Мир Дому. Трилогия (СИ) - Шабалов Денис

Двинулись предельно аккуратно. Даже не в походном строю – в боевом. Разделившись надвое, обойма осторожно, шаг за шагом, ползла по обеим сторонам галереи, удерживая сектора крест‑накрест: левые смотрят правую стену, правые – левую. Темп движения минимальный: десять шагов вперед, присесть на колено, замереть, вслушиваясь в тишину галереи, пытаясь уловить инородные звуки – позвякивание металла, гудение сервопривода затаившегося механизма, лязг затвора… Чисто? Подъем и снова вперед, следующий десяток шагов, ступая максимально бесшумно, буквально паря над бетоном. Фонари погашены, УПЗО в различных режимах – у кого в ПНВ, у кого тепляком. Больше вероятность распознать опасность. По центру сочлененной гусеницей двигался караван – прикинув, Серега решил таким образом акцентировать внимание именно на ослах. Если контро́ллер засечет движение, то с большей вероятностью сначала по ним прилетит. А может, и не прилетит, если он прежде распознать попытается… В любом случае это наименьшее зло: ишака починить еще можно, а человека уже нет. Тем более что ослы увешаны баллистическими щитами, как борта драккаров древних викингов. Не враз и пробьешь.

И снова, стоило лишь погаснуть последнему фонарю, обойму окутал мрак. Однако тьма паутины воспринималась теперь совсем по‑другому, не так, как день‑два назад. Теперь она обрела иное качество…

Люди Дома – и гражданские, да и бойцы ПБО – всегда воспринимали тьму за Внешним Периметром как нечто враждебное. Злое. Во тьме паутины таился враг, во тьме жили существа из Стока, во тьме человека подстерегали иные опасности… Точно так же воспринимали ее и бойцы ПСО – но лишь находясь в Доме. Стоило прожить в паутине хотя бы сутки – и картинка в голове менялась на противоположную:тьма становилась верным помощником.Хищник не боится тьмы, он любит ее. Тьма дает убежище, она друг и союзник, она помогает таиться и подкрадываться к жертве, помогает охотиться и убивать врага. А кто такой боец ПСО, как не тот же хищник?.. Тьма для них – обычный рабочий инструмент. Любой боец подразделения благодаря психологической подготовке во тьме паутины как у себя дома. Это у гражданских паника, стоит лишь погаснуть фонарю – для бойца подразделения специальных операций, который полжизни проводит во тьме, она своя. Важно лишь уметь слушать…

Триста сороковой горизонт оправдывал свою дурную славу – движения здесь было в разы больше, чем на нижних. Не прошли и сотни шагов, как спереди поступил сигнал о контакте – отблески света прямо по галерее, четыреста метров. Обойма тут же укрылась за ребрами тюбинга, готовясь к бою, но дальше тревоги не пошло – свет исчез, противник, вероятно, нырнул в боковое ветвление. Просидев минут десять, тронулись снова – и опять контакт, уже с тыла, размеренный металлический топот по бетону. По счастью, рядом нашлось боковое ветвление, успели уйти втянувшись в коридор. С другого конца оказалось большое производственное помещение с застывшими навсегда станками и прессами – точь‑в‑точь как в Мастерских. Рассредоточившись за многотонными тушами, обойма приготовилась к встрече… но трехсотые, грохоча копытами, протопали мимо. Выждав еще минут двадцать – и пропустив мелькнувшего по потолку паука, который на боковой коридор внимания не обратил, – снова двинулись вперед. И опять контакт, не прошло и десяти минут. Да такой, что едва не вляпались: вынырнув из бокового ветвления, буквально в сотне шагов от передового дозора, пара кадавров повернула налево – и начала неспешно удаляться. А дозор, как шел по обеим сторонам галереи – так и замер. Повезло. Обычное банальное везение, удача, которая повернулась в этот раз лицом. А могла бы и задницей...

– Фортануло… – выслушав доклад Злодея, выдохнул рядом Знайка.

Серега кивнул. В этот раз да… Но он прекрасно понимал, что рано или поздно они попадут на огневой контакт. Целей здесь – запредельное количество. С такой плотностью на погонный километр зацепиться с врагом лишь вопрос времени. И все же лучше максимально оттянуть контакт. Одно дело, когда пробиваешься с боем с первой же минуты – и совсем другое, когда за спиной уже два, три, а может и все пять километров. Чем больше дороги позади – тем больше шанс продавить остаток в случае контакта.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Идем дальше, – скомандовал он. – До ветвления четыре с небольшим. Там полегче должно быть…

Впрочем, в это он не верил и сам – и знал, что пацаны тоже. Джунгли непредсказуемы. Двигаясь в огневой, он время от времени смотрел на экран коммуникатора – циферки менялись медленно: «510», «550», «600», «640»… Гипнотизируя их взглядом, Серега будто пытался подтолкнуть счетчик – быстрее же, быстрее! – но тот был неумолим. Полз кое‑как, игнорируя нервяк хозяина. В очередной раз дернув клапан подсумка на предплечье, Серега вдруг обратил внимание на Хенкеля – Леха, покачивая головой, смотрел на него.

