Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том I - Дэн Абнетт

Маленький планетоид находился в плотном облаке из вращающихся обломков скал, металла и льда, из-за чего с самого начала казался каким-то недоделанным и опасным. Крейсеры Пятьдесят первой экспедиции, доставившие сюда Кузнеца Войны и его Железных Воинов, с трудом пробрались через это облако. Хотя сила тяжести на планете была приемлемой, а в нижних слоях атмосферы имелся кислород, что делало возможным создание аванпоста, над ее поверхностью свирепствовали ураганные ветры и сверкали молнии, а небо затянули высококоррозийные кислотные тучи. Здесь не было жизни: ничто живое не могло существовать на этой поверхности. Кислотная атмосфера пожирала доспехи и орудия, словно голодный зверь, стремительно сдирая слой за слоем в попытке добраться до плоти и крови Легионес Астартес, укрывшихся внутри. Даже в самых надежных доспехах здесь можно было протянуть не больше нескольких минут.

Единственный способ пробраться вниз — отвесное скоростное пикирование на «Грозовой птице», и то лишь в том случае, если пилот будет достаточно опытен, чтобы пронзить сплошную облачность и попасть в один из узких бездонных карстовых колодцев, испещрявших поверхность камня. Вследствие какой-то ошибки природы на ранних стадиях развития Дамантина кору планеты пронизывали воздушные карманы, полости и огромные открытые пространства: система пещер, ошеломлявшая размерами и запутанностью. В качестве идеального места для своей крепости Дантиох выбрал самый центр этого безумия, в сводчатом подземном пространстве, столь громадном, что формировались даже собственные примитивные погодные условия.

— Железо рождает силу. Сила рождает волю. Воля рождает веру. Вера рождает честь. Честь рождает железо. Такова Нерушимая Литания. Да будет так во веки веков! Dominum imperator ас ferrum aeturnum. Власть Императора и железа вечны.

Железные Воины были не первыми, кто сделал Малый Дамантин своим домом. Под поверхностью скалистого мира кипела жизнь, развившаяся в глубине и во мраке. Единственную реальную угрозу для избранников Императора представляли мегацефалоподы — чудовища, которые бесшумно передвигались по пещерам с помощью извивающихся щупалец и могли протолкнуть свои резиноподобные тела в самые сложные из туннелей, пробивая новые проходы титановыми клювами. В первые годы пребывания на Малом Дамантине Легионес Астартес вели войну на уничтожение с этими существами, казалось, вознамерившимися разрушать все, что Четвертый легион пытался построить.

Когда эти опасные твари были практически истреблены, Дантиох начал возводить величайшее из своих творений — Шаденхольд. Пока Железные Воины сражались с хтоническими чудовищами за господство над планетой, Дантиох заставил своих апотекариев и советников из Адептус Механикус как следует потрудиться над созданием рабочей силы, которая построит его мегакрепость. Лаборатории Железных Воинов усовершенствовали генетическую разновидность рабов-воинов, известных как Сыны Дантиоха. Хотя лицо Кузнеца Войны много лет скрывалось под бесстрастным железом маски, черты его ясно угадывались в ужасных лицах гигантов, построивших Шаденхольд.

Будучи выше и мощнее космодесантников, генопотомки при помощи одной физической силы своих чудовищных туш добывали, перемещали и обрабатывали камни, из которых строилась крепость. Кроме физической мощи солдаты-рабы отчасти унаследовали от своего генетического отца холодное техническое мастерство. Шаденхольд не стал обычным наспех сработанным сооружением из камней: это был громадный образчик стратегического и осадного искусства. Когда строительство крепости завершилось, Сыны Дантиоха освоили новые для себя роли, занявшись обслуживанием и эксплуатацией цитадели, а также вошли в состав ударных частей ближнего боя для концентрических зон поражения, во множестве устроенных в ней. Болеющему Кузнецу Войны нравилось быть в окружении этих могучих существ, подобий его самого в пору юности и физического расцвета. В свою очередь рабы-солдаты почитали своего генетического отца с простой, непоколебимой верой и преданностью: верностью Императору — как отцу примарха и примарху — как своему собственному отцу.

— Я не устаю любоваться ею, — раздался голос у него за спиной. Это был Зигмунд Тарраш, Железный Палатин Шаденхольда. Дантиох хмыкнул, прекратив бормотать молитвы. Вероятно, за ним послал адамантифракт. Или, возможно, у Железного Палатина были какие-то новости.

