Вдруг выпал снег. Год любви - Юрий Николаевич Авдеенко

Полковник Матвеев положил трубку. Потянулся к пачке с сигаретами. Она оказалась пустой. Окурки переполняли пепельницу. «Надо меньше курить, — подумал Матвеев. — Отламывать треть сигареты. За день получится сигарет на восемь-десять меньше».

Дежурный по части открыл дверь. Сказал с порога:

— Товарищ полковник, звонил начальник караула лейтенант Березкин. В автопарке случилось электрозамыкание. Часовой Игнатов проявил находчивость и смелость, ликвидировал очаг пожара.

— Сам не пострадал?

— Немного есть, товарищ полковник. Током ударило. И легкие ожоги на руках и лице. Доставили в санчасть.

Матвеев надел шинель. В приемной с дивана быстро поднялся Коробейник.

— Поехали, — сказал ему Матвеев. И добавил: — В санчасть.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

1

Мир был соткан из двух цветов — белого и голубого. На рассвете снег лег пушистый, липкий, густой. Обернул собой не только ветки, но и стволы деревьев. Небо, еще вчера низкое и куцее, вдруг окрылилось высотой, загордилось раздольной ширью. Замер ветер. Сладкая, почти весенняя свежесть вплеталась в утреннюю чистоту просто, естественно, будто говорила: «Здравствуйте». Природа потеряла углы. Линии обрели мягкость, округленность, доброту.

— На юге такого не увидишь, — сказал Истру, остановившись посреди дороги.

— Такое хорошо смотреть по телевизору, — сказал Асирьян, — в халате и в мягких тапочках.

Истру притопнул, изображая негодование:

— Всем мне нравишься, Сурен. Но не романтик ты, а голый практицист. Ведь и сам я не полный лопух. Земные блага не отвергаю. Но поэзия, романтика для меня святыня. Я могу взволноваться от запаха снега.

— А я от запаха шашлыка…

— Паразит, — сказал Истру. Хлопнул друга по плечу. — Зачем расстраиваешь человека? Шашлык романтике не помеха.

— Хе-хе-хе… — потер рукавицей о рукавицу Асирьян. — Вот отслужим…

— Не расхолаживайтесь, рядовой Асирьян. Служить нам еще как медному котелку…

В санчасти первой они увидели Марину. В гарнизоне жило мало девушек и молодых женщин. Далеко не все из них были красавицы. Может, Марина помнила в лицо этих двух солдат, может, нет. Однако и Сурен и Истру знали, как ее зовут. Поэтому Истру сказал:

— Привет, Мариночка! С хорошей погодой. Со свежим снегом.

Марина исподлобья довольно скептически посмотрела на Истру. Ничего не ответила. После отъезда Прокопыча она вообще стала неразговорчивой.

— Как утверждала моя невеста Галя, — вспомнил Истру, — которая в сентябре вышла замуж, а неделю назад изволила разойтись, погода никуда не денется. Поговорим о чем-нибудь другом… Мариночка, как наш герой поживает, обгорелый, но несломленный.

— Все ясно, — сдержанно улыбнулась Марина. — Слава предупредил, что к нему придут два шалопая.

Истру подмигнул Асирьяну:

— Какой комплимент… Наш друг Слава всегда пользуется успехом у женщин.

— Баловень судьбы, — глубокомысленно изрек Сурен.

Марина достала из шкафа два белых халата.

— Снимайте шинели.

А Слава Игнатов в это время спал. И снился ему сон, будто играет он в шахматы с прапорщиком Селезневым по кличке Бармалей. И самое страшное — выигрывает… Снится ему, что открывается дверь. И входят его друзья: Мишка и Сурен.

— Я согласен на ничью, — вставая со стула, говорит Прокопыч.

— И я согласен, — говорит Славка. Знакомит прапорщика со своими друзьями.

— Много о вас слышал, — с обворожительный улыбкой заявляет Мишка. И нагло добавляет: — Хорошего.

Прокопыч, приняв слова Мишки за чистую монету, одобрительно кивает.

— Григорий Прокопьевич учится в заочном техникуме, — Славка вспоминает рассказы Лили. — Надо бы ему помочь написать контрольную работу по истории.

