Свора - Зов крови - Юлия Колесникова

— Да нет, — судорожно вдыхая, отозвалась, думая как бы поднести им еще одну новость. — Они здоровее всех людей живущих на Земле. В этом доме могут болеть лишь трое я, Рики и Соня, потому что мы люди.

В комнате опять появилась тишина. Глаза Теренса безумно перемещались с одного члена моей семьи на другого. Прат встал в углу, подальше от всех, Терцо и Самюель теперь уже сидели вместе, переплетя руки, Грем не убирал книги из рук, мы же с Калебом словно приросли друг к другу — любое движение могло сейчас спугнуть или спровоцировать Теренса и Бет. Я понимала это даже без предупреждений, как многому научило меня пребывание около Евы — молодняк, вампир он или оборотень, одинаково неустойчив и вспыльчив.

— Что значит только вы трое, люди? А остальные кто же? Так же оборотни? — осипшим голосом переспросила меня Бет. Ее нижняя губа дрожала, глаза, теплого коричневого цвета, который также от волнения пожелтел, наполнились слезами.

— Нет. Мы вампиры, — раздался безжизненный голос от дверей, и словно в замедленной съемке я увидела облокотившуюся на двери Еву. Она была напугана, что выдавали ее взволнованные руки, но она старалась владеть собой. И такой же странной оказалась реакция Теренса и Бет.

— Что за хрень! — Теренс описал в воздухе круг, отскакивая подальше от Евы, тем самым стараясь прикрыть собой Бет, отчего она повалилась на пол, распростершись у моих ног. Но когда я попыталась ей помочь, Калеб мне не позволил. Его глаза посмотрели на меня строго, и все же я не могла смотреть какой жалкой и напуганной была сейчас Бет. Теперь ее глаза полностью стали желтыми, радужки глаз словно расширились, а лицо будто бы заострилось.

— Это…это…

Бет беспомощно посмотрела на меня широкими от ужаса глазами.

— Ева, — подсказала я, утвердительно качая головой.

— Нет, не может быть, это не она! — голос Теренса перешел на крик. Лицо из светло-коричневого стало почти серым, еще чуть-чуть и оно бы стало белым как кожа Калеба. — Что это за цирк?

Теренс требовательно развернулся ко всем в комнате.

— Какой уж цирк, — лишенное чувств лицо Евы, осветила жуткая до безобразия улыбка, такая же мрачная, как и все остальные здесь. — Я мертва, но вот я, стою перед вами, вполне похожая на живую.

Застывшие тела в библиотеке даже не шевелились, давая оборотням время свыкнуться с увиденным, но голос Грема заставил все же нас посмотреть на него.

— «Вампир — человек, умерший и остающийся живым, а оборотень — тот, кто превращается в волка. Эти два понятия имеют между собой много общего. Для начала и те и другие — бренной плоти, но убить их очень трудно. Между собой не несут зло, опасны для людей, пока молодые, после взросления выбирают себе дорогу по отношению к людям. И у тех и других облик меняется после Превращения. Также сходство в немного проступающих клыках.

Вампир поддерживает вечную жизнь, выпивая кровь людей или животного. Человек-волк-оборотень, как и любой хищник — охотник от природы. Он получает удовольствие от мяса и крови своей добычи, которой тоже может быть человек».

— У-у-у!!! — загудел Прат, только голос Грема стих. — Мы страшные вампиры, а вы не менее страшные волчата!

— Мы не волчата, мы просто больны и этим объясняются изменения в нас, но это пройдет, — огрызнулся Теренс. Его зеленые глаза в момент перестали быть зелеными, окрасившись в желто-охристый цвет.

— Ