней до парада и в своей комнатушке в одиночестве потерпеть можно, и Иван мужественно терпел, целыми днями гуляя по невским набережным. Ну, и свой новый мундир у портного он забрал вовремя. Очень даже неплохо тот у мастера своего дела получился.

И вот день награждения. В императорском дворце, куда ему было в числе многих прочих предписано прибыть еще его командиром на Дальнем Востоке, их распределили по группам. Слишком многочисленными оказались награжденные, чтобы все за один раз в церемониальном зале разместились. Иван попал в третью, последнюю по счету группу, значит куковать ему в парке рядом с дворцом еще несколько часов.

— Ваня!

— Васька! — Вот так встреча, Василий собственной персоной. Тоже прибыл на награждение. Лудильщиков, конечно, выяснил судьбу своего друга, даже парой писем обменялись, но далеко их судьба разбросала. Степанов на границе с Кореей воевал, а воздушная часть, в которой нес службу Иван, в составе армии к Порт Артуру пробивалась.

Друзья обнялись и уселись в парке на лавочку, обмениваться воспоминаниями.

Награждение предыдущих групп закончилось, пригласили и их с Васькой. Выстроили в шеренгу. От вошедшего в зал императора исходили, казалось, видимые волны силы и превосходства. Такой точно заслуживал права быть повелителем огромной империи. Иван с большим трудом смог сбросить с себя наваждение, наводимое запредельным значением императорской Харизмы. Так вот для чего, оказывается, нужна эта Дополнительная Характеристика.

Очень поразила награда, полученная из рук императора. Георгий четвертой степени! Самый престижный и уважаемый из орденов Рассейской Империи. К тому же дающий награжденному право на наследственное дворянство и право на внеплановую прибавку в чине еще на один ранг. Причем, прибавка в чине по заявлению, в любой момент, пока награжденный еще на службе находится. Про возможную ежегодную денежную выплату можно и не упоминать. Сущая мелочь на фоне первых двух привилегий. И Василий получил точно такой же орден, подвиг то один на двоих совершали.

Военный парад вышел очень величественным. Орденоносцы прошли по Сенатской площади, чеканя шаг. Барышни закидывали марширующих цветами, народ, собравшийся на площади, выражал свое ликование бурными возгласами.

Парад закончен. Люди разошлись. Лудильщиков тоже отправился в компании со Степановым на вокзал, покупать билеты на обратный поезд. Васька возвращается в свою часть сразу, Иван сначала заедет в Сарапул. У него отпуск.

В купе, куда их проводил неизменно приветливый и любезный проводник, было пусто. И до самого отправления поезда больше никто не подсел. Повезло, хоть напоследок с Васькой еще раз по душам поболтать можно без лишних ушей. Васька просто-таки лучился оптимизмом. Ему Георгиевская награда могла сильно в жизни помочь. Такой орден очень уважают не только в армии, на гражданке его уважают еще больше. Орден поможет сделать весь род Степановых еще сильнее и значительнее. А уж наследственное дворянство…, в Сибири — это очень дорогого стоит. Не рвутся аристократы холодные просторы покорять. А Ваня только слушал восторги друга и помалкивал. На фоне той мощи, с которой он сначала столкнулся на поле боя под Мукденом, а потом краем уха ознакомился из речей Татьяны Вяземской, полученный орден, пусть и очень уважаемый, смотрелся милой безделушкой. Ведь повсюду, в каждой отдельной стране, существуют невидимые глазу обычных смертных силы, которые, походя, могут смести весь уютный мирок, что собрался выстраивать вокруг себя Степанов после выхода в