Владимир Высоцкий без мифов и легенд - Виктор Бакин

И на этот раз хозяева были рады гостям. Стол, закуски, сала­ты... Все рассаживаются. В прихожей раздается смех, и в проеме две­ри, как в кадре, снятом крупным планом, возникает Марина Влади.

Простоволосая, в коричневой шубке-макси. Она улыбается сра­зу всем, но видит только его. А он уже рядом, и они страстно це­луются, забыв про окружающих. Оказывается, Марина прилетела только что из Парижа. Сюрприз к радости встречи и общения.

И.Гофф: «Они садятся рядом. Теперь я могу разглядеть ее. Она в черном скромном платьице. Румяное с мороза лицо. Золотисто-рыжеватые волосы распущены по плечам. Светлые, не то голубые, не то зеленые глаза. Звезда мирового кино. Колдунья... Все мы пом­ним фильм «Колдунья» с Мариной Влади в главной роли. И другие фильмы с ее участием. Но сейчас вспоминается этот. Вот и е г о — заколдовала... Приворожила... Они забыли о нас. Они вместе. Они обмениваются долгими взглядами. Она ерошит ему волосы. Кладет руку ему на колено. Мы не в кино. Это не фильм с участием Мари­ны Влади и Владимира Высоцкого. Это ж и з н ь с участием Мари­ны Влади и Владимира Высоцкого.

Словно очнувшись, они включаются в общий разговор.

—  Посмотри, кто сидит напротив тебя. Узнаешь?

—   О, капитан! Толя!

Как она может не узнать капитана «Грузии»?

Окуджава:

—  Володя, ты не устаешь хрипеть?.. Ведь горло напрягается... Как ты это делаешь?

—   У меня просто голос такой, — улыбаясь, отвечает тот. — Это мой собственный голос.

Я спрашиваю у Высоцкого, рисует ли Любимов каждую мизан­сцену. Уж очень они четко, графически продуманы.

—   Обязательно, — говорит он.

Потом Марина достает фотографии, рассказывает об отце, детях».

В начале года Элем Климов заканчивал свой фильм «Спорт, спорт, спорт». Шел период монтажа, работы с композитором А.Шнитке, поиск каких-то выразительных ходов. Фильм был по­строен необычно: тут и хроника, и интервью, и документальный портрет, и съемки скрытой камерой, и репортаж, и разножанро­вые игровые эпизоды. Был задуман отдельный эпизод, в котором два поэта ведут философский диалог о спорте и жизни. Предпола­галось показать столкновение двух взглядов — один поэт зло, жест­ко и наступательно говорит о парадоксах спорта, другой, не вступая с ним в полемику, отвечает возвышенно и говорит о духовной по­доплеке поражений и побед. Кандидатуры поэтов создатели филь­ма — братья Элем и Герман Климовы — определили сразу: Высоц­кий и Ахмадулина. Оба так же сразу согласились.

Г.Климов: «Встретились дома у Элема, с которым Володя был в самых добрых отношениях. Доброжелательный и веселый, мгно­венно схватывающий суть дела, он быстро понял, что от него ждут, и вскоре с азартом накинулся на меня — ему надо было знать про спорт все! Сначала разговор шел по моему сценарию: я выкладывал свои домашние заготовки, говорил о том, про что много думал, что было главным для меня. Прозы спорта почти не касался. А она-то его как раз и интересовала больше всего. Он очень подробно рас­спросил про прыжки в длину, что такое заступ и почему с заступом прыжки у меня самые длинные. Страшно заинтересовался, что все прыгают с левой ноги в высоту, а левши только с правой. Какая пси­хология у марафонцев и чем она отличается от психологии спринте­ра? И так далее... Для него важна была любая зацепка, которая по­могла бы ему делать песни. Его целостность меня потрясла.

Мы с ним встретились еще пару раз, говорили подолгу. Потом он куда-то уехал, потом на несколько дней пропал. Сроки жали уже нещадно. Наконец звонок: «Все, завтра встретимся с тобой и ра­ботаем всю ночь». А назавтра «ушел в пике», как он сам говорил. Ждать уже было нельзя, эпизод сделали без него. Потом он пришел, страшно переживал, винился. И удивительно — ни я, ни Элем, ко­торый необязательности в работе не прощает, на него не обиделись. На него почему-то невозможно было всерьез обижаться — он все делал искренне. Не хитрил, не ловчил, а если отдавался чему-то — работе, страстям, — то от души и с размахом».

Поэтический комментарий в этом одном из лучших фильмов о спорте в истории мирового кино провела Б.Ахмадулина, а в ар­хивах Высоцкого был обнаружен очень интересный и вполне гото­вый для фильма диалог двух поэтов. Осталась и песня, посвящен­ная Г.Климову, — «Песня про прыгуна в длину».

Герман Климов был известным советским легкоатлетом, вхо­дил в сборную СССР, брал призовые места на чемпионатах стра­ны по прыжкам в длину и десятиборью. Мог бы достичь и боль­шего, но... часто, причем в самые ответственные моменты, засту­пал за черту...

В.Высоцкий: «У меня есть такой приятель — он написал сце­нарий фильма «Спорт, спорт, спорт!», это брат Элема Климова. Он замечательный спортсмен, знаменитый прыгун в длину. Но у него несчастье — он все время переступает за доску, от которой отталкивается, и у него рекорды не засчитываются. Вот я и на­писал песню, посвященную ему, —

Что случилось, почему кричат?

Стадион в единстве завопил...

Восемь девяносто, говорят, —

Правда за черту я заступил...

ВИЗИТ К Н.ХРУЩЕВУ

Этот год оказался самым непродуктивным в творческом отно­шении: Высоцкий не снимается в кино, почти не участвует в теат­ральных постановках, мало пишет. Но было много событий, и сре­ди них — приватная встреча с Н.С.Хрущевым...

Высоцкий понимал и ценил вклад Н.Хрущева в историю стра­ны. Все, что делал плохого и хорошего этот политический деятель, происходило на его глазах.

Это именно Хрущев рассказал о геноциде, проводимом против народа в сталинскую эпоху, это он дал жилье людям (в том числе и Высоцкому и его матери), это он выдал паспорта крестьянам спус­тя 100 лет после отмены крепостного права. Огромен вклад Хру­щева в развитие науки, и как результат — передовая советская кос­монавтика. Отстучав ботинком по трибуне в ООН, Хрущев дока­зал, что отныне страну возглавляет не истукан, а живой человек. Это он выпустил из неволи тех, кто уцелел (в том числе и двою­родного брата Высоцкого), и их близких освободил от печальной участи изгоев.

Сделанные Хрущевым ошибки, открытость и простота его ре­чей, когда он говорил без бумажки, без запинки, без грамматики, кажущаяся искренность оратора были для Высоцкого богатейшим материалом для пародирования вождя. Патриот своей страны и приверженец скорого коммунистического будущего, но совсем ник­чемный дипломат, Хрущев был для начинающего пародиста чуть ли не главным героем его устных рассказов начала 60-х годов.