Глаз Охотника - Деннис Маккирнан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Древние слова словно застыли в воздухе. Беспокойство прошло по рядам рюкков и хлоков. Они заерзали на месте и стали пятиться к двери, готовые бежать к любой момент.
— Эго гар хо Стокос дэ кемо хумас!
В комнате повеяло холодом, и Гвилли поежился. Взглянув на Фэрил, он увидел, что дамна сидит не шевелясь, обхватив колени руками, и не отрываясь следит за каждым движением барона.
— Аккоузете мэ!
Рука Аравана невольно потянулась к горлу и нащупала синий камень: он был холоден.
— Пэйсесте мэ!
В мерцающем свете лампы Фэрил показалось, что мертвые зашевелились. Сердце дамны было готово выскочить из ее груди. В этот момент из распахнутого рта одного из мертвых вывалился черный жук и откатился прочь. Дамне стало дурно.
А Стоук все не унимался:
— Стантон!
Пугающий вздох тысяч голосов наполнил комнату, и теперь у Фэрил не осталось никаких сомнений: труп двигался. Голова его повернулась в сторону Стоука, и он уставился на барона безжизненными глазами. Впрочем, Фэрил-то казалось, что это на нее устремлены остекленелые глаза трупа.
— Стантон!
Воздух наполнился десятками тысяч воплей, которые слились в один. Мертвецы зашевелились, оторвали от пола свои полусгнившие конечности, застонали и завыли все разом. Рюкки не выдержали и бросились вон из комнаты.
Мертвецы меж тем поднялись на ноги и с оружием в руках встали и обернулись к Стоуку, повелевшему:
— Лескетэ!
И снова нестройный хор десяти тысяч голосов огласил воздух:
— Малим… Кибр… Кюмандан… Мир…
Оказавшиеся более стойкими, хлоки тоже не выдержали и опрометью выбежали из комнаты, захлопнув за собой дверь.
Но гхулк не поддался общей панике и стоял неподвижно, а на его обожженном лице играла кривая усмешка.
Стоук обернулся к Риате:
— Теперь ты видишь, что ожидает вас? Вы все станете солдатами моей непобедимой армии. Слышала, как они называют меня?
Шепот и стенания разносились по комнате, то затихая, то становясь громче.
Араван ответил за эльфийку:
— Они говорят на языке пустынников и называют тебя властелином, повелителем, командиром, господином и прочими подобными именами. Но берегись! Твоя сила — сила зла, и она может обернуться против тебя.
Стоук заносчиво отвечал:
— Я превзошел…
Тут он прервался, чтобы призвать к молчанию надоевших ему мертвецов.
— Хесухадсэте! — властно скомандовал Стоук, и все стихло вокруг. Стоук снова повернулся к Аравану: — Я превзошел даже своего наставника Идрала, с которым впервые вкусил прелести экспериментов над жертвами. Но я достиг большего, чем он, поднялся к вершинам, о которых он и помыслить не мог. И что мне за дело до того, что он мой родной отец? Я никому на свете не доверю секретов своей безграничной власти — и тем более Идралу, ибо ему по силам собрать армию, которая сломит мою.
Араван вкрадчиво спросил:
— А где же сейчас твой отец?
Стоук немного удивился этому вопросу и приготовился уже что-то ответить, но в этот момент Фэрил воскликнула:
— Но зачем, зачем тебе эта отвратительная армия тобой же зверски убитых мертвецов?
Барон высокомерно рассмеялся в лицо дамне и снисходительно пояснил:
— Да затем, что с ними я достигну мирового господства. Только представь себе, коротышка: армия, одним видом наводящая ужас на врага, армия неуязвимых для оружия и солнечного света мертвецов. Уж конечно, не в угоду султану Гиреи собрал я этих головорезов, не для его убогого джихада, а для целей совсем иных и гораздо более серьезных.
И снова Араван задал свой вопрос:
— Стоук, ты не ответил мне: где твой отец? Где Идрал?
Барон рассеянно махнул рукой куда-то на восток, но затем спохватился, глаза его сузились от гнева, и он прошипел:
— Идиот! Откуда мне знать, где мой отец? И не ты здесь задаешь вопросы.
В бешеном возбуждении он мерил комнату торопливыми шагами, то и дело посматривая на пленников, закованных в кандалы.
Внезапно он остановился как вкопанный и, плотоядно улыбаясь, проговорил:
— Что ж, пора и потешить себя. И тебе, коротышка, — Стоук сурово взглянул на Гвилли, — достанется больше всех. Ведь ты замышлял убить меня! Меня! Да будет тебе известно, я неуязвим, как всякий оборотень, и не родилось еще на свет существо достаточно умное, чтобы справиться со мной. Не одни только эльфы бессмертны. Только серебро, сильверон, огонь или острые клыки и когти подобного мне существа могут свалить меня. А ты, щенок, лишь доставил мне пару неприятных минут и за это дорого заплатишь. Мне было больно, но и только-то, ибо Заклятие Адона не имеет надо мной власти. Не то что над моим слугой. — И Стоук указал на стоявшего рядом гхулка. — Когда ты открыл этот проклятый ставень, он стоял далеко позади меня, в зале, но даже слабый отблеск дневного света искалечил беднягу так, будто его опалило огнем.
— Жаль, что я не подождал, когда он подойдет поближе! — храбро парировал Гвилли.
Стоук прошептал пару слов на слукском, и гхулк с ненавистью ударил Гвилли по лицу так сильно, что варорец со всего маху стукнулся о стену и сполз на пол.
С криком «Мерзавец!» Фэрил бросилась на гхулка, но цепи не пустили ее.
— Фэрил, не надо! — промолвил Гвилли по-твилльски, от тревоги за дамну забыв даже о крови, ручьем хлеставшей у него из носа. — Я не хочу, чтобы эти подонки били тебя.
Мертвенно-бледный гхулк отошел чуть назад, и его изуродованное лицо расплылось в мерзкой усмешке.
Стоук приказал ему что-то по-слукски, и гхулк, все так же мерзко улыбаясь, взял из потайной ниши в колонне ключ, снял наручники с Фэрил и потащил отбивающуюся изо всех сил дамну в центр комнаты, где приковал ее за руки к цепям, свисавшим с потолка.
Стоук обернулся к Гвилли и произнес:
— Я знаю, как доставить тебе наибольшее страдание. У тебя на глазах я раздену твою любимую и сдеру с нее кожу — медленно, начиная с самых ног, — а затем в ход пойдет мое новое изобретение.
С этими словами Стоук взял со стола с инструментами золотой жезл с торчащими из него лезвиями и, любовно погладив его, поставил посреди комнаты так, чтобы Фэрил могла его видеть.
— Не беспокойся, — продолжал мучитель, обращаясь к Гвилли, — ты не пропустишь ничего, будешь видеть каждое ее содрогание, каждый сладостный миг ее мучений.
И Стоук сделал знак гхулку, который схватил упирающегося баккана, снял с него наручники и подвесил в середине комнаты напротив Фэрил.
Эльфы забились в цепях, пытаясь освободиться, но их усилия были тщетны.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});