По ту сторону снов - Гамильтон Питер Ф.

– Значит, нужно что-то, способное разогнать «Небесную властительницу» на первом этапе?

– Ага.

– Нельзя ли привлечь небесных властителей?

– Не вижу, каким образом.

– Скажи им, что поможешь Лесу.

– Даже если они поймут концепцию, не забывай, они – это ветвь расы паданцев, которая идеально адаптировалась к Бездне. Им ни к чему перемены.

– Ох, точно. – Кайсандра раздраженно поджала губы. – Уракус!

– Я думал о чем-то настолько простом, чтобы Бездна на него не влияла.

– О чем?

Найджел зловеще улыбнулся.

– Проект «Орион». Это вам не просто так.

– Проект «Орион»? Что это?

– Нечто в высшей степени прекрасное и настолько же безумное. Включая много атомных бомб. Но не волнуйся, я не воспользуюсь ими на самом деле. Есть несколько более рациональных вариантов в наших обстоятельствах. Мы проведем эксперименты и посмотрим, какой вариант окажется эффективнее всего.

– Сколько времени это займет?

Ее слова прозвучали слишком нетерпеливо и по-детски.

– Я не знаю, я еще не решил, какой системы двигатели тестировать. Мне нужно…

– …больше информации, – с раздражением сказала Кайсандра. – Да, я знаю.

– Все стоит дороже и тянется дольше, чем было задумано. Тебе пора бы к этому привыкнуть.

Найджел и Кайсандра шли вдоль ограды, отделявшей Капитанский дворец от остальной части города. Перед дворцом, там, где величественный фасад смотрел вниз на бульвар Уолтона, располагалась большая открытая мощеная площадь. Публика могла ежедневно наблюдать за дворцовой охраной, обходившей плац, а два раза в неделю там устраивали церемониальный парад морские пехотинцы. Но, если обходить дворец дальше, кованая ограда уступала место высокой каменной стене, защищающей дворцовые парки от случайного наблюдателя. Стену венчала огненная сосна – колючий оранжево-алый кустарник, напоминающий каскад пены, в шипах которого заключался яд, мучительный и смертельный для человека. А еще камень был достаточно толстым, чтобы большинство людей не могли увидеть происходящее внутри. Мод-птицы, принадлежащие отряду Дворцовой гвардии, непрерывно патрулировали воздушное пространство дворца, не позволяя приблизиться чужим мод-птицам, и те не могли передать любопытствующим гражданам картины безнравственного образа жизни, которому, по слухам, предавалась семья Капитана среди прекрасных парковых дорожек, фигурно стриженных деревьев, богато украшенных прудов и тенистых полян.

Улица, пролегавшая по периметру дворцового комплекса, непосредственно примыкая к его стене, носила название проспекта Мэйборн. Широкая проезжая часть, обсаженная вечнозелеными – точнее, вечносиними – деревьями процилла, и элегантные каменные особняки по другую ее сторону. Закон ограничивал высоту здешних особняков двумя этажами, чтобы оттуда нельзя было заглянуть поверх дворцовой стены. Проспект специально устроили определенным образом: любой, кто слишком долго держался близ стены дворца, привлекал к себе внимание.

Слегка накрапывал дождик, когда Найджел с Кайсандрой двинулись по проспекту Мэйборн, по тротуару вдоль домов. Первоначально особняки были построены аристократическими семьями и богатыми торговцами, которые искали покровительства Капитана. Но поскольку закон о двух этажах не позволял выстроить на проспекте по-настоящему грандиозную резиденцию, со временем многие из них превратились в жилье придворных. Ходили слухи, что несколько особняков в настоящее время служили резиденциями любовниц Капитана, а остальные стали престижными адресами контор компаний, юридических фирм, банков и благотворительных обществ под щедрым патронажем Капитана.

