Привилегированное дитя - Филиппа Грегори

— Но он сам признался, — теперь голос дяди Джона звучал громче и увереннее.

— Ах так, — воскликнул Ральф с сарказмом. — И кто там был? Лорд Хаверинг, который приезжает сюда только на охотничий сезон и то, если он стеснен в средствах. И мастер Ричард!

— Повторите, пожалуйста, что вы сказали, мистер Мэгсон? — тон дяди Джона стал настолько же ледяным, насколько голос Ральфа был горячим.

— Я говорю, что Экр не доверяет способности лорда Хаверинга отличить лошадь от копны сена, — грубо ответил Ральф. — А на дознании он был либо слеп, либо пьян. Кроме того, я сказал, что не доверяю Ричарду с тех пор, как узнал его лучше. Почему ему надо, чтобы бедного Мэтью Мерри повесили, знает один Бог, но всем в Экре понятно, что Ричард засадил парня в тюрьму и доведет его до виселицы.

В библиотеке воцарилось молчание.

— Полагаю, вы согласитесь принять месячное жалованье в знак отказа от должности, мистер Мэгсон? — холодно спросил дядя Джон.

— Соглашусь, — сказал Ральф, и только я услышала отчаяние, прозвучавшее в его голосе.

— Нет, — сказала я и сбежала по ступенькам в мамину комнату.

Она сидела перед зеркалом с распущенными волосами, позади нее стояла Дженни Ходжет, зажав в руке щетку для волос. Когда я вбежала в комнату, мама оглянулась и кивнула в ответ на мой немой призыв. Она поднялась и, откинув назад волну неубранных волос, прошла мимо меня в библиотеку. Я пошла за ней. Войдя, я едва взглянула на Ральфа Мэгсона. Я опять вся дрожала и молилась про себя, чтобы мама взяла ситуацию в свои руки, поскольку от меня пользы было, что от новорожденного котенка, и слезы опять закипали у меня под ресницами. Дядя Джон сидел за столом, выписывая чек.

— Мистер Мэгсон должен остаться, — сказала мама. Дядя Джон поднял глаза и заметил, что она в пеньюаре и ее волосы не убраны. Его глаза смотрели холодно.

— Он обвинил вашего отчима в пьянстве и некомпетентности, а Ричарда — в предвзятости, — сказал он. — Я полагаю, что он не желает более работать на нас.

Я взглянула на Ральфа, его лицо оставалось бесстрастным.

— Мистер Мэгсон, — обратилась к нему мама. — Вы заберете свои слова назад, не так ли? Вы останетесь? В Экре еще так много надо сделать. И вы обещали людям помочь.

Их глаза встретились, и затем он едва заметно кивнул. Он собирался сказать «да».

Я знала, что он хотел сказать «да».

Но так случилось, что я оставила дверь в библиотеку открытой. В эту минуту в дом вошел Ричард и, охватив взглядом сцену, широко улыбнулся Ральфу, будто был в восторге от встречи с ним.

— У вас проблемы? — спросил он.

— Мистер Мэгсон считает, что Мэтью Мэрри невиновен, — резко ответил дядя Джон. — Ты уверен, что не оказывал на него давления, Ричард? Это подсудное дело, думаю, ты понимаешь это.

Улыбка Ричарда была невинной, как у младенца.

— Конечно, не оказывал, — сказал он. — И лорд Хаверинг со своим клерком были там все время. Все было совершенно законно. Допрос проходил без всякой предвзятости.

Ральф едва слышно фыркнул, услышав манерный тон Ричарда. Мои руки опять задрожали, и я сцепила их за спиной, чтобы унять дрожь.

— Ты совершенно уверен в этом? — требовательно спросил дядя Джон. — Мэтью — молодой человек, не имеющий никакого образования. Все это явилось неожиданностью для него. Ты уверен, что он знал, что подписывает? Ты можешь присягнуть, будто он понимал то, что говорит?

— Это, я полагаю, вопрос к суду, — улыбнулся Ричард. — Спросите лучше лорда Хаверинга, сэр, это в его компетенции. Я находился там только потому, что привез преступника. И никакой другой роли у меня при этом не было.

Ничего не говоря, я наблюдала за Ральфом. Сузив глаза, он пристально смотрел на Ричарда.

— Вы — достойный сын своей матери, — проговорил он. И они с дядей Джоном обменялись тяжелым, недобрым взглядом. — Я бы хотел остаться, если позволите. Мне нужен один день, чтобы съездить в Чи-честер и посмотреть, что можно сделать для Мэтью Мерри. Вы не будете возражать?

Дядя Джон кивнул.

— Я тоже хотел бы, чтоб вы остались, мистер Мэг-сон, — сказал он более мирным тоном. — Мы отложим решение на сутки, если хотите. Мы оба погорячились, и было бы обидно потерять вас из-за нескольких торопливых слов, сказанных в гневе.

Плечи Ральфа расслабленно опустились, и он послал дяде Джону одну из своих неторопливых искренних улыбок.

— Вы — хороший человек, — как-то даже удивленно выговорил он, — Я буду рад, если мы выясним все раз и навсегда. — И он бросил бешеный взгляд на Ричарда, который ясно дал понять присутствующим, кого он считает виновным в происшедшем.

Я переводила взгляд с одного на другого и сама не понимала, на чьей стороне мое сердце.

— Сегодня никто не будет работать, — продолжил Ральф уже другим тоном. — Плотник делает для нее гроб, а мужчины роют могилу. Похороны состоятся сегодня в два часа дня, — если пожелаете, приходите. Завтра все приступят к работе. Никто не станет веселиться, когда самая лучшая девушка деревни погибла, а самый добрый парень сидит в тюрьме. Все пошло наперекосяк в Экре в этом году.

— Да, — согласился дядя Джон, опустив голову. Это последнее слово эхом отозвалось в моем мозгу, будто я слышала его прежде, в какой-то другой жизни. Увидев затем лицо дяди Джона, я догадалась, что он говорил это Беатрис. Тогда, когда она разрушала Вайдекр. Теперь он боялся, что Лейси разрушат его снова.

Круто повернувшись, Ральф вышел из библиотеки, и мы услышали стук его деревянных ног по полированному полу холла. Я тихо подошла к креслу у камина и без сил опустилась в него. Руками я закрыла лицо, чтобы не видно было моих слез, безостановочно текущих по нему.

Мама подошла к дяде Джону.

— Не смотрите так безнадежно, Джон, — обратилась она к нему с утешением. — Все еще наладится. Мы не могли спасти бедную Клари, но мы непременно поедем в Чичестер вместе с мистером Мэгсоном. И если Мэтью будет отрицать свою вину теперь, когда у него было время подумать, то, возможно, Ричард и лорд Хаверинг поймут, что совершили ошибку.

Дядя Джон поднял голову, и вдруг я увидела, каким старым и усталым он выглядит.

— Хорошо, — согласился он и затем добавил более громко: — Да, Селия, вы правы. Ничто еще не вышло из-под нашего контроля! События развивались очень бурно, но решение пока не принято. Мы можем повидать Мэтью в тюрьме, и, если он не признает своей вины, мы постараемся помочь ему оправдаться.

И мы все обратили глаза к Ричарду. Можно было ожидать, что он вспыхнет оттого, что в его суждениях кто-то сомневается, но этого не случилось. Он улыбался, а глаза сияли голубизной.

— Конечно, — ровно сказал он. — Все, что пожелаете.