Прости, но я хочу на тебе жениться - Федерико Моччиа

идет налить себе выпить. Энрико и Флавио угрожающе смотрят на Пьетро, он обхватывает подбородок ладонью, как бы говоря: чего вы от меня хотите? Алекс возвращается со стаканом «Red Bull».

– Браво, это тебе как раз и нужно! У тебя может случиться психологический срыв прямо сейчас.

Алекс делает глоток, а потом спокойно смотрит на него:

– Знаешь, Пьетро, ты так говоришь, потому что всю жизнь только и делал, что предавал.

– Я предавал, чтобы не быть преданным. Это случилось со мной, когда я был ребенком. Когда мне было восемнадцать, я был так влюблен в одну девушку… Она была той еще сукой и спала со всеми подряд. Когда я узнал об этом, то сказал себе, что такое больше не повторится, я впредь буду быстрее. Предам, пока не предали меня.

Алекс делает еще один глоток:

– Плохо, потому что ты позволил ей выиграть дважды. Первый раз, когда обманулся, и второй раз, когда перестал верить в любовь. А я хочу в нее верить.

– А если бы у Ники был кто-то другой, что бы ты сказал?

Алекс думает об этом несколько секунд. Все остальные выглядят обеспокоенными. Потом Алекс спокойно говорит:

– Ей могло и не хватить смелости сказать мне такое… Но почему бы и нет? Что в этом плохого? Любовь прекрасна, потому что ты просто влюбляешься, это происходит без всякой причины, в любое время и в любом месте. Ты помнишь, когда влюбился в Сюзанну?

– Нет!

– А ты в Камиллу?

– Нет.

– А ты в Кристину?

– Я всегда был влюблен в Кристину, даже не упоминай ее имя, я чувствую себя ужасно!

– Неважно, тогда ты не будешь читать мне лекции. В любом случае, возвращаясь к Ники… может быть, она и влюбилась в кого-то другого, но может, она просто испугалась замужества. – Алекс садится на диван и продолжает безмятежно потягивать свой «Red Bull». Смотрит на всех троих. А потом выражение его лица меняется. – Если у нее появился другой, я покончу с собой.

– Ну вот! А я-то думал, что с тобой что-то не так! – Пьетро улыбается. – Сказка, сказка… Когда они разрушают твою сказку, тогда жди катастрофы.

Алекс подходит к нему:

– Послушай, квартира без Ники кажется мне ужасной… Могу я пожить у тебя?

Флавио обнимает его:

– Конечно! Что за вопрос! Mi casa es tu casa[72].

Пьетро бьет его кулаком в плечо:

– Это еще и мой дом… И я решаю, кто останется, а кто нет… – И он выдерживает долгую паузу, Алекс и Флавио, кажется, перестают дышать, прислушиваясь к каждому слову. Энрико тоже с большим интересом слушает. В конце концов Пьетро улыбается и обнимает Алекса: – Конечно! Что за вопрос! Questa es tu casa![73] Наконец-то у меня появилась возможность отплатить тебе за помощь с теми русскими девушками и всеми моими проблемами. Пойдем, я покажу тебе комнату… – Пьетро берет его под руку и ведет дальше по коридору. – Лучшую! Я отдам Алексу лучшую комнату… Потому что он это заслужил!

И они выходят из гостиной.

Энрико и Флавио сидят на диване.

Флавио явно сожалеет:

– Черт, это плохо. Алекс был так счастлив, все шло так хорошо… По крайней мере, для него.

Энрико кивает:

– Да, он мог бы жить в сказке, как и говорил, единственный из всей нашей компании! Теперь нас стало больше…

– В смысле?

– Кто-то расходится, кто-то остается вместе только по привычке, потому что так удобно, или из любопытства, но никогда – по любви. Черт! Я ставил на Алекса и Ники, они были моей выигрышной ставкой в любовной лотерее, счастливой картой.

Флавио разводит руками:

– Но еще не все решено, они могли бы снова сойтись, пожениться и прекрасно жить в своей сказке… После маяка, небоскреба…

– Да уж! – Пьетро возвращается в гостиную. – Вы все живете на Луне, инопланетяне какие-то!

– В смысле?

– Я имею в виду, ей уже двадцать, у нее гормоны играют. Она попробовала что-то новое с парнем старше ее, а потом вернулась назад, как и положено, жить прекрасной сексуальной жизнью с парнем ее возраста… Да ладно, ребята, давайте не будем обманывать себя, и слепому понятно, что у нее есть другой.

В этот самый момент Флавио и Энрико жестами показывают, чтобы он обернулся. Позади него стоит Алекс – рот широко открыт, руки повисли вдоль туловища.

– Я пришел за водой, но думаю, что виски было бы лучше.

– Да. – Пьетро кивает. – Мне тоже, двойной. Извини, Алекс, но лучше быть пессимистом, чем наивным. Я уверен в этом и считаю, что надо либо столкнуться с этой ситуацией лоб в лоб, либо забыть об этом навсегда.

Алекс чокается своим стаканом со стаканом Пьетро:

– Лучше первое. Мне не хватит всей жизни, чтобы забыть ее. Я никогда не забуду Ники.

Глава сто девятнадцатая

Олли берет дело в свои руки:

– Я знала, я знала, что Алекс слишком идеален. Милый, забавный, красивый, всегда внимательный, очень крутой даже с нами, сперва та история с маяком, потом сюрприз в Нью-Йорке… Я знала, что-то происходит… У него есть другая. Нет, подожди, хуже… Что-то, с чем ты не сможешь бороться… Он гей!

– Нет…

– Я поняла! Он женат и не сказал тебе!

– Нет…

– Я имею в виду… Он не разводился…

– Олли, если ты дашь мне закончить, я все расскажу.

– Да, ты права, извини.

И три подруги, три Ондэ, стоят перед Ники, слегка наклонившись вперед, любопытные, как никогда раньше.

Ники улыбается:

– Ну, в общем… Дело во мне.

Подруги еще больше удивлены.

– Мне страшно, я не знаю, что со мной случилось, в какой-то момент я словно сошла с ума, больше не могла это выносить, просто невероятно… Как будто видишь разбитые песочные часы… Переворачиваешь их, и песок из дырки стекает вниз…

Олли, Дилетта и Эрика слушают и молчат.

Ники продолжает:

– Я перестала понимать, что происходит, у меня начались внезапные приступы паники, я стала бояться, что время уходит, улетает, сгорает, мое время… – И она начинает плакать. – Я не знаю, что на меня нашло. И все же я так заботилась об Алексе. Я не понимаю, что происходит. Я в отчаянии. Я оплакиваю ту прекрасную любовь, которую чувствовала… И которую больше не чувствую.

Олли садится рядом и обнимает ее:

– Да ладно, Ники, не будь такой. А то я тоже чувствую себя ужасно. И сама сейчас расплачусь.

– Да… – Дилетта и Эрика садятся рядом с ней с другой стороны. – Да, мы тоже. Ты заставляешь нас плакать… Смотри… – Дилетта