– Командир, ты дыру на экране просверлишь, – глухо донеслось из‑под личины. – Который уже раз? Я на тебя поглядываю, семь насчитал…

– Туда поглядывай, – Сотников ткнул пальцем вдоль галереи. – Пропустишь угрозу – башку сниму.

Хенкель немедленно умолк.

Когда счетчик дошел до тысячи, Серега понял, что еще совсем немного – и от напряжения он мозгами двинется. Нижние горизонты – они были свои . Домашние . Там редко такой напряг бывает. Все просто: большинство выходов обойма проводит в знакомых местах, в хоженых Джунглях, почти всегда на экране есть схема – и ты видишь, куда ведешь группу, видишь путь впереди и позади, видишь варианты отходов на случай заварухи. Просчитываешь дорогу, держишь  местность. Теперь же… Навигатор рисовал белую точку посреди черного экрана – и дорога за очередным поворотом была загадкой. И огромной тучей, камнем над головой, висела мысль: это ведь триста сороковой! Тот самый рубикон, где почти не ступала нога человека! Инстинкты Навигатора пытались бунтовать – но Серега каждый раз давил их, загоняя обратно. Да здесь, сука, даже пацанам легче, чем ему – они дорогой отвлечены, заняты наблюдением! Им в башку это не лезет – некогда! А он страдает тут за всех… скопом. И все же – вот уже и тысяча сто… и тысяча триста… и полторы маячит – а помех движению все нет. Это что ж – фартит так дьявольски?..

На тысяче пятьсот удача закончилась.

– Ставр на связи. Движение… – прошелестело в ухе. – Прямо, за изгибом…

– Уходим в пассивный! – мгновенно отреагировал Серега, ныряя влево за ближайшее ребро. Нашарил кнопку фонаря, отключая подсветку[16], осмотрелся, контролируя… Однако ребята и сами прекрасно знали свою работу. Если противник идет по ночнику – подсветку инфракрасным фонарем сразу засечет. А это только одно значит – люди навстречу. Переход в боевой режим – и пошла мясорубка…

Без подсветки УПЗО ослеп. Чернота вокруг, ни хрена не видно… Серега, осторожно выглядывая за ребро тюбинга, ждал. Деваться некуда, ветвлений поблизости нет, свернуть нельзя. Значит – бой. Кого там черт несет?.. Если по красному[17] идет – сам себя и подсветит, демаскирует… Так и вышло. Минута – и в глубине галереи, из‑за поворота, слегка забрезжило зеленью. Противник неспешно приближался…

– Злодей – Ставру. Кто?.. – еле слышным шепотом запросил Пашка.

– Не вижу пока. За поворотом…

– Сколько?

– Два‑три, – помедлив, ответил комод. – Вроде бы…

– Карбофос – Ставру. Попробуйте опознать, – выдал команду Серега. – Да не вскройся смотри!

– Понял, делаю…

Легко сказать – не вскройся… Опознать контро́ллера можно либо визуальным наблюдением – либо по косвенным признакам. Например, по характеру передвижения: чем массивнее механизм, тем тяжелее топот. А у паука с кентавром еще и шаг специфический, перестук шестилапый. Но по слуху точно не всегда определишь. Того же четырехсотого от пятисотого разве что вблизи, по звуку конечностей… Да и тысячника с ними легко спутать – тоже ведь двуногий и весом недалеко ушел. И вот здесь, в этой детали, и крылся дьявол: если спутаешь по слуху тысячника с низшими классами и вслепую начнешь работать по нему дальномером или ЛЦУ нащупывать – сразу засечет. У него СОЛО есть, система опознавания лазерного облучения. Как и у всех, кто тяжелее. И он по лучу местоположение просчитает и влупит. А спутать во тьме легко – ПНВ и тепляк тоже пределы видимости имеют. Да и уступает зачастую оптика людей сенсорам механизмов. Четырехсотого‑пятисотого еще обыгрывают, с тысячником на равных, а двухтонник уже большую фору даст… Здесь только и остается по совокупности признаков распознавать, на свой опыт опираясь. Опыт – он в любом деле большую роль играет…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})