"Фантастика 2023-154". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Барон Алексей Владимирович

Мысль о том, что лучше синичка, то есть эльфийская принцесса, в руках, чем журавль, то есть мальчишка, непонятно где, посетила главного троицы после танца. Де Лали любил такие милые подарки и щедро за них благодарил. Много девушек попадало к нему в покои, но эльфийских красавиц королевской крови еще не было, и похититель рассчитывал, что плата тоже будет королевской.

Решив, пока идет бал, оседлать пегасов, похитить девицу и покинуть этот захудалый городок ко всем чертям, главарь Призрачных Волков отправился выполнять задуманное. Вот только не к ночи будь помянутые черти, то есть гости из преисподней, не замедлили появиться и спутали так хорошо начавшуюся игру.

Дикая Охота нагоняла Призрачного Волка. Немногие поменялись бы сейчас с ним местами.

Эльфийская принцесса, одурманенная прижатым к лицу платком, пропитанным особым составом, обмякла и не вырывалась. Но нужно было как-то избавиться от преследователей.

Призрачный Волк начал с самого простого: он решил укрыться в тучах, чтобы выиграть несколько крайне необходимых ему мгновений.

Розовая карета, лошадей которой нахлестывал имперский ассасин Гардарус, неслась по дороге, ведущей из города к горам. Она замыкала череду преследователей. Серый археолог старался нагнать отряд барона Саразенского. В карете подпрыгивал на подушках Гальванюс. Время от времени он высовывал голову в окно, но тут же убирал — ветер норовил сорвать парик прекрасной дамы.

Рету с Альберихом благодаря крылатому коню опережали святого мстителя, но догнать Дикую Охоту не получалось. И Рету, и Альберих так и оставались невидимыми, со стороны казалось, что пегас летит без всадника.

Демонов во главе с Адским герцогом Сисульфом почти нагнал второй Призрачный Волк, но, увидев, кто преследует главу троицы, разбойник предпочел отказаться от всяких попыток помочь своему собрату и резко ушел в сторону, направив пегаса в ничейные земли.

К слову сказать, третьего из шайки, того, что упал от удара низенького подручного королевы Мародеров, связала замковая стража. И — небывалое дело за последнее время — тюрьма в подвале Сторожевой башни получила постояльца.

Лететь в ночном небе было легче, чем нестись вскачь по темной дороге. Ярость и боль вели барона Амори Саразенского. Он поклялся сам себе преследовать Дикую Охоту, пока не падет конь. (Покрывало на его скакуне тоже изменилось: как и броня барона, стала изумрудно-зеленой.) Молчаливые всадники почти нагнали своего сюзерена, чтобы быть с ним плечом к плечу против любой беды.

Но тут непроглядная тьма, тьма чернее ночи, окутала все вокруг. Похититель солнечной танцовщицы воспользовался туманом войны.

Конь барона остановился, словно врезался в невидимую стену. Тьма клубилась кругом, скалилась мертвыми головами, трогала обугленными руками. Скакун хрипел, словно его душили. За спиной раздавались крики воинов отряда — но туман глушил их, прятал в черных завихрениях.

Призрачный Волк, хищно усмехнувшись, послал пегаса вперед. Враги завязли в тумане, появилась возможность уйти. А безумная стоимость свитка войдет в счет за похищенную девушку.

Вдруг мгла забурлила вокруг, словно вскипела — и загустела. Пегас похитителя отчаянно работал крыльями, как муха, попавшая в сироп, и не мог сдвинуться с места. Это герцог Сисульф в ответ наложил свое заклинание Адской тьмы.

Туман войны удвоился, поймал в ловушку Призрачного Волка точно так же, как остальных.

Мир, захваченный в тиски, замер, лишь скалилась пепельными черепами тьма, напоминая, что Невендаар — земля бесконечной войны, земля, где смерть берет тройную жатву, где даже после смерти нет покоя целым народам.

И тут барон Саразенский, бывший паладин, а ныне Святой мститель, коварно взятый в плен адским туманом, сказал свое Слово, понимая, что теперь он беспомощен и врагов, заливших замок кровью, ему не догнать.

