Повесть о любви и счастье, или Откровенно о сокровенном - Юрий Яблочков

Победа над бедностью и коррупцией, над экономической и технологической отсталостью.

Победа в конкурентной борьбе ведущих мировых держав. Результатом этой победы станет достойное место России в международном разделении труда и распределении доходов.

Победа России — это новая архитектура мира, в котором наша страна сможет влиять на глобальную политику ради безопасности и благосостояния своих граждан».

Эти планы Путина я специально решил поместить в своей книге, ведь в ближайшее годы будет ясно с этими победами. Вот только его планы о новой архитектуре Мира меня беспокоят, хотя, пожалуй, это он просто блейфует.

В годы правления Путина цена российской экспортной нефти составила в среднем сорок долларов за баррель, в последнее время превысила сто долларов. Для сравнения — средняя цена нефти в годы Ельцина составила шестнадцать долларов семьдесят центов. Фантастически благоприятные возможности Путин обязан был использовать на цели модернизации страны, проведения экономических реформ, создание современной армии, медицинской и пенсионной систем.

Но это не было сделано. Возможности, образовавшиеся благодаря внезапному «нефтяному дождю», были упущены. Как и при Брежневе, сверхдоходы от экспорта нефти и газа были в значительной степени проедены, а необходимые преобразования — не произведены.

И самым тяжёлым итоги президенства Путина, бесспорно, стало погружение России в беспросветную пучину коррупции, какой не видела страна за всю свою историю. По воровству среди чиновников мы официально признаны одной из самых худших стран в мире. Мы опустились с восемьдесят второго места в 2000 году на сто сорок третью позицию, наши соседи — Гамбия, Ангола, Гвинея-Бисау. По оценкам фонда «ИНДЕМ», объём коррупционных сделок в России вырос с менее сорока млрд долларов в 2001 г. до более триста млрд долларов.

Наш комбинат — государственное предприятие, то есть не имеет возможности давать «откат», поэтому вынужден работать на половину мощности. Хотя пресс «Бессер» выпускает у нас очень качественную продукцию, которая пользуется большим спросом на стройках, но без отката даже её у нас никто не берёт. Выпускаемой продукцией завалена вся территория комбината, в директор надеется на антикоррупционную политику В. Путина.

Зато к 2009 году до шестнадцати процентов от общих расходов бюджета должны возрасти затраты на государственное управление и обеспечение безопасности. При Путине наблюдался взрывной рост трат на чиновников и спецслужбы: ещё в 2000 году эти расходы составляли менее четырёх млдр долларов, а в 2008 году они составили тридцать девять млрд долларов — втрое больше расходов на все «нацпроекты», вместе взятые! Абрамовичу заплатили за «Сибнефть» (13,7 млрд. долларов) — это больше, чем ежегодно уходит на реализацию всех «нацпроектов», вместе взятых.

ГЛАВА 8

Молодеют ныне на Руси покойники.

Закончил я писать книгу в декабре 2007 года, но так нигде её и не опубликовал. А события 2008 года кардинально изменили мою судьбу, поэтому я решил книгу продолжить.

Съездил я в декабре в Минск, посетил там несколько государственных издательсств, где посмотрели мою книгу. Но денег у них нет даже на публикацию своих молодых писателей. Мне посоветовали обратиться в Москве в издательства литературных журналов, может, они возьмутся опубликовать мою книгу. Правда, у меня руки так и не дошли до этого, ибо я сильно сомневаюсь, что где-то в России возьмутся её опубликовать.

Остатки отпуска я был в гостях у Тани. Сходил на новогодний утренник в детсад к Ане, где было очень много родителей и родственников детей, естественно, Ларке с Кэт прийти было «некогда». Встретил Новый 2008 год у Тани, правда, Аню мне Лариса на праздник не дала, сказав, что Новый год — семейный праздник и они хотят встретить его вместе с Аней. Смешно слышать это из её уст. Было бы в её словах хоть чуть правды, всё-то только для показухи. Больно уж Лариса хотела, чтобы у неё было всё, как у людей, но к великому сожалению, в жизни было всё в точности до наоборот.

Потом я брал Аню на несколько дней к Тане, и мы за каникулы с ней очень хорошо пообщались. Ездили мы в «Шоколандию» и «Муравей», где Аня с Серёжкой покатались на множестве аттракционов. Мне очень не хотелось расставаться с Аней, видя, что её, так называемые родители, воспитанием ребёнка совсем не занимаются. Уезжая, увёл я Анютку в «содом» со слезами и большим скандалом, она никак не хотела возвращаться к своей матери.

После Рождества я уехал в Москву на работу, а моё сердце очень болело за малышку. Эти «уроды» и из неё ведь сделают второго Русланчика, то есть отщепенца. Они, со слов Ани, только и занимаются тем, что пьют и постоянно лежат в кровати, часто сильно ругаются, не стесняясь в выражениях при детях. Водить ребёнка в садик, который я оплачиваю, им тоже лень. Туда нужно ребёнка одевать в чистое, вести и забирать трезвыми. Поэтому посещений в садик ежемесячно было не более половины.

Я много и мучительно думал, что же мне сделать, и решил уехать жить в свой город, чтобы видеть свою дочь постоянно, а не раз в полтора-два месяца. Возможно, постараться там забрать Аню к себе, прокручивал в голове разные варианты. Написал заявление на расчёт и после отработки я, наконец, увидел свою дочь. Опять мы хорошо пообщались в выходные, что я опять со слезами отвёл её к «родителям», чтобы те увели её в садик.

Сам поехал в фирму, куда меня пригласили работать помошником руководителя с зарплатой тысяча долларов. Однако это сетевой маркетинг и занимаются они распространением в нашем регионе БАД (биологически активные добавки) китайского производства. Я не очень уверен в помощи здоровью от этих добавок, а «разводить» людей, «втирая» им эту продукцию, конечно же не моё, на что я не «подпишусь» никогда в жизни. Позвонил я ещё по десятку подобных объявлений в нашем областном городе, и везде одно и то же.

Тогда я решил заняться поисками работы по своей специальности — по заводам ЖБИ или строительным организациям. Полторы недели очень кропотливых поисков положительных результатов не принесли. Мне предлагают работу с зарплатой не более двенадцати тысяч рублей, а для более высокооплачиваемой работы я, оказывается, везде стар. Очень растроенный, тем более и Ларка начала «выкаблучиваться» насчёт того, чтобы отпускать со мной к Тане Анютку (мы, оказывается, плохо на неё влияем). Я позвонил в Москву на свой комбинат, благо, моё место не занято — и меня с удовольствием берут назад.

Не дожидаясь выходных, чтобы не видеть ещё раз Ларку (мне было противно видеть её и слушать сплошное враньё), попрощался с Аней в садике и уехал пятнадцатого марта вечером в Москву. В общежитии мне дали место в той же комнате, то есть я лёг опять на свою деревянную полуторку, на которой в моё отсутствие спал племянник Анатолия Михайловича — Гриша. Вскоре Гриша от нас съехал, им, троим молодым русским парням, дали отдельную комнату, и я опять остался с Дураковым вдвоём.