— Ученье — свет! Я за него горой, — приложил руку к сердцу Мишка. — Но где эту контрольную напишешь? Условия, можно сказать, полевые…

— Условия создадим, — авторитетно заверяет Прокопыч. — Мне помощник требуется. И в принципе все с начальством согласовано. Кабинет у меня при гауптвахте хороший. Светлый, теплый. И главное, тихий… Вы нам поможете, мы вам поможем…

— Соглашайся, Мишка, — говорит Игнатов. — Место непыльное. Все лучше, чем в строю топать.

Мишка вздыхает, долго выпускает из груди воздух, устремляет взгляд в потолок. Взвешивает предложение. Он, конечно, и без подсказки Славки понимает, что должность помощника непыльная. И что за Прокопычем будет он как за каменной стеной. Но врожденная склонность к недисциплинированности колючей проволокой встает поперек дороги к спокойной жизни.

— Вы на каком курсе? — наконец спрашивает Мишка.

— На третьем. Но за второй имеются задолженности.

— После праздника, — говорит Мишка, — у меня новогодний концерт… И все такое…

— Хорошо, — радуется Прокопыч. — Я сегодня же договорюсь обо всем в строевой части.

— Не верьте ему, — говорит неизвестно откуда появившаяся Лиля. — Прокопыч морально неустойчивый человек. Пусть уходит…

Прокопыч растворяется. И все растворяются тоже.

— Слышь, герой? — Мишка стягивает с друга одеяло. — Я про тебя в окружную газету написал, а ты спишь. Звонили, уточняли. На днях опубликуют.

— Можно было обойтись и без газеты, — заскромничал Игнатов. — Но коль написал, спасибо…

— Свои люди, сочтемся…

— Меня в госпиталь отправляют, — сказал Слава.

— Мы знаем, — кивнул Сурен. — Лейтенант Березкин по этому случаю и отпустил нас сюда.

— Он неплохой парень. — Глаза у Игнатова стали грустными.

— Великолепно сказано, — громко подтвердил Истру. И ребята засмеялись.

В палате было тепло и чисто. Но это была больничная палата. И в ней пахло лекарствами. А Слава сидел перевязанный, небритый. И хотя день за окнами гулял солнечный, лицо Славино оставалось каким-то серым, словно при плохом освещении. Все трое друзей отличались склонностью к веселым разговорам, но сегодня веселого разговора не получалось.

Сурен сидел на койке, обхватив колени ладонями, чуть раскачиваясь. Сказал мечтательно:

— Полежал бы я в этой комнатке недельки две с легким простудным заболеванием…

Истру вспомнил:

— Березкин обмолвился, что, возможно, тебе дадут краткосрочный отпуск на родину.

— Было бы неплохо.

— Здорово прихватило? — спросил Истру.

— Да нет, самую малость, — ответил Слава, но без уверенности в голосе.

— До свадьбы заживет… — успокоил Истру.

Марина приоткрыла дверь. Улыбнулась.

— Вам надо собираться, Игнатов. Машина уходит через полчаса.

— Хорошо, Марина.

Дверь снова закрылась.

— Ну мы пойдем, — сказал Истру.

Ребята встали. Слава засмущался. Нарочито почесал затылок. Шаркнул разношенными шлепанцами по крашеному полу. Нагнулся над тумбочкой. Вздохнул, протянул Истру конверт.

— Передай Лиле. Скажи, я очень жалею, что не могу участвовать в новогоднем вечере. Жаль, конечно…

— Ерунда, — убежденно ответил Мишка. — Все новогодние вечера еще впереди.

— Быстрее выздоравливай. И возвращайся, — пожелал Сурен.

2

— Как собираешься встретить Новый год? — спросил Игоря Василий Дмитриевич Кутузов.

— В кругу семьи! — Игорь отодвинул рукопись статьи, называющейся «Сплоченность экипажа», откинулся на спинку стула.

В кабинете было еще два стола, но коллеги Игоря отсутствовали.

Василий Дмитриевич несколько опешил. Потом улыбнулся. Сказал почему-то вполголоса:

— Милый мой… Мы-то думаем, наш майор холостой, неженатый. А он обзавелся семьей. И скрыл такое дело от коллектива.

— Нет… Вы меня не так поняли, ко мне мама в гости