Роза из клана Коршунов - Татьяна Чернявская

Каринка потеряла сознание, но не хватку. Одна туфелька, что после всех злоключений пребывала в плачевном состоянии, осталась в ослабевшей руке и, собственно, именно она и привела девушку в чувства, когда сжимавшая её ладонь неудачно подвернулась. Острый каблук глубоко впился в живот, заставив обрадовавшееся было передышке тело встрепенуться. Каринаррия открыла глаза. Перед ней был грязный, покрытый трухой и каменным крошевом пол. Девушка неловко постаралась подняться, хотя бы на четвереньки. Проделать это было проблематично из-за ноющих, отбитых коленок, спутавшихся волос, всё время мешающихся под руками и заветной туфли, выпускать которую Каринка панически боялась. Наконец, первый рубеж был взят и толком не пришедшая в себя ведьма бессильно села. Рубашка, ещё немного державшаяся парой ниток на шее, благополучно сползла. Девушка едва успела подхватить свободной рукой край манишки и кое-как прикрыться. Широкие рукава и нижний край, заправленный в брюки, ещё хранили верность своему изначальному крою и худо-бедно прикрывали бледное, съёжившееся тело от сырого мерзкого сквозняка, жадно скользящего вдоль горячих царапин на рёбрах. Плечи и спина же оказались незащищёнными. "Какой позор", — обречённо констатировала девушка, подтягивая к подбородку остатки чужой одежды. Краем глаза она видела обслюнявленный кусок материи, что просто не вынесла такого хамского обращения (мастера вурлоков всё же не рассчитывали, что хозяек одежды будут таскать дикие звери, используя их рубашку вместо лямок мешка). Лоскут был жалок и напоминал утопленного щенка, что время от времени всплывали целым выводком из Волчанки возле пансиона, где работала и жила Каринка. Ситуация, с точки зрения благородной, хорошо воспитанной дамы была более чем плачевная.

Медленно приподняв пёструю прядь волос, что надёжнее полога отгораживала её от мира, девушка воровато огляделась. Зал был большой, сводчатый и здорово подкопчённый рыжими глазами брошенных кострищ. Витые колоны поддерживали парящие почти невесомые конструкции развалившегося потолка. Мебели особой не было, да и взяться ей было неоткуда: вся обстановка говорила о непредназначенности помещения для жилья или убежища. Хотя вдалеке виднелось несколько изломанных прутьев и битых чащ возле очередного кострища. Присмотревшись получше, Каринка с трепетом узнала в них четыре перевёрнутые треноги с вывернутыми чашами. Ей тотчас стало нехорошо и голова от дурных предчувствий пошла кругом. Где-то ближе к стене должны лежать осколки стеклянного столика и покорёженные пыточные инструменты. Напротив — подгорелые куски кожаной конструкции и обрывки цепей. А ближе к центру — окаменевший человеческий труп в цельнолитых доспехах их прекрасного некогда колокола уютного пограничного городка и отцовский меч с улыбающейся головой дикого кота. Всего этого она, разумеется, не видела. Но так ли важно видеть на самом деле, если знаешь, что другого такого зала точно нет, и чувствуешь, что тот, кто так долго жаждал тебя, напряжённо ждёт у ног своего пленённого хозяина. "Вот же неприятность какая с этими предназначениями! Мало того, что выбирать их нет возможности, так и норовят сбываться в самых, что ни на есть, отвратительных местах!" — с досадой и едва проклёвывающимся сквозь рассеянность отчаяньем подумала Каринаррия, отмечая, что за три года зал порядком изменился, притом в худшую сторону. Видимо, Охотник, настигший своего хозяина, не пришёл в бурный восторг от случившегося. Даже сейчас, обездвиженный и скованный он был действительно Страшен.

В свете оставшихся пылающих треног на пол перед Кариной пала кривоватая, сгорбленная тень. Она быстро скользнула по полу и уже накрыла девушку целиком. Сомнения самого нехорошего толка прокрались в душу перепуганной и немного оглушённой от многообразия навалившихся событий девушки. Прокравшись, они постарались занять место поудобнее, но вынуждены были отступить перед царящей внутри головки маленькой ведуньи кашей.

— Господин Люпин, — обратилась к обладателю тени Каринаррия, голос её был холодный, можно сказать, обречённый, но всё равно предательски подрагивал, — не могу сказать, что рада нашей встрече. Тяжело признавать, что я была бы более довольна, если бы Вас всё-таки разорвали сумеречники.

Зверь не стал глухо хохотать над замечанием пленницы, злиться или умиляться, чего стоило бы ожидать от сумасшедшего в сложившейся ситуации. Это немного насторожило девушку. Люпин, зачистивший своим алчным чревом все верхние слои храма от детей сумерек и разъевшийся благодаря их хлипким тушкам до колоссальных размеров, не выпуская когтей, повернул добычу к себе лицом.

— Пообабилась, тварь, — оборотень говорил вовсе не злобно или ненавистно, скорее обыденного до отвратительного, Каринке стало на миг даже противно самой себя за то, что так доверяла этому лицемерному созданию.

— Давайте, не будем слишком горячиться, — девушка попыталась отползти подальше от огромной волосатой туши, но проделать это было сложновато. — Я понимаю, что показательное выступление с лесом было построено так, чтобы Вы появились в момент предположительной расправы и, как настоящий герой, спасли меня. Вероятно, ранее мною это и было бы оценено по достоинству. Однако сейчас не стоит драматизировать. Просто прекратите воздействие на моих спутников. Я уже здесь и нет нужды, чтобы они передрались друг с другом. Ваша задумка хороша…

— Голос…

— Разумеется, голос придумал эту схему, Вы лишь пешка. Он и раньше влиял на настроение простых людей, но теперь сфера, подвластная ему значительно разрослась.

— Убери голос из моей башки, ведьма!!! — зарычал оборотень, при этом его пасть длинной почти с Каринину руку исказилась гримасой боли.

Девушка неприятно отметила для себя, что соображает туго, но вечного скрежета в сознании, действительно, почти не слышит и, что приятно, может справиться с повышенным давлением голоса в этом зале. Оборотень же мучился от пыток хозяина и не мог ему что-либо противопоставить, кроме брани и злобы. Это вызывало недостойное, но вполне обоснованное злорадство.

— При всём моём неуважении, Люпин, — злорадство не слишком проясняло голову, но лишало бессмысленного самосохранения, — чего Вы, собственно, ждёте? Прошлый прислужник сразу попытался открыть Врата, а с Вашей стороны столько выдержки и такта…. Неужели Вы, даже мысленно не допускаете возможности того, что меня станут спасать? Понимаю, ситуация маловероятная, но всё же?

— На этот случай я и запутывал след, — глаза зверя алчно заблестели из-под пелены боли, оборотень не желал быть верным даже Тварителю. — Они сдохнут раньше, чем доберутся сюда. Я жду ужин…