Космодесантник встал возле поручня рядом с Кузнецом Войны и залюбовался великолепной крепостью, высившейся над ними. Хотя Дантиох был Кузнецом Войны и старшим по званию в гарнизоне из тридцати Железных Воинов, оставленном здесь Пятьдесят первым экспедиционным флотом, из-за своего состояния он был вынужден передоверить ответственность за крепость и ее повседневную оборону другому. Он выбрал в Железные Палатины Тарраша, поскольку у этого космодесантника были характер и воображение. Холодная логика Четвертого легиона не раз сослужила Железным Воинам добрую службу, но даже среди них попадались такие, чей вклад в дело Согласия был большим, нежели просто жажда завоевателя, — те, кто ценил красоту человеческих устремлений и достижений, а не только испытывал тактическое удовлетворение от победы и наслаждался битвой.

— Напоминает ночное небо, — сказал Тарраш своему Кузнецу Войны. Железный Палатин кивнул сам себе. — Мне не хватает неба.

Дантиох никогда прежде не думал о Шаденхольде с этой точки зрения. Несомненно, такой взгляд на крепость стал последним штрихом в остроумном проекте Кузнеца Войны, ибо два Железных Воина стояли на круговой обзорной платформе, идущей вокруг шпиля самой высокой крепостной башни. Только шпиль этот тянулся не к небу и даже не к своду пещеры, а указывал вниз, на ее дно.

Шаденхольд был высечен из гигантского конусообразного скального образования, выступающего из свода пещеры. Дантиох сразу оценил потенциальные выгоды такого местоположения и поручил своим людям тяжелую и опасную задачу — вырубить цитадель, перевернутую вниз головой. Она свисала крышами вниз, но все помещения, лестницы и детали интерьера были ориентированы снизу вверх. Коммуникационные шпили и башни-сканеры в самом низу крепости висели в нескольких тысячах метров над поверхностью огромного естественного озера из неочищенного прометия, поднимающегося из недр планеты. На самом верху крепости располагались донжоны и потайные темницы, спрятанные глубоко в потолке пещеры.

Устало оглядывая сооружение, Дантиох не мог не признать, насколько метким оказалось сравнение Железного Палатина. В промозглом мраке исполинской пещеры яркие огни прожекторов и слабые светящиеся точки амбразур были похожи на созвездия в темном ночном небе. Это впечатление еще больше усиливали фосфоресцирующие колонии бактерий, пирующих на выходах полевого шпата на своде пещеры, и тусклые отблески отражений на лоснящейся, черной как смоль поверхности прометия внизу: они создавали впечатление далеких звезд и галактик.

— У тебя есть новости? — осведомился Дантиох у Тарраша.

— Да, Кузнец Войны, — ответил Железный Палатин. Космодесантник был в полном боевом доспехе в цветах легиона, за исключением латных перчаток и шлема, которые он держал в руке. Бдительность (или паранойя, как считали в некоторых других легионах) Железных Воинов была общеизвестна. Шаденхольд и его гарнизон находились в состоянии постоянной боевой готовности. Тарраш провел ладонью по лысой голове. Его темные глаза и кожа были в точности такими же, как у самого примарха, — отцовское благословление сыновьям. Когда Дантиох повернулся к нему и в прорези железной маски проник свет, Тарраш мельком заметил пожелтевшие, налитые кровью глаза и морщинистую кожу, выцветшую от времени.

— И?

— Флагманский корабль «Бентос» приветствует нас, милорд.

— Значит, Пятьдесят первая экспедиция возвращается, — проскрипел Дантиох. — Мы уже давно видим их на экранах слежения. Почему они приближаются так медленно и не выходят на связь?

— Они сообщают, что у них были проблемы при пересечении поля обломков, — доложил Железный Палатин.

— И они приветствуют нас только сейчас? — раздраженно парировал Дантиох.

— «Бентос» случайно зацепил одну из наших орбитальных мин, — сообщил Тарраш своему господину. Дантиох почувствовал, как его губы, скрытые под решетчатой лицевой пластиной, сложились в некое подобие улыбки.

— Неважное начало для визита, — сказал Кузнец Войны.

— На время ремонта они останутся на месте, — добавил Железный Палатин. — И запрашивают координаты для скоростного спуска к поверхности.

— Кто запрашивает?

— Кузнец Войны Крендл, милорд.

— Кузнец Войны Крендл?

Тарраш кивнул.

— Похоже на то.

— Значит, Идрисс Крендл теперь командует Четырнадцатой Великой ротой.