Разведчик с Острова Мечты - Алексей Тихонов

От лагеря наползали ватажники во главе с Кабо. Еле удержав перед ними коня, всадник круто развернул его и принялся нахлестывать. Путь вновь лежал мимо юноши, правда, думалось ныне исключительно о бегстве. На всякий случай отмахнулся клинком, даже не стараясь достать, и понесся прочь. Однако теперь юноша не намеревался отпускать врага. Крюк чудом сохранившейся в руках алебарды уцепил всадника за плечо. Могучий рывок, древко полетело в темноту, разбойник — кубарем назад через круп коня. Упал тяжело, ударившись о землю всей спиной, замер. Не тратя времени на поверженного, Шагалан кинулся к воротам, следом за разгоряченной лошадью…

Здесь оказалось на удивление тихо. В редких отблесках света мелькали силуэты одиноких перепуганных коней и неспешно бродящих людей. Юноша проскочил между створками, остановился: никакого боя. Вернее, он уже закончился. Два тела, густо поросшие пернатыми стрелами, валялись в грязной колее, чуть дальше храпела, припадая на задние ноги, раненая лошадь. От сумрачной стены кустов отделился Сегеш в сопровождении повстанцев. Глянул с тревогой:

— Правильно стреляли-то?

Шагалан лишь кивнул. Среди убитых — Ааль. Грузное тело распласталось по земле, стылая осенняя жижа с жадностью льнула к белоснежному кафтану, словно стремясь скорее всосать в себя знатную добычу. Сразу три стрелы, прошившие кольчугу, торчали из спины, четвертая попала в бедро.

— Атаман? — Сегеш наклонился над трупом.

— Он самый. Большой Ааль. Ловко вы его, братцы, завалили.

— А как было поступить? — точно извиняясь, воскликнул старик. — Распахиваются ворота, вылетают конные. Пусть не в атаку, так в побег, все едино. Мы ведь уговаривались?…

— Да я не виню, — устало усмехнулся Шагалан. — Если б не вы, ушли бы предатели. Я про то… лучники у вас, сир, выяснилось, отменные. Вон, всю спину бедняге размолотили.

— Стрелки, скромничать не хочу, добрые. Как в упор саданули, никакая кольчуга не спасла. Так и не довелось… с живым перевидеться… Второго-то знаешь?

— По имени нет. Кто-то из телохранителей Ааля. Остальные удрали?

— Еще одного доподлинно зацепили. В стремени он запутался, лошадь и поволокла. Только четвертый супостат ускакал, хоть ребята и божатся, мол, в него тоже кое-что угодило.

Подошел, сильно прихрамывая, Кабо, за ним — с опасливой оглядкой — Дудан и Куля.

— Ух, знатный залп! — Кабо чуть поморщился от боли. — Недурно ваши парни, господин Сегеш, набили себе руку на королевских оленях. Вот чем и следует брать, а не бросаться куда ни попадя с дрекольем наперевес… Во всяком случае, Джангес не сможет поставить тебе, брат, в вину главного покойника.

— Ну а вы, господа ватажники, что обо всем этом скажете? — повернулся Шагалан.

Куля осторожно заглянул в лицо мертвеца, почесал бороду:

— Чего ж тут скажешь? Выходит, сам себе атаман приговор вынес, не стал никакого разбирательства дожидаться. Мыслю, побегом своим он и обвинения ваши подтвердил. М-да… заковыристые фортели жизнь выкидывает…

— Ты объясни, как он мог снарядиться так проворно? Ведь лишь чудом не улизнул.

— Так, значит, и к побегу готовился Ааль загодя. Коней-то наверняка за домом спрятали, оседланных, нагруженных. Ведала то есть кошка, чье мясо… Как в терем поднялись, сразу шасть в окно… Еще двоих к воротам определили распахнуть вовремя. Наши-то парни, похоже, воспротивились, их и… порубили… Вот кого жалко. А этих… Что ж, предателям гнилым самое место в грязи.

Юноша посмотрел на разбойников, потом на Сегеша с повстанцами.

— В общем, разберетесь здесь дальше без нас. И познакомитесь, и о припасах-зимовках договоритесь — люди, чай, остались разумные, за единое дело болеющие. Не забывайте только, господин атаман, про обещания… А мы и так задержались. Пошли, брат.

— И куда же мы? — поинтересовался Кабо, когда вновь вступили в ворота. Внутри уже толпились ватажники, озадаченно наблюдавшие за беседой на поляне.

— Последние штрихи, прежде чем отправиться. — Шагалан замедлил ход, выглядывая кого-то в толпе. — Как считаешь, брат, до зари в город не доберемся?

— Какое, вот-вот засветает. Целую ночь пробегали, провоевали… У твоего штриха, кстати, кружки пива или, лучше, вина не отыщется?

— Повезет, и вином разживемся, а то и хлеба куском… Эркол! — Шагалан жестом подманил музыканта. — Давай с нами, приятель, нужда в тебе имеется.

Дверь в «дом свиданий» была распахнута настежь, едко разило горелым. Какая-то девица, заметив их через коридор, взвизгнула и нырнула в темноту. Насторожились, но комнатка Танжины оказалась запертой. Прямо у порога — куча тлеющих головешек, веток и прочего хлама. Шагалан смел мусор сапогом в сторону, постучал.

— Танжи, открой, это я.

Ни звука в ответ. Юноша повторил призыв, припал ухом к провонявшему дымом дереву. На секунду почудилось, будто он расслышал не то слабый стон, не то всхлип. Не раздумывая, тесня друзей, отпрянул назад, пнул дверь всем весом. Щеколда отлетела сразу, однако упрямая конструкция ухитрилась-таки заклиниться. Вторым ударом он вышиб ее окончательно и ворвался внутрь.

Комнату переполнял дым, так что тотчас запершило в горле. Женщина лежала у стены на кровати, едва заметная в полумраке и серой пелене. Шагалан кинулся к ней. На пороге закашлялся Эркол, Кабо, прикрывая лицо рукавом, проскользнул к окошку, высадил его махом. Танжина была жива, хоть и без сознания, глухо постанывала в забытьи. Когда юноша поднял ее на руки, что-то со звоном упало на пол. Поддел носком сапога — маленький, остро заточенный кинжал.

— Тащи, тащи! — яростно кашляя, крикнул Кабо. — Тут еще нескоро выветрится.

Толпой вывалились в коридор. Эркол со слезящимися глазами пытался помочь нести женщину, но больше мешался под ногами.

— И куда? — прислонился Шагалан к стене. — Не на улицу же под дождь?

Кабо озабоченно огляделся, дернул соседнюю дверь, другую. Все заперты изнутри. Зло чертыхнувшись, пнул первую попавшуюся ногой. Получилось не хуже, чем до того у товарища, правда, цена оказалась выше — разведчик скривился, схватившись за изувеченное колено. Не обращая внимания на женский визг, Шагалан внес во вскрытую комнату подругу, опустил на постель. Перепуганная полуодетая девица отползла дальше по простыне, попробовала рвануться к двери, но вошедший Кабо ее толкнул обратно. Комнатка точь-в-точь походила на только что покинутую, четверо незваных гостей заполнили ее до предела. Раньше здесь наверняка царил какой-то приятный аромат, оригинально оттенявший хозяйку, сейчас все напрочь забивала дымная горечь.

Танжина по-прежнему пребывала без сознания, лицо раскраснелось, неестественно пошло пятнами, пальцы то и дело мелко подергивались. Впрочем, и она, похоже, ощутила перемену воздуха — начала дышать хоть сколь-нибудь глубоко.