Вспухли облака над черным провалом Адской тьмы, начали хоровод. Воздух с воем закручивался в огромную воронку, затягивающую в себя небо, тучи, Адскую тьму. Смерч, равный которому можно найти только над океаном, подхватил и Призрачного Волка, и демонов, и пегаса с Рету и Альберихом — и потащил в сторону гор.

Ночная дорога очистилась от магической мглы.

Розовая карета тоже угодила в туман войны, и как раз в тот момент, когда Гальванюс, метавшийся, как птичка по клетке, обнаружил дыру в сиденье, предназначенную для исправления естественных нужд. Ту самую, что первой нашла Лидриэль, но никому не сказала.

Гальванюс уже собрался нырнуть в эту дыру, чтобы хоть так выбраться наружу, но тут подступила мгла, и лошади встали. А высокий подручный королевы застрял в своем лазе на свободу ровно наполовину, пышные юбки даже без корзинок закупорили выход.

А потом поднявшийся смерч смел туман войны вместе с похитителем, Дикой Охотой и якобы одиноким пегасом, оставив на земле отряд барона Саразенского и розовую карету.

Услышав отборную брань, ассасин Гардарус соскочил с козел и рывком открыл дверь кареты. Прекрасная дама находилась в странном, прямо скажем, положении.

Поправив локон, она стрельнула глазами в ассасина и голосом, тонким, как колокольчик, произнесла:

— Провалилась и застряла, представляете, какая досада… Дайте мне руку, милорд!

Милорд, давно отвыкший благодаря своему ремеслу удивляться, здесь не смог удержать изумленного возгласа:

— Но как, Бетрезен меня побери?!

— Случайно, — твердо объяснила ему баронесса. — Ужасное стечение обстоятельств.

Ассасин, поднаторевший в раскопках и вытаскивании артефактов из самых странных мест, с трудом выкрутил баронессу из сиденья, как крепкую репку из грядки.

— Вы — герой! — сообщила ему прекрасная дама без всяких обиняков и, ничуть не смущаясь, выскочила из кареты. Как была босая, в одних чулках. (Надеть снова тесные туфли Гальванюса не заставили бы и под страхом немедленной смертной казни.)

Имперский ассасин вслед за ней спрыгнул на дорогу.

Ночное небо было чистым и звездным. И пустым.

Прекрасная дама Бербегуэра подбежала к барону Саразенскому:

— Сударь, где моя племянница?!

— Ваша племянница, госпожа Бербегуэра, движется в… э-э-э… северном направлении, — вежливо объяснил барон. — Смерч пошел в сторону гор. Увы, ничего сделать мы не можем.

— Можем! — непреклонно заявила босая баронесса

— Еще раз увы. Святая церковь учит, нам надо со смирением относиться к утратам, — вздохнул барон Саразенский. — Мне очень жаль, госпожа Бербегуэра. Очень. Пора вернуться в город и заняться похоронами погибших. Я могу заказать из средств города мраморное надгробие для принцессы и установить на замковом кладбище, чтобы ее душа могла утешиться. Мы все были очарованы вашей племянницей на этом проклятом балу.

— Благодарю вас, — присела в поклоне встрепанная баронесса — Но лучше закажите вашим художникам живописное полотно, где моя племянница и все остальные горожане были бы живы и радостны. Чтобы осталась память о ее чудесных танцах, о ее красоте и грации.

Прекрасная дама, спотыкаясь в темноте на дорожных выбоинах, побрела обратно к карете. Забралась на козлы.

Из вороха юбок достала свиток призывания гневной валькирии, похищенный из сокровищницы барона, и невозмутимо прочла

А нужно сказать, что этот свиток не случайно остался лежать в склепе под капеллой, когда все остальные сокровища ушли на укрепление обороны Саразена. Ибо связываться с гневной валькирией было себе дороже. Этим свитком откупились когда-то в незапамятные времена гномы, не предупредив имперцев о последствиях вызова. Разрушения в тот раз были огромны.

И вот над ночной дорогой возникла разъяренная валькирия Кунигунда. Косы ее реяли из-под крепкого шлема, украшенного крыльями, и победная песнь оглашала окрестности.

С начала Невендаара повелось так, что, заслышав пение гневной валькирии, все живое пряталось куда только можно.

Град ледяных осколков обрушился с неба на отряд барона Саразенского. От напева девы битвы уши готовы были лопнуть.