Аквариум(СИ) - Фомин Олег Вадимович

Леха-Ваня замолчал, переводя дух. Встал, подбросил в костер еще сушняка. Небо на Востоке становилось все светлее.

— Про Ануннаков поподробнее. — Попросил я. — Эти твои мульки про будущее, разные времена одновременно, мне как-то совершенно непонятны и выбиваются из общей картины.

— Горбатые, как ты их называешь, или Варяги, как называл все тот же бедный Петя, а вообще на самом деле — Тиалокины, если опять же пытаться более-менее отождествить с русским, тоже по-своему уникальные существа. Они могут существовать в виде физического объекта в нескольких временах сразу. То есть, если брать за аналогию все те же нити или линии времени на плоскости, Ануннаки, в отличие от тебя, находятся не на одной из них, а сразу на нескольких. Они многомерны. Ты, когда их убивал, слышал этот дикий вой? Это кричало само время, плавное течение волн которого нарушал умирающий сразу во многих его точках Горбатый.

— Те, кто живет вчера и здесь, но видит впереди. — Процитировал я. Что тогда для них понятие «Здесь»?

— Если бы ты задал сейчас какой-нибудь другой вопрос, я бы сильно в тебе разочаровался. — Улыбнулся Леший… Нет все-таки, Иван. Лешего больше нет. Все. Точка.

— Твои восхищения и разочарования относительно моей скромной персоны мне вообще никуда не стучат. Ты на вопрос ответь, Ванюша.

— Все злишься? — Улыбка стала еще шире. Настолько, что захотелось лишить ее зубов. — Здесь — для Ануннаков значит — линия времени, после которой их нет во Вселенной. Та самая линия, где они были уничтожены, как вид. Точнее для момента, в котором находимся сейчас мы с тобой, — БУДУТ уничтожены. Причем очень нескоро. Это событие, кстати, может и не произойти. Все их действия и потуги направлены как раз на то, чтобы его избежать. Цель вполне оправданная, вот только средства ее достижения… Дальше. Вчера — это все временное пространство до Здесь, то есть прошлое относительно их гибели. Соответственно, Впереди — это будущее после. Там они находиться не умеют, но могут заглядывать в виде проекции. И не просто заглядывать, но еще и утаскивать в свое Здесь и Вчера людей, хватая их за слишком «торчащие» души. Причем, с шагом в двенадцать земных лет и не бесконечно, а до определенного момента. А конкретно, до две тысячи двадцать восьмого года. Дальше пролезть у них не получается. То есть следующий заход после твоего — для них последний шанс.

— Почему?

— Что? Разве непонятно, почему последний?

— Почему дальше двадцать восьмого не могут?

— А я не знаю. Я ж не энциклопедия. Горизонт событий или что-то в этом роде… Не перебивай, Егор! Вобщем, как раз незадолго до своего конца, то есть — до Здесь, Ануннаки обнаружили людей. Точнее, про Землю и обитающих там разумных существ они знали давно, все-таки в одной системе жили, а вот то, что у этих самых существ есть душа, которую можно очень полезно для себя использовать, они не подозревали. До поры до времени. Кстати, первыми под молотки попали несчастные шумеры. Их начали активно забирать и изучать. Отсюда и все загадки необычайно развитой шумерской цивилизации. Тогда Ануннаки не скрывали своих посещений, им было по барабану. Создали на своей планете, которую ты называешь Нибиру, а они — Остров, глобальную лабораторию в виде физического воплощения линии времени с нанизанными на нее клетками с подопытными и начали свои опыты, обрабатывая людей различными энергетическими полями. Надо заметить, что технологии у них по сравнению с вашими, я имею в виду век двадцать первый, на несколько порядков выше. Для вас — они реально волшебники, которым подчиняется и время, и пространство, в буквальном смысле. Пусть — это их потолок, дальше они не растут, но потолок этот очень высокий. Ануннаки даже создали земные условия не в каждом отдельно взятом Аквариуме, а вдоль всей линии, которую ты долго и упорно принимал за реку. Поэтому, когда вы вылезли наружу, то не задохнулись и не замерзли, так как в целом климат и атмосфера Острова намного жестче земной. Но они постарались на славу. Да и сами Аквариумы — это тоже шедевры технологического прогресса. Не знаю, кстати, зачем они так подробно воссоздают условия обитания в этих клетках, им виднее, здесь они — профи, но согласись, мир внутри очень даже реален.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Реален, да. — Сказал я, думая о другом. Не давали мне покоя эти шумеры. — Вот только я не пойму, почему тогда мы в таком далеком прошлом, где еще никакими шумерами и не пахнет?

