Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том I - Дэн Абнетт

Жестокие откровения Крендла эхом разнеслись по Большому Реклюзиаму. На мгновение все умолкли, потрясенные тем, что столь бесстыдная ересь прозвучала в этом святом месте.

— Прекратите это безумие! — взмолился со ступеней капеллан Жнев. На его черно-серебряном доспехе играли отсветы священного горна.

— Крендл, подумай, что ты творишь, — добавил Тарраш.

— Я теперь — Кузнец Войны, капитан Тарраш! — взорвался Крендл. — Кем бы ты ни был в этой захолустной дыре, будешь обращаться ко мне согласно заслуженному званию.

— Заслуженному чем? — спросил Дантиох. — Это вознаграждение за провал? Ты стал командиром лишь потому, что тебе не хватило мужества быть верным.

— Не надо говорить мне о провалах и недостатке мужества, Дантиох. Ты то у нас непревзойденный герой-победитель! — огрызнулся Крендл. Он кивнул Серапису, отчего осколки гранаты, до сих пор сидящие в тканях его лица, заблестели в лучах света. — Именно поэтому великий Барабас Дантиох и дошел до того, что его оставили сторожить никчемный кусок камня. Любимчик лорда Пертурабо закончил тем, что потерял Крак Фиорину, Стратополы и мир-крепость Голгис во время миграции хрудов в проливах Вульпы.

При этих словах Крендла Дантиоху вспомнились последние тяжкие дни на Голгисе. Хруды, ксеномерзость. Нашествие невидимого. Ожидание и смерть, когда гарнизон Дантиоха превращался в прах, их доспехи ржавели, болтеры отказывали, а крепость разрушалась. Лишь после того, как мощное энтропийное поле, порожденное мигрирующими стаями хрудов, состарило камень и плоть до предела, позвоночные существа полезли в атаку изо всех щелей и закоулков, вонзая в жертву свои ядовитые когти и разрывая ее на части.

Лучше всего Дантиох помнил, как они ждали, когда «Грозовая птица» заберет тех, кто остался в живых среди развалин Голгиса: сержант Золан, воин-поэт Вастополь и техно-десантник Таварр. Сердца Золана перестали биться на борту «Грозовой птицы» — через считаные минуты после того, как корабль его подобрал. Таварр умер от дряхлости в лазарете крейсера, как раз перед Малым Дамантином. Вастополь и Кузнец Войны считали, что им сравнительно повезло, но они оба превратились в калек с одряхлевшими сверхчеловеческими телами.

— Потом он счел разумным, — с едким презрением продолжал Крендл, — усомниться в том, как его примарх ведет кампанию по истреблению хрудов. Без сомнения, это был способ оправдаться за потерю половины Великой роты, а не попытка переложить вину на истинных виновников — Императора с его неумелыми попытками завоевать Галактику и себя самого за столь неудачное участие в этом. Четвертый легион рассредоточен по звездам. Неисчислимое множество крохотных гарнизонов удерживают расползающиеся остатки Согласия, оставшиеся после безрассудного Крестового похода. Наши некогда горделивые Железные Воины превратились в планетарных тюремщиков.

— Примарх ошибся, — покачал железной маской Дантиох. — Кампания по истреблению подхлестнула миграцию, вместо того чтобы с ней покончить. Пертурабо утверждает, что Галактика очищена от хрудов, но, если это так, что незаметно уничтожает миры Согласия в Течении Коронадо?

Новый Кузнец Войны проигнорировал эти слова.

— Ты разочаровываешь и раздражаешь нашего примарха, — заявил Крендл Дантиоху. — Твоя слабость его оскорбляет. Твоя уязвимость — удар по его генетическому наследию. У нас у всех есть шрамы, но смотреть невыносимо именно на тебя. Не потому ли ты надел маску? — Крендл насмешливо усмехнулся. — Очень трогательно! Ты — оскорбление природы и законов, что правят этой Галактикой: выживает сильнейший, а слабый умирает. Почему ты не уполз куда-нибудь и не умер, Дантиох? Для чего цепляешься за жизнь, не давая покоя остальным, словно дурное воспоминание?

— Если я настолько ужасен, чего вы с примархом хотите от меня?

— Ничего, калека! Я сомневаюсь, что ты дотянешь до места сбора. Пертурабо призывает своих Железных Воинов — истинных своих сынов — под знамена магистра войны. Хорус приведет нас под стены Императорского Дворца, где невообразимые укрепления Императора пройдут испытания нашей отвагой и где будет твориться история.

— Император давно погряз в своих мечтаниях на древней Терре, — зло добавил Гасдрубал Серапис. — Империуму не нужны советы, политики и бюрократия, порожденные им в его затворничестве. Мы нуждаемся в руководителе. Великий крестовый поход должен обрести цель и смысл. Император недостоин более вести человечество на новом этапе его естественного господства над Галактикой. Его сын, Хорус Луперкаль, доказал, что способен справиться с этим.

