Глаз Охотника - Деннис Маккирнан

— Пейте, друзья, вода чистая, — произнесла она своим товарищам. Наклонившись к Фэрил, эльфийка сказала: — Малышка, мы должны уходить. И нам понадобится твоя помощь. Враг все еще может напасть на нас.

Араван поддержал Риату:

— Камень прохладный, хоть и не ледяной. Неприятель все еще здесь. Кто именно, сказать трудно, но рюкки и хлоки никуда не делись. Вполне возможно, что и валги где-то рядом.

Фэрил, не отрывая взгляда от Гвилли и держа его за руку, медленно покачала головой:

— Валгов нет. Гвилли убил их всех, распахнув ставни и впустив дневной свет. Если бы эти твари остались в живых, они явились бы на зов Стоука.

— Пусть так, — согласилась Риата. — Но, Фэрил, будь Гвилли с нами, он не позволил бы тебе рисковать своей жизнью и сказал бы, что самое время приготовиться к тому, что ожидает нас впереди.

Риата взяла ключ и сняла с Фэрил наручники. Дамна немедленно потребовала, чтобы наручники сняли и с Гвилли. Эльфийка выполнила ее просьбу и мягко сказала:

— Давай, Фэрил, я осмотрю тебя. А потом ты оденешься, и мы пойдем. Без тебя нам ни за что не выйти отсюда.

Фэрил помедлила, но затем все же отпустила руку баккана и со вздохом поднялась. Эльфийка осмотрела ее, но никаких ран, кроме ссадин, оставленных наручниками на запястьях, не обнаружила. Риата перешла к Аравану, а Фэрил, утолив жажду водой из бутылки, начала одеваться и застегивать ремни с оружием.

Эльфийка тщательно промыла раны Аравана и свои и забинтовала их. Затем, попросив эльфа сменить Уруса на посту, она стала осматривать человека. К ее вящему удивлению, почти все его раны затянулись и на их месте остались лишь розоватые шрамы. Промыть следовало только две-три царапины.

Увидев ее изумление, Урус пояснил:

— У меня так всегда — уж такой уродился.

— Только серебро и сильверон, а также огонь и зубы и когти такого же существа, как ты, могут повредить тебе, — проговорила Фэрил, заботливо завертывая оружие Гвилли в чистую рубашку и засовывая его в свой заплечный мешок.

Когда Риата закончила промывать царапины Уруса, она проговорила:

— Нужно решить, как действовать дальше. До рассвета остается еще пять часов.

Урус предложил уходить, не дожидаясь восхода солнца, ибо в предрассветные часы ночной народ вряд ли отважится на вылазку, а оставаться здесь, в подвале мечети, значило подвергать себя опасности.

Араван поддержал его, и было решено немедленно оставить подземелье, а остаток ночи провести на верху минарета. Даже если бы рюпты осмелились напасть на них там, они появились бы в башне не целой толпой, а по одному через узкую дверь и справиться с ними было бы не так уж сложно.

Риата предложила уходить немедленно, но тут Фэрил воспротивилась:

— Я ни за что не оставлю Гвилли здесь, в этой камере пыток.

— Ну конечно нет, дорогая, — успокоила ее эльфийка. — Я сама понесу его. — И в подтверждение своих слов она завернула баккана в его одеяло.

Араван попросил подождать еще минуту и приступил к неприятной, но необходимой обязанности: своим хрустальным копьем эльф проткнул сердце каждого поверженного врага, чтобы удостовериться в том, что они больше не восстанут из праха.

Риата отсекла своим мечом голову гхулку и отрубила его конечности и только затем вытащила у него из сердца серебряный нож Фэрил, протянув его дамне, которая, обтерев, спрятала эльфийское оружие в ножны.

Наконец все было готово, и друзья, забрав седла, постели и другую поклажу, покинули страшную комнату один за другим. Первым шел Урус, вновь обретший свой верный цеп, за ним Риата с Гвилли на руках, потом Фэрил, а замыкал шествие Араван.

Урус намеренно громко ревел по дороге, подражая медведю, чтобы распугать оставшихся вергов. И действительно, проходя по пустынной винтовой лестнице, которая вела наверх, к самому алтарю в главном зале мечети, друзья слышали торопливый топот ног разбегающегося в разные стороны ночного отродья.

Молитвенный зал был пуст, и по углам его на сей раз не раздавалось ни звука, ни шороха. У Фэрил, несмотря на это, бешено билось сердце, ибо она каждую минуту ожидала какого-нибудь подвоха, например что из бойниц сверху посыплется град стрел. Но все было тихо и спокойно.

Неожиданно дамна заметила, как что-то поблескивает на каменных плитах. Наклонившись, она увидела свой серебряный стилет, быстро подняла его и положила в ножны. Большинство стальных кинжалов осталось на поле поля, но оба серебряных были теперь на месте.

Дойдя до противоположного конца зала, откуда они в свое время пришли, друзья обнаружили, что решетка все еще закрыта. Тогда Урус направился прямо к двери, из которой появился огрутх. Пройдя по узкому коридору, они попали в небольшой зал, из которого наверх и вниз вели лестницы.

— Если спуститься вниз, я думаю, мы попадем прямо в подземный коридор, ведущий к минарету, — предположил Урус.

Друзья согласились и последовали за ним. Дойдя до решетки, они обнаружили, что и она закрыта. Рядом лежала доска, которую они бросили тут в свое время. Урус подошел к лебедке и нажал на рычаг. Решетка с лязгом поднялась. Когда друзья прошли, Медведь подложил доску под решетку и с помощью своего тяжелого цепа обрубил цепи, державшие решетку поднятой. С грохотом она опустилась. Тогда человек взялся за крепкую доску, поднатужился, приподнял железную махину и пролез внизу.

Наконец они добрались до минарета. Сквозь открытую дверь со двора сочился мягкий свет луны.

— Наверху могут быть верги. Риата, вы с Фэрил останетесь здесь, а мы с Араваном сходим — посмотрим, все ли в порядке.

Человек и эльф ушли, а Риата бережно положила Гвилли на пол и встала в проходе, опасаясь, как бы со двора не нагрянули рюпты.

Фэрил с ножом в руках отступила в тень.

Ни звука не раздавалось в ночной тиши. Лошадей их тоже не было видно.

Через несколько долгих минут Урус вернулся и позвал их за собой, объявив, что наверху все спокойно.

Фэрил и Риата с Гвилли на руках стали подниматься наверх, а Урус тем временем закрыл дверь во двор на засов и собрал сложенное на полу снаряжение.

В комнату на самом верху минарета вел люк, проделанный в полу. Когда друзья вошли, Урус плотно закрыл люк и, продев через ручку доску, которую принес из подземного коридора, заблокировал проход вниз.

Риата хотела положить Гвилли в тени, но Фэрил со слезами на глазах воскликнула:

— Положи его на свету. Гвилли всегда говорил, что лунный свет — особенный!

Эльфийка с болью в сердце исполнила просьбу подруга.

На небе сияла луна, только недавно начавшая убывать.

Вдруг издалека донесся звук скрежещущего металла. Араван затаил дыхание и прислушался.