Пламенный клинок - Крис Вудинг

какой ты внимательный, — произнесла она и открыла коробку изящными ухоженными пальцами, а потом выдохнула, вынимая из футляра ожерелье: — Какая красота!

Клиссен не сумел сдержать удовольствия и усмехнулся.

— Бриллианты из…

— Хелики, я вижу, — прошептала Ванья. Он дивился почти сверхъестественной способности жены с одного взгляда опознавать происхождение драгоценных камней. Сначала он выбрал сапфиры, которые сияли ярче, больше подходили под цвет ее глаз и стоили значительно дешевле. Нынешнее ожерелье выглядело просто и незатейливо, с виду мало отличаясь от тех, что десятикратно уступали ему в цене. Но Клиссен давно научился не доверять собственным суждениям в вопросах моды и мудро обратился за советом к жене ювелира.

— Изумительно, любовь моя, — сказала Ванья, примерив ожерелье, и поцеловала Клиссена, теперь уже более страстно, отчего он покраснел.

— Фу-фу-фу! — взвизгнула Лиси. Супруги отпрянули друг от друга и увидели, что девочки таращатся на них и хихикают, позабыв про кукол.

— Смеетесь над отцом? — с шутливой угрозой спросил Клиссен. И устремился на них, выставив руки вперед и изогнув пальцы наподобие когтей. — Идите сюда, озорницы!

Девочки завизжали и бросились прочь, а Клиссен с жутким рыком пустился вдогонку.

Уложив дочерей в постель и рассказав им сказку на ночь, он поужинал вдвоем с Ваньей. Марла, домоправительница, накрыла им настоящий кроданский стол: свиная грудинка в кислом яблочном соусе, картошка с маслом, капуста на пару, печеная репа, а в придачу крепкое красное вино с родины. Пламя свечей сверкало на стеклянных бокалах, вспыхивало искрами на серебряных приборах и новом ожерелье Ваньи.

Над столом висел портрет императора и его единственного сына. Кельсинг Четвертый — лысый, одетый по-будничному, с косматой бородой — положил руку на плечо принца Оттико. Наследник выглядел лет на четырнадцать, короткие кудрявые волосы были черными, как отцовская борода, бесцветные глаза смотрели с высокомерием и надменностью прирожденного правителя. Над портретом висел железный символ Святейших: клинок, лежащий вниз острием на раскрытой книге.

Император и Святейшие, два столпа кроданского общества. Эти изображения напоминали Клиссену о том, за что он борется.

Когда-то Крода была слабой страной, варвары окружали ее со всех сторон, соседи грозили нападением. Озак и Брунландия, земли предков, отпали от кроданцев, не сумевших противостоять тамошним освободительным движениям. Потом явились Томас и Товен: красноречивый проповедник и молодой воитель. Они принесли с собой слово Вышнего, и люди вняли им, ибо древние Воплощения исчерпали свою милость. Томас и Товен предстали перед императором Степпеном Третьим и убедили его в своей правоте. Он объявил их вестниками истинного бога, поставил вне закона прочие религии и оказал поддержку последователям Томаса и Товена, Святейшим, которые сумели распространить учение по всей стране, привив народу любовь к дисциплине и воинским порядкам.

Крода никогда не оглядывалась в прошлое. В течение двух веков она вернула прежние земли, присоединила Эстрию и захватила Оссию. Даже могучая Харрия предпочла заключить с кроданцами союз, а не вступать в противостояние, и Клиссен не сомневался, что когда-нибудь она тоже падет.

Крода — избранная страна, и божественное соизволение назначило ей властвовать над слабыми соседями.

— Как проходят поиски беглеца? — спросила Ванья. Ела она немного, заботясь о фигуре.

— Рано или поздно я его поймаю, — ответил Клиссен. — Дважды он ускользнул от меня, но только благодаря везению, а удача — плохая союзница. В третий раз он не спасется.

— Подозрительно, что столь опасный преступник направляется в Моргенхольм накануне бракосочетания принца, — заметила жена.

— Согласен. Он явно замыслил какую-то гнусность, хотя я сомневаюсь, что он способен ее осуществить. Люди, которых мы схватили в Солт-Форке, поведали, что это за «мятежники». Сброд, разбойничья шайка. Оссиане неспособны надолго объединиться. — Он поправил очки. — Впрочем, один злонамеренный отщепенец может причинить много вреда, если дать ему возможность. Не бойся, я поймаю его раньше, чем прозвенит свадебный колокол.

— Если Харт не пустит насмарку твои усилия, — недовольно произнесла Ванья.

— Он присмирел после Ракен-Лока, когда я поставил его на место.

— Хорошо. — Она одобрительно кивнула. Ей нравилось, когда супруг действовал твердо, по-начальственному.

Он задумчиво прожевал кусок грудинки.

— По правде говоря, я уже сомневаюсь, что он пытается мне навредить. Поначалу я был уверен, что его подослал главнокомандующий Госсен, но в последнее время я пришел к мысли, что правда гораздо проще. Думаю, он просто головорез, которому нравится творить зверства под личиной правосудия.

Ванья со звоном отложила нож и вилку.

— Не позволяй себя дурачить! — строго промолвила она. — Главнокомандующий тебе завидует, да и все остальные тоже. Будь их воля, все высокие должности заняли бы люди вроде Харта. Да, они могут сколько угодно распинаться о величии Оссии, пытаясь произвести впечатление на мир, но они напрочь лишены тонкого ума, благодаря которому мы и стали великими! Им страшно видеть человека, наделенного способностями и достигающего чинов посредством трудолюбия и острого ума. Будь бдителен, Мариус. Будь беспощаден. Должность главнокомандующего — твоя по праву.

— Осторожнее, Ванья, следи за словами. В конце концов, я старший охранитель Железной Длани, — сказал он и тут же улыбнулся, показывая, что шутит. Слова жены ему польстили, хоть он и понимал, что она лишь вторит его жалобам, которые слышала многократно. Ну и пусть. Главное, она поддерживает его во всем, и это делает его сильнее.

— Сейчас старший охранитель, но скоро — главнокомандующий. А потом…

— А потом обратно в Кроду, — сказал он. Рано или поздно все разговоры с женой принимали такой оборот. — Обратно в Фальконс-Рич, как можно скорее, моя любовь. К этой стране я привязан не больше твоего.

Ванья вздохнула и снова взяла столовые приборы.

— Я так тоскую по дому, — пожаловалась она, отрезая тонкий кусочек репы. — Балы, театры, выходы в свет, изысканные ужины. Оссия во всех отношениях отстает лет на десять. А общество! Одни и те же лица, снова и снова. Если мне придется еще раз присутствовать на приеме у Данера…

— Все не так безнадежно, — напомнил ей Клиссен. — Я изо всех сил стараюсь ускорить наше возвращение, хотя…

— Я даже не могу пригласить подруг! Мариус, ты не представляешь, как мне одиноко, когда тебя нет рядом!

— Не можешь? Почему? — спросил он и сразу об этом пожалел.

— В такую затрапезную гостиную? Бледно-голубых стен уже ни у кого нет! Кресла совсем износились. Диваны и шторы тоже давно вышли из моды. Нужно переделать всю гостиную, прежде чем я осмелюсь кого-нибудь сюда пустить.

— Когда я стану главнокомандующим…

— До этого, может быть, еще месяцы! Чем мне себя занять, пока ты разыскиваешь врагов империи? Я не могу ходить по балам без мужа. Предлагаешь сидеть тут, точно в темнице?

Он хотел возразить, что вокруг множество развлечений, множество людей, которым можно