— Кузнец Войны Крендл, — произнес Жнев, отстраняя Сына Хоруса и угрожающе выдвигаясь вперед. — Если вы стоите в стороне и ничего не предпринимаете, пока магистр войны замышляет отцеубийство и льет яд в уши братьев примархов, значит, вы тоже замышляете отцеубийство. Пертурабо — наш примарх. Мы должны помочь нашему благородному лорду понять ошибочность его решения, а не поддерживать его собственным безоговорочным согласием.

— Действительно, лорд Пертурабо — ваш примарх. Разве так трудно повиноваться приказу вашего примарха? — поинтересовался Серапис. — Или мятежная олимпийская кровь все еще бушует в ваших жилах? Крендл, то, что ваш родной мир взбунтовался в ваше отсутствие, уже достаточно унизительно. Надеюсь, вы не допустите, чтобы то же самое произошло с членами вашего же легиона.

— А ты, понтификатор, помолчи! — рявкнул Крендл на капеллана. — Я уже слышал ваши доводы. Скоро у легиона не будет нужды в тебе и тебе подобных. — Кузнец Войны развернулся к Дантиоху, молча кипящему от ярости. — Ты немедленно сдашь мне командование этой крепостью и гарнизоном.

Мгновение два Железных Воина с холодным бешенством смотрели друг на друга.

— А если я откажусь?

— Тогда ты и твои люди будут считаться изменниками примарху и магистру войны, — посулил Крендл.

— Как ты и твой хтонийский друг — изменниками по отношению к его величеству Императору?

— Твою крепость сотрут в порошок, и предателей с ней заодно, — объявил Крендл.

Дантиох обратил свою угрюмую маску к полковнику Круйшанку, капеллану Жневу и своему Железному Палатину, Зигмунду Таррашу. Их лица были не менее мрачными. На миг задержав взгляд на заезжем клирике, Барабас Дантиох вновь обратил его на своего безумного противника. Крендла переполняли страх и неистовство. Серапис просто смотрел: так смотрит сторонний наблюдатель — кукловод, дергающий за веревочки. Адепт Гракх ритмично булькал и вращал своим триокуляром, наставив линзы на Дантиоха. Почетный караул Кузнеца Войны застыл как изваяния: болтеры наготове, стволы наставлены на стражей Шаденхольда.

— Вастополь, — позвал Дантиох. — А ты как думаешь?

По залу раскатился рев, от которого задрожали и закачались железные прутья, подвешенные над Реклюзиамом. Среди гигантских железных скульптур диорамы неуклюже зашевелилось что-то громадное. Простейший инстинкт самосохранения заставил Крендла и его почетную стражу обернуться. Одна из скульптур вдруг ожила. В компании атакующих титанов она казалась маленькой, но разом будто увеличилась в размерах, нависнув над пораженными Железными Воинами.

Перед Легионес Астартес стоял дредноут. Неторопливый металлический монстр, огромный как в высоту, так и в ширину и увешанный мощным оружием. Почтенный Вастополь, как и его Кузнец Войны, последний оставшийся в живых Железный Воин с мира-крепости Голгис. Его, измученного страшными ранами и преждевременной дряхлостью, Дантиох поместил в броню дредноута, чтобы воин смог продолжать службу и быть живым хранителем истории роты. Боевая машина была наспех выкрашена в черный цвет, чтобы стать неразличимой среди других фигур диорамы. При движении за ней оставался след из капель свежей краски.

Когда стена из керамита и адамантина надвинулась на них, вооруженные сопровождающие Крендла попытались пустить в ход болтеры. Зияющие спаренные автопушки Почтенного Вастополя были уже заряжены, приведены в полную боевую готовность и наведены на цель. Орудия загрохотали, выплюнув огонь в космодесантников и заполняя зал невыносимой какофонией боя. С такого близкого расстояния тяжелые орудия оставили от двух Легионес Астартес лишь лужицы крови и обломки доспехов.

С куда большим изяществом и ловкостью, чем можно было ожидать от столь громадной машины, атакующий дредноут развернулся и отшвырнул третьего Железного Воина в противоположный придел ударом плеча, из которого торчала рука с силовым когтем. Манипулятор скомкал прекрасный доспех «Максимус», и стали слышны вопли находящегося внутри него воина, у которого ломались кости и рвались внутренние органы. Пока Крендл и Серапис пятились в укрытие, выставив болтеры, а адепт Механикум повалился на пол Реклюзиама, единственный уцелевший из почетного караула бросился на дредноута. Вскинув болтер над головой, Железный Воин поливал бронированную гробницу Почтенного Вастополя огнем.