Запрети любить (СИ) - Джейн Анна

— Я ведь доверял тебе, Лена. Доверял, понимаешь? Я тебя впустил в свою жизнь! Я тебя любил! Любил! Да я ради тебя все готов был сделать! — кричал он с каким-то надрывом. — Сдохнуть был готов ради тебя! А ты! А ты…

Он вдруг схватил стул и просто швырнул его в окно, которое тут же рассыпалось на миллион осколков. Сам же закрыл лицо широкой ладонью и опустился на другой стул. Его плечи тряслись, и я вдруг поняла, что Костя плачет. И это ударило по мне сильнее, чем слезы мамы. Взрослый мужик плакал, закрывая глаза, потому что ему было больно. И мама тоже плакала — от отчаяния. Меня они не замечали. А я стояла и боялась дышать, наблюдая за ними. Господи… Что же теперь будет?

— Костя, — прошептала мама, отлепившись от стены и подойдя к нему. — Костя, любимый, родной, прости… Я не хотела… Я не хотела, поверь. Не хотела.

Она коснулась плеча отчима, но он тут же убрал ее руку.

— Не трогай. Никогда больше не трогай.

— Костя… — Прошептала она с ужасом.

— Ты же меня продала, Лена, — вытерев большим и указательным пальцем глаза, Костя поднял на маму взгляд, и она вздрогнула. — Как же так? Сколько я стоил? Тебе заплатили больше, чем я тебе давал?

Его голос охрип, взгляд стал болезненным, и он запустил пятерню в волосы.

— Все не так, Костя, — проговорила мама. Она снова сжала пальцы в замок — так, что они побелели.

— Я же сыну своему не поверил, — произнес отстраненно Костя. — Сыну, понимаешь? Сыну! А тебе поверил. Я же тебе во всем верил, Лена. Ты для меня была всем.

Губы мамы искривились, и по ее лицу потекли слезы.

— Ты меня просто продала, — повторил он убито. — Специально познакомилась со мной, чтобы втереться в доверие. А я дурак, купился. Полюбил тебя. Да я же знал, кем ты была. Мне в первую неделю служба безопасности нарыла о тебе все. Кто ты, чем занимаешься, с кем живешь — Антон твое досье мне на стол положил. И сказал, чтобы я забыл о тебе к чертям. Предупреждал. А я послал его. Я же думал, что все о тебе знал, Лена. Но нет, вы меня переиграли. Кто он, этот Стас? Твой сутенер? Или любовник?

— Все не так, — почти взмолилась мама и вдруг заметила меня: — Яра…

— Что случилось? — с трудом проговорила я, делая шаг вперед. Все, что я слышала, било по мне наотмашь.

Мама спрятала глаза, а вот Костя, наоборот, поднял на меня тяжелый взгляд. Он выглядел так, будто внутри него что-то порвалось. Какая-то важная струна души. И она никогда больше не восстановится.

— Давно здесь? — спросил он.

— Несколько минут… Да что происходит?! — выкрикнула я.

— Твоя мать меня продала, Яра, — ответил Костя. — Это она украла ту информацию с моего компьютера. И передела конкурентам. Мой сын оказался прав. Она с самого начала планировала это. Поэтому и познакомилась со мной. И сделала это не в первый раз.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я, ничего не понимая. Я думала, что отчим узнал о прошлом мамы, и его слова не просто сбивали с толку, а приводили в ужас.

— Она уже делала это. Втерлась в доверие к одному высокопоставленному человеку. И выкрала важные документы. Только с ним до свадьбы не дошла. Я оказался более крепким орешком, да, Лена? — повернулся он к плачущей маме. — Чтобы забрать сведения у меня, пришлось за меня выйти.

— Костя, что ты такое говоришь? — повысила я голос. — Моя мама не такой человек! Она бы никогда так не поступила! Ни с тобой, ни с кем-нибудь другим!

Отчим — или уже бывший отчим? — хмыкнул, встал, взял с пола валявшийся пульт, отмотал назад и нажал на кнопку «старт». Телевизор ожил, и я увидела, как в чей-то шикарно обставленный кабинет входит мама, которая, вероятно, не подозревала о камере. По прическе и одежде я поняла, что видео сделано лет пять назад или даже больше. К ней навстречу вышел тот самый отвратительный Стасик, чуть моложе и худее, чем сейчас, но такой же противный. Он распростер руки и обнял маму, не забыв похлопать по пятой точке — от этой мелочи стало не по себе.