— Сейчас объясню. — Иван посмотрел на светлеющий горизонт, нахмурился и заговорил уже прямо у меня в голове, так было намного быстрее. — Не успели Ануннаки толком с Шумерами поработать. Замочили их. Кто, как, за что — не скажу. Нет у меня таких полномочий сейчас. Просто — замочили и точка. Но они же существа многомерные, точнее будет сказать многовременные. Попробуй таких полностью раздавить. Они все это заранее просекли и начали перестраховываться. Это сложно понять, тут сплошные парадоксы, мы ведь про время сейчас говорим. Грубо говоря, полностью их стереть не удалось. Да, дальше этого самого Здесь линии времени идут без них, но на линиях до, то есть Вчера, Горбатые каким-то образом умудрились удержаться. Помогли им, видимо, старшие товарищи. Мало того, что умудрились остаться, так еще и продолжили свою работу с удвоенной силой, чтобы появиться и на линиях Впереди. Понимаешь, что будет, если им это все-таки удастся?

— Нет, не понимаю я ни хрена. — Честно ответил я. — Но ты лучше не отвлекайся, рассказывай, а то утро скоро. Я понимать потом буду. Когда все узнаю.

— Хорошо. Время, оно на самом деле не такое, как вы, люди, думаете. Не сложней, не проще, просто другое. То есть, если ты сейчас здесь бабочку раздавишь, как у вас там в книжке, в будущем совершенно ничего не изменится. Нету этой линейной зависимости и необратимости. Волны идут параллельно. Но если свершится что-то на самом деле глобальное, такое, что заставит эти волны пересечься или наложиться друг на друга, вот тогда возможно всякое. Без ограничений. Ферштейн? Таким образом, Ануннаки во временной точке, находящейся на расстоянии двенадцати лет ДО своей «гибели», забирают людей с Земли, лежащей на линии на расстоянии двенадцати лет ПОЗЖЕ. И так далее, зеркально, относительно того самого Здесь. Двадцать четыре минус — двадцать четыре плюс. Тридцать шесть минус — тридцать шесть плюс. Так и коробки новые не надо ставить, иначе всю Нибиру пришлось бы ими утыкать. Поэтому вы и оказались так далеко в прошлом. То есть работают они на всем доступном временном диапазоне, вплоть до того самого две тыщи двадцать восьмого.

— А нельзя тупо узнать, что там в двадцать восьмом — получилось у них что-нибудь или нет? — Спросил я, потихоньку врубаясь в тему. — Вы же, уважаемый Иван со товарищи, тоже, я так подозреваю, с этими гребаными линиями времени дружите. Только не надо мне сейчас про полномочия, я не совсем дебил!

— Да, дружим. — Пожал плечами тот. — Не так плотно, как они, но тоже не лохи. Так вот, заявляю официально. Есть достоверная информация, что у них может получиться. Волны пока параллельны, но это только пока. Прогнозы неутешительные. Особенно, для населения планеты Земля. Именно поэтому мы и вмешались в их игры на линии две тысячи шестнадцатого. Твоей линии. Так как, вычислили, что именно она — ключевая. Как вычислили, я не знаю. Это уже не мой уровень.

— Да, линия ключевая, а я и Настя — избранные. — Съязвил я. — Депрессивный алкаш и не менее депрессивная неврастеничка. Ты же в кусе, наверное, что Насте там, в шестнадцатом, тоже несладко жилось?

— В курсе. Почему выбрали именно вас, я не знаю. Выбирал не я. Куда мне… — Он усмехнулся. — Знаю лишь, что все дело опять же в ваших душах. А то, что ты водяру жрал, а Настя таблетки — это как раз нормально. Вам надо было «выхватить» все до конца. Нахлебаться. Достичь своего «дна» там, чтобы было от чего оттолкнуться здесь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Значит своего «дна» я достиг?

— Да. Именно — своего, персонального. Болевой порог у всех разный, но у таких, как вы, он очень невысокий. Был… Дело опять же не в вашей слабовольности, а в особенностях психики, подсознания, вашего «я». У тебя, кстати, было целых две попытки суицида. Да и Настя тоже сложа руки не сидела. Только вы этого не помните.