Алый лев - Элизабет Чедвик

— Но золото остается, а время ускользает, как песок сквозь пальцы. Если бы только можно было замедлить его бег… — у него перехватило дыхание. — А, довольно! — сказал он резко. — Мне нужно поспать. К какому бы решению мы ни пришли, завтра меня ждет долгий день.

Изабель встала перед мужем на колени, чтобы снять с него сапоги.

— В начале нашего брака я была честолюбива, — пробормотала она, — а теперь, когда мы крепко сидим в седле, я вдруг поняла, что не очень-то хочу ехать на этой лошади.

Вильгельм устало взглянул на нее:

— Коней на переправе не меняют, любовь моя. Сперва нужно научиться крепко держать в руках поводья, а это так же трудно, как решиться свернуть с пути.

Ранулф Честерский прибыл на следующее утро, когда лорды покидали часовню замка после утренней службы. Его приветствовал и со всеми полагающимися церемониями и дали ему место во главе высокого стола на помосте, когда все собрались позавтракать хлебом, холодной ветчиной и элем.

Честер, жуя, скорчил гримасу Вильгельму. Его лицо выражало что-то среднее между раздражением и возмущением.

— Не мог и дня подождать, — проворчал он.

Вильгельм ответил ему таким же взглядом:

— Мы не могли позволить мятежникам использовать наше замешательство себе на благо. Теперь, когда мальчик стал королем, это упрочивает наши позиции и ослабляет положение Людовика. Мы могли и день, и три дня прождать твоего прибытия. Надеюсь, ты понимаешь, что мы поступили так, как было необходимо.

Честер ничего не ответил. Он сделал глоток из чаши и скривился:

— Не понимаю, как ты можешь пить эту бурду, Маршал.

Вильгельм пожал плечами.

— Сегодня утром она меня устраивает. Если ты хочешь вина… — он сделал знак оруженосцу заменить чашу гостя сверкающим кубком.

Честер сделал большой глоток. Он поел хлеба с беконом и стал заметно благодушнее. Вильгельм подумал, что раздражение графа было большей частью вызвано долгим путешествием на пустой желудок. То, что он пропустил коронацию, тоже могло вывести его из себя. Честеру нравились ритуалы и церемонии.

Завтрак был окончен, столы очищены, и можно было переходить к обсуждению будущего правления Англией. Честер с кубком в руке прислонился к высокой спинке стула. Его взгляд был оценивающим и непроницаемым. Питер де Роше, епископ Винчестерский, поигрывал резным золотым крестом, висевшим у него на шее. Он снял митру и положил ее на стол. Золотое шитье поблескивало, как золоченый марципан с праздничной короны. Легат был в облачении. Вильгельм никогда не видел его ни в какой другой одежде, даже поздно ночью.

Мужчины приступили к обсуждению, то и дело вступая в спор. Вильгельм время от времени бросал взгляды в сторону нового короля, который не принимал участия в разговоре, но сидел достаточно близко для того, чтобы к нему можно было обратиться в любой момент. Они с Ансельмом играли с деревянным игрушечным замком и вырезанными из дерева фигурками рыцарей и лошадей. Судя по отдельным словам, долетавшим до Вильгельма, Генрих был в восторге от убранства игрушечного замка. Оно занимало его куда больше «людей», охранявших его стены, поэтому на него не произвело впечатления то, что Ансельм начал складывать в кучу солому и пыль, чтобы построить оборонительные сооружения.

Разговор шел по кругу. В адрес Вильгельма и Честера было брошено несколько замечаний, которые не получили дальнейшего развития. Все следили друг за другом. Нетерпение Вильгельма росло. Это никуда их не приведет. Кто-то должен был что-то предпринять. Он оперся руками о стол и поднялся на ноги.

— Милорды, если мы не могли отложить коронацию, мы тем более не можем позволить себе терять время сейчас в пустых разговорах, как испуганная невеста, убегая от супружеского ложа в первую брачную ночь. Мое мнение: лорд Честер должен принять на себя должность регента. Он достаточно молод, и у него хватит сил, чтобы выполнить эту задачу, но в то же время он достаточно зрел для того, чтобы ему хватило на это мудрости.

Честер фыркнул и иронично поднял одну бровь.

— А я с радостью последую его приказам и сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь ему, пока Богу это будет угодно.

Честер в раздумье потер верхнюю губу указательным пальцем. Потом он тоже поднялся на ноги, поправляя обитый горностаем ворот своего плаща.

— Маршал, я бы принял это предложение, если бы считал, что ты не годишься для регентства, но это не так, — он поморщился. — Если ты вздумаешь не выполнять мои приказы, люди все равно последуют за тобой. Я никогда не видел, чтобы ты выходил из себя, даже тогда, когда сами ангелы пришли бы в ярость. У тебя есть владения в Ирландии, которые достаточно далеки от посягательств Людовика и откуда можно черпать деньги. Я намерен сделать регентом тебя и со своей стороны готов предоставить тебе любую помощь.

Он низко поклонился Вильгельму и протянул ему правую ладонь в знак того, что готов ему подчиняться.

Вильгельм почувствовал, что слова Честера легли на него, как тяжелая мантия. Снова соответствовать чьим-то ожиданиям. Он почувствовал удушье. Какое-то время он не мог вздохнуть, а сердце у него в груди колотилось так, как будто вот-вот выскочит из нее или смолкнет навсегда. Переживет ли он эти мгновения? Если его вдруг хватит удар прямо здесь, перед всеми собравшимися, у Честера не будет другого выхода, кроме как взять бразды правления в свои руки.

— Милорд Маршал? — Честер с тревогой взглянул на него.

Вильгельм покачал головой и сделал трудный глубокий вдох.

— Вы хотите, чтобы я принял это на себя, — сказал он, — но я сомневаюсь, могу ли я это сделать.

— Нет никого лучше, — решительно произнес Честер. — Бога ради, Маршал, надень уже ярмо, и поехали.

Заговорил легат. В его французском слышался сильный тосканский акцент.

— Милорд Маршал, вы сомневаетесь, стоит ли вам принимать на себя регентство, но вы единственный здесь, кто не уверен в том, что лучшего человека для этой задачи не найти. Может, вам придаст уверенности, если я предложу вам отпущение всех ваших грехов до конца жизни? Или нет? — он поднял густую седую бровь. Его взгляд был понимающим и острым.

Вильгельм ответил ему таким же взглядом, сердце все еще колотилось, как бешеное, у него в груди. «Ах ты, паук! — подумал он. — Ты старый хитрый паук». Легат не мог предложить Вильгельму золото, это было не по его части. Папская власть уже использовала все свое влияние, чтобы мальчик, играющий с игрушечным замком у помоста, стал королем, поэтому предложить Вильгельму прямую дорогу в рай было гениальным решением. Кто откажется от такой сделки?