Белые пешки - Екатерина Звонцова

скривилась: треп, полный больших и маленьких ловушек. А фиолетовая аура, здоровая, плотная, без всяких феноменов, кроме звездочек над головой, слепила глаза.

– И все-таки кто же вы? – Она расправила плечи. – Вам меня не обмануть.

– Тот… – Его улыбка стала лишь шире. – Кто шепчет вам самые страшные истории. Не потому ли они намного интереснее сопливой чуши из «Сказок заблудших душ»?

Спина вспотела, желудок сжался, захотелось рычать. И он так нахваливал эту книгу, требовал продолжения! Да что за… Марти передернулась, но смогла промолчать. Взгляд бездумно остановился на висящей над столом картине: ночь, город, темный горизонт и летучие фигурки каких-то инопланетян. Рядом была и другая – портрет незнакомки с тяжелыми черными локонами и чем-то вроде розового куста вместо лица.

– Запоминающиеся работы, – пробормотала она. Техника казалась знакомой, но не хотелось накручивать себя лишний раз. – Откуда они у вас?

Ректор лениво махнул рукой.

– Да купил у уличного художника. Хотел чем-то себя порадовать, пока… болел.

– И сколько такое стоило? – Марти облизнула губы.

– Несколько спасенных жизней и подсказка. Пока всё. – Ректор сцепил руки в замок и устроил на них подбородок. Маска на его лице не отражала ничего.

– Да что же вы такое… – бессильно пробормотала Марти.

– А вы рветесь понять? – засиял он.

Ответить Марти не успела: щелкнуло что-то вроде челюстей, зычно и резко. Она подпрыгнула, но из-под рабочего стола всего лишь вылезла, зевая, огромная псина, похожая на волка, правда, лапы были короткие, а туловище – длинное. Волкотакса, иначе не скажешь. Пушистый хвост волочился по полу, сметая пыль. Пыль… а ведь ее много было в кабинете: она стелилась по поверхностям, плясала в солнечном воздухе, резала глаза. Марти на миг заглючило: будто она в давно необитаемом помещении, углы которого затянула паутина. И мебель тут старая, заплесневелая, гнилая… Потом собака подошла, благодушно понюхала Марти ногу, и наваждение исчезло.

– Фу, – сказал ректор. – Отстань от девушки, я тебя скоро покормлю. Как тебе итальянский корм? В тот раз вроде понравилось.

«С собакой разговаривает. Вот же псих…» – с ненавистью подумала Марти, пятясь.

– Кстати, а дайте мобильный Анастасии, пожалуйста, – окончательно вернул ее к реальности ректор, почесывая голову питомцу. – Мне нужно обсудить с ней музыкальный номер на новогоднем празднике. Уверен, японские гости оценят ее талант.

– Лично почему не попросите? – набычилась Марти.

– Не хотел бы ее обременять лишний раз, если уж вы здесь. Вы ведь дадите?

И пришлось подчиниться. Она помнила: Ася ректора любит, возражать не станет, да и про музыкальный номер уже все уши прожужжала. Небрежно набросав цифры на клочке бумаги, Марти ретировалась. Весь путь до аудитории ее не переставало трясти.

А я ведь хотела этого еще пару дней назад – поверить, что свихнулась. Пошла бы к психологу, а то и к психиатру, села на таблетки. Сходила бы в церковь, как хотела уже несколько раз. Я приняла бы даже факт, что мама все выдумала про нашу семью, что только сейчас начала говорить правду, а я сопротивляюсь, не желая из «особенной» превращаться в шарлатанку. Все шло к этому. Теперь ведь и папа утверждает, что, когда мама помогала ему молодому с расследованиями, ей просто «везло угадывать». Никто не помнит, кроме меня.

Да, я была готова. Но нет. На шахматной доске, вокруг которой строят криминальные теории Ника и мистер Зануда, недавно появилась новая фигура. И кажется, уже никто в органах не понимает, как с этим быть.

«Странный какой. Будто не из нашего времени».

Марти ждала, пока Крыс снимет деньги, и от скуки наблюдала за примечательным посетителем банка – смуглым мужчиной с аккуратно зализанной прической и подкрученными усиками. Даже пыталась выстроить ему альтернативную биографию.

«Да. Итальянец-эмигрант времен сухого закона или чуть попозже».

Одет этот тип, читавший надписи над стеклянными окошками, был стильно и прилично: пальто цвета кофе с молоком, брюки в тон, черные начищенные ботинки – они сочетались уже с рубашкой. Красавчик. Ухоженный. Без галстука, зато с золотым перстнем-печаткой на правой руке. Да еще в шляпе старомодной…

– Крыс, – захихикала Марти.

Кирилл был поглощен экраном банкомата, что-то у него там не получалось. Он только шикнул, Марти обиделась и продолжила скучать. Объект ее наблюдения уже выбрал себе подходящее банковское окно и неспешно, спрятав в карманах руки, пошел туда. Такая прямая спина, такая уверенная поступь, такая, блин, задница и походка. Марти облизнулась и тут же принялась себя ругать: лучше бы она так Левку разглядывала, чью квартиру оккупировала. Ему было бы приятно. В конце концов, он тоже симпатичный, прелесть… но мысли, как непослушные щенки, все рвались к левому мужику:

«О-о! Гангстер из фильмов про Чикаго. Ему только ствол! Как у Дилинджера! Или…»

История почти сложилась. А потом мужчина в костюме и шляпе улыбнулся, поднял пистолет и звучно, бархатисто, будто сообщая лучшую на земле новость, произнес:

– Это ограбление, лягте, пожалуйста, на пол.

То ли крики быстро стихли, то ли их не было – а только пронизывающий лед от кончиков пальцев ног до макушки. Тошнота. Ступор. Какой бред, это что, стеб, пранк? Мир обесцветился. Марти все стояла и пялилась, стояла и пялилась, даже когда на нее навели дуло и рявкнули:

– Синьорина, эй! Чем вам прочистить уши? На пол!

Мужчина смотрел. Правый его глаз то ли косил, то ли просто не двигался. Марти поверила, лишь когда Кирилл резко дернул ее вниз и она уткнулась носом в холодную плитку. Пожалуйста. Он сказал «пожалуйста». Нет, серьезно?.. Крыс прижался щекой к полу и смотрел на нее потемневшими вишневыми глазами. Там не читалось ничего.

Подручный – охранник – уже тоже держал всех на мушке. Кроме Марти и Крыса в отделении была пожилая пенсионерская парочка, клиентка помоложе с ребенком и всего три служащих. Последние даже не визжали, не говоря о разумных действиях – нажатии каких-то там тревожных кнопок. Девушки по-кроличьи окаменели, лишь переводя взгляды с одного вооруженного мужчины на другого.

– Леди, – подмигнул самой юной «гангстер», – покажете хранилище?

Та сдавленно всхлипнула и махнула рукой себе за спину, на бронированную дверь.

– Нет, так не пойдет. Мне не помешает компания…

Девушка всхлипнула еще раз, громче, и замотала мелированной головой.

– М-меня уволят, п-потому что я вам помогала! Я только устроилась! У меня мама…

«Во дура. Тебе сейчас мозги вышибут, а ты про стаж думаешь…» – мысленно поразилась Марти, наблюдая за реакцией мужчины и окончательно убеждаясь: с правым глазом у него что-то не то. Была уверена: застрелит, как пить дать, или потащит силой. Но неожиданно,