— Забрала, моя девочка? — промурлыкал он, садясь за большой рабочий стол, и в окне за его спиной шел снег. Мама села в кресло напротив.

— Забрала. Держи, — раздался голос мамы. Она вытащила из сумочки нечто, напоминающее флешку, и положила на стол. Стасик перегнулся через него и заграбастал флешку в свои лапы. Вставил в ноутбук, просмотрел материал, затем сделал короткий звонок, сказав, что все данные у него, и довольно заулыбался.

— Молодец. Я в тебе и не сомневался, Леночка. Ты так хорошо поработала, окрутила Борисова и достала нужные сведения. Знаешь, заказчики очень довольны. Сказали, что переведут двойной, так сказать, гонорар за работу. Так что получишь вдвое больше.

Кряхтя, Стасик встал с огромного кожаного кресла, подошел к стене, отодвинул в сторону картину, за которой прятался сейф, и набрал код, предусмотрительно прикрыв его ладошкой. Маме он передал внушительную пачку денег, и она молча запихала ее в сумочку.

Стасик вдруг подошел к ней и положил руку на талию.

— Вот что мне нравится в тебе, Ленка, так это то, как ты мужиками крутишь. Что за магия, а? Тебя же почти каждый клиент хотел. Как ты нашему брату голову кружишь? Ведьма, что ли? — он сально погладил ее по щеке. — Я бы и сам тебя взять не против. Пойдем, покажешь мне свою магию, а? — Стасик захохотал, и на этом запись оборвалась.

Мне было мерзко от каждого слова, а на лице Кости так и вовсе было написано отвращение. А мама вдруг перестала плакать — замерла, как статуя. Казалось, она даже не дышала. Между тем началось второе видео. Все тот же кабинет Стасика — только стол и кресла новые, а за окном — осень. Видео было снято недавно, я снова поняла это по маминой прическе, одежде и сумочке и оплывшему Стасику, который стал еще наглее.

— Кого я вижу! — раздался его противный голос. — Госпожа Елецкая! Ну надо же. Принесла то, что просил твой старый добрый друг?

— Принесла, — глухо сказала мама и снова кинула ему на стол флешку.

— Молодец, можешь ведь, когда хочешь. Твой муж ни о чем не догадывается?

— Ни о чем, — сквозь зубы ответила она.

— Вот и славно. Говорят, между супругами не должно быть тайн, но ты ему лучше не рассказывай, Ленка, говорят, у него нрав суровый, — хохотнул Стасик, вставляя флешку в ноутбук. — Елецкий тебя не просто бросит, он тебя закапает заживо. Кстати, может, вспомним былые деньки, а? Повеселимся…

На этом запись снова оборвалась. Я повернулась к маме и тихо спросила:

— Мама… Что это значит?

Но она не ответила. Вместо нее ответил Костя:

— Это значит, что твоя мама разводила мужчин — но не на деньги, да, Лен? Она играла в высшей лиге. Разводила на информацию. Хотя нет, твоя мама просто воровала ее. Человек, в доверие к которому она втерлась, Евгений Борисов, потерял все свое состояние после этого. Потом вешаться хотел, да его из петли вынули. Лен, сколько таких, как Борисов было? Молчишь? Ну ладно, тогда скажи… Как ты меня окрутила? Действительно ведьма, как сказал этот ублюдок? А с ним ты спала? Спишь до сих пор?

Мама молчала, тяжело дыша и глядя в одну точку. Кажется, она была в шоке. Мне стало больно за нее, но в то же время я чувствовала гнев, от которого внутри все клокотало. Да какого черта?! Неужели она действительно познакомилась с Костей только ради этого?..

— А наш ребенок, Лена? Ты ведь действительно была беременна, — с каким-то отчаянием сказал Костя. — Я знаю, что была. Ты специально избавилась от малыша, потому что не любила меня?

Глаза мамы расшились, и она отчаянно замотала головой.

— Нет, Костя, нет, нет, нет… Да я бы… Никогда… Господи… Никогда… — бессвязно забормотала она, с ужасом глядя на отчима.

— Скажи правду. Хотя бы сейчас.

— Я хотела этого ребенка, Костя, — прошептала мама. — И я любила его так же сильно, как и тебя…

— Не говори мне о любви, Лена. Думаешь, я верю в любовь после того, что увидел? — усмехнулся отчим.

— Прости меня… Как я могу… Как я могу доказать тебе свою любовь?

Он посмотрел на нее страшным взглядом — без ненависти или гнева, а с разочарованием и болью. Так смотрят на тех, кто предал любящих людей. Это взгляд раненых зверей.