Фантастика 2000 - Сергей Лукьяненко

— Слово «зачем» применительно к богу теряет смысл, — сухо напомнил дьявол, — а что касается энтропии, то можете считать её одной из ипостасей.

— Хорошо, хорошо… — медленно проговорил Егор. На мгновение он поймал себя на мысли, что его уже не тянет улыбаться авгуровской улыбкой, стройность изложения и серьёзный, уважительный тон собеседника завораживали. — Вот только есть ещё одна несостыковочка. Ведь бессмертные человеческие души, освободившись от бренной оболочки, сами увидят истинное положение вещей и заново переосмыслят всё. К чему тогда ваша здешняя работа?

Чёрт виновато улыбнулся.

— Реклама — это всегда вранье, — сказал он. — Наша реклама тоже не вполне честная. Там написано «бессмертные души» только для того, чтобы люди сразу поняли, о чём идёт речь. На самом деле человек живёт исключительно здесь и сейчас. После смерти человеческая душа либо немедля рассасывается, как то будет с душонкой господина, что вышел отсюда незадолго до вашего появления, либо, если это настоящая душа, закукливается и в латентном состоянии дожидается решения своей судьбы. При этом очень многое зависит от настроя, бывшего её владельца. Те, кто предал душу свою в руки господни, будут поглощены им прежде, чем смогут что-либо осознать.

— Ваал, — припомнил Егор.

— Верно, — согласился дьявол. — В священном писании, когда говорится о сатане, частенько появляется божий автопортрет. Если хочешь оклеветать противника, пиши его образ с себя самого.

«Это обоюдоострое оружие», — хотел сказать Егор, но вместо этого спросил:

— А душа того, кто пошёл на сотрудничество с вами, значит, воскресает для новой жизни?

— Я не стану врать, я уже сказал, что человек смертен и живёт только здесь. Душа — это тот запас силы, который человек собрал за свою земную жизнь. После воскрешения человек уже ничего не приобретает. А после Армагеддона те люди, что выживут, не смогут даже толком порадоваться своей победе. Ваше участие в последней битве сродни тому удару, что порой успевает нанести уже мёртвый человек. С человеком можно договориться, только пока он жив. Поэтому на самом деле в рекламе следовало писать не «бессмертные», а «живые» души. То же самое можно сказать и о нас. Те из нас, кто уже умер или умрет не дождавшись апокалипсиса, воскреснут для последней битвы, но после неё исчезнут окончательно. Конечно, не бесследно, ведь в случае нашей победы останется живой мир.

— Но зато погибнет живой господь, этот мир создавший, — объективности ради напомнил Егор.

— Конечно. Но здесь уже ничего не поделаешь, каждый борется за то, что ближе и родней ему.

— Послушайте, — вдруг сказал Егор. — Всё это замечательно… с богом борется природа, бесовская рать и живые человеческие души, но неужто вселенная так ограничена? Иные миры, другие разумные существа, они есть? И если есть, то какие формы принимает ваша борьба там?

Инфернальный выходец насторожился, даже невозмутимость на единое мгновение потерял.

— Обычно мы не сообщаем сведения такого рода, — медленно сказал он, — но думаю, что для вас сможем сделать исключение… Как бы вы отнеслись к такого рода договоренности — вы обещаете нам свою помощь в последней битве, а мы предоставим вам любое доступное вам знание, касающееся мироустройства и событий, происходящих во всей вселенной. Понимаете, любое знание, которое сможет воспринять человеческий мозг! При этом договор вступает в силу только в том случае, если мы полностью выполним свои обязательства.

— Нетушки, — усмехнулся Егор. — Это всё от лукавого. Я уже сказал, что не хочу продавать даже несуществующую душу. Или вы считаете, что купить можно всё, надо лишь предложить настоящую цену?

Чиновник энергично замотал головой.

— К тому же, — продолжал Егор, — в сверхзнание я верю ещё меньше, нежели в бога. Вон эти, в белых накидочках, они искренне полагают, будто им открыто нечто сокровенное. Всевозможные сайентологи и кришнаиты тоже повернуты в этом плане. Так что ваше знание не доставит мне никакой радости, я всё время буду подозревать, что вы попросту закомпостировали мне мозги и водите за нос. Я не психолог, но слышал краем уха, что сейчас существует немало способов психического воздействия на людей… — Егор мгновение помедлил и всё же добавил: — Ну, например, фокус с вашим зеркалом. Не знаю, как вы его проделываете, но мне он внушает подозрение.

— Заметили? — довольно ухмыльнулся дьявол. — Кстати, а что вы там увидели?

— А разве каждый видит своё?

— Конечно. В этом зеркале каждый видит свою душу. Иной раз это очень помогает. Некоторым достаточно глянуть на себя истинным взором, и он обнаруживает такое, что не приведи господь. Нескольким экзорцистам стало худо в нашей приёмной, их пришлось отпаивать валерианкой.

— И они брали лекарство из ваших рук?

— Так я же не говорил им, кто я такой. Представлялся врачом «скорой».

— Понятно… — протянул Егор, вспоминая, как бежал босоногий бесоборец. — Выходит, и я свою душу в этом зеркале видел?

— Несомненно. Хотя вы и не верите в её существование.

— Знаете, это даже обидно. Я предпочёл бы видеть душу, одетую с художественным беспорядком, а самого себя — в приличном костюме.

— К сожалению, ничем не могу помочь, — посетовал скупщик. — Над душами мы невластны, будь иначе, нам не пришлось бы заниматься этим бизнесом.

Егор медленно поднялся из мягкого кресла, поддёрнул пузырящиеся на коленях брюки, вежливо кивнул неудачливому покупателю.

— Большое спасибо, вы рассказали удивительно интересные вещи. Мне искренне жаль, что я тоже ничем не могу помочь вам. Поймите и вы меня, я не осуждаю тех, кто закладывает душу ради счастья близких, но я одинок и потому душой торговать не стану.

— Я знал это с самого начала, — заметил чёрт. — Вы не беспокойтесь, я не в претензии, всё равно в делах покуда застой, а разговор у нас действительно получился любопытный.

Егор вышел в холл, улыбнулся своему отражению в волшебном зеркале, подмигнул. Отражение смотрело строго и серьёзно.

Егор повернулся, чтобы закрыть дверь, и уже через порог сказал ждущему дьяволу:

— Я не верю ни единому вашему слову. Но если вдруг… чем чёрт не шутит… если вдруг битва, о которой вы рассказывали, всё же состоится, то не забудьте прислать мне повестку. Я пойду добровольцем.

Александр Силаев

666 СПОСОБОВ ПОЗНАТЬ БУДДУ

На фоне нашей исконной тяги к энтропии и полного социально-политического бурелома для российского человека нет более занятной и любопытной задачи, нежели выжить. Наш родимый моральный перекосяк вновь требует этого от каждого, кто молод душой и не собирается оставлять бренный мир на откуп разномастным козлам.