Они остановились возле дома, чьи каменные стены некогда покрывала желтая краска, но от старости дом посерел и покрылся бесчисленными трещинами и пятнами. Латунная табличка у входной двери гласила: «Общество библиографической охраны Университета Варлана». Найджел позвонил текином в колокольчик у входа. Женщина-администратор провела их в зал ожидания на первом этаже, ее панцирь был недостаточно прочным, чтобы скрыть снисходительность, которую она к ним чувствовала. Их появление здесь такое обычное, такое предсказуемое. Недавно разбогатевшие провинциалы в поисках знакомства – любого знакомства – в дворцовой среде. Внесение значительного пожертвования в одну из благотворительных организаций, покровительствовал которым Капитан, становилось началом долгого пути к признанию обществом Варлана.

Заставив подождать четверть часа, администратор провела их в кабинет на втором этаже. Стены квадратной комнаты от пола до высокого потолка были покрыты книжными полками. Единственной брешью в книжном бастионе служило высокое створчатое окно, выходящее на проспект Мэйборн. Перед ним стоял широкий рабочий стол из яблоневого дерева, почти черный от старости. Кулен поднялся со стула, крепко обнял Кайсандру и расцеловал.

– Ты прекрасно выглядишь, – сказала ему Кайсандра. И сказала правду. Его волосы были коротко подстрижены и напомажены в консервативном стиле. На белой рубашке стильным акцентом смотрелся темно-пурпурный галстук. Темно-серый пиджак висел на спинке его стула. – Настоящий столичный клерк.

– Правда? Ты хочешь сказать, я выгляжу унылым, безденежным и несчастным?

– Ну, не настолько плохо.

– Я скучал по тебе, – сказал он.

– Как мило, – проворчал Найджел, усаживаясь. – Мы принесли тебе много информации. Главное, чего мы добились, – это прогресс в изучении паданцев. Они оказались продуктом мерзких нанотехнологий, предназначенным для завоевания планет.

– Потрясающе. А я, со своей стороны, завел в Варлане приличную сеть знакомств плюс некоторое количество приверженцев.

– Приверженцев? – переспросила Кайсандра.

– Людей под принуждением, – сказал Кулен. – Я должен иметь возможность полностью полагаться на ключевых людей, а не просто надеяться, что они поступят так, как я прошу.

– Ох.

Она опустила взгляд, изучая половицы.

– Как только я избавил Бетаньеву от наркотической зависимости, я устроил ее работать в Налоговую службу, – продолжил Кулен. – Там есть и другие, которые отчитываются перед ней, так что налоговые инспекторы вас не побеспокоят.

– Рад слышать, – сказал Найджел. – Что-нибудь еще?

– Несколько политиков из партии «Гражданская заря» рвутся участвовать в предвыборной кампании. У них всегда хватает внутрипартийных ссор за места в Национальном совете. Формально здесь демократия, хотя фактически Бьенвенидо – однопартийное государство: «Гражданская заря» – вот единственная партия, имеющая значение. Существуют оппозиционные партии, но это кучка сброда с несколькими местами в районных советах, которые никого не волнуют, даже избирателей. Я работаю над контактами в радикальном движении, уж какое оно ни есть. Приходится действовать осторожно: они все настолько же параноидальны, насколько преданы делу. Но, думаю, я нашел выход.

– Секс? – предположил Найджел.

– Естественно. Вечное слабое место человека. Еще один фактор, который сдерживает мою работу в этом направлении, – Капитанская полиция. Как ни странно, она достаточно эффективна. Полицейские держат оппозицию под колпаком и выявляют любого, кто способен бросить реальный вызов или хотя бы просто получить поддержку публики. Если хочешь заняться политикой, вступай в «Гражданскую зарю» и проведи следующее столетие, пробивая себе путь наверх по очень коварной лестнице. Не считая политики, я завел приверженцев в банках и даже среди военных. Редакторы новостных листков всегда готовы распространять сплетни, что прекрасно увязывается с десятью шерифами, телепатически поставляющими информацию мне лично – за деньги. И я работаю над следующей задачей: надо внедрить кого-то в полицию Капитана, – но здесь пройдет только вариант с принуждением. Никак иначе, поскольку чертовски многие из них фанатично преданы поддержанию порядка вещей в его нынешнем виде.

– Похоже, ты проделал очень большую работу, – сказал Найджел.

– Благодарю. А! Ты никогда не догадаешься, кто недавно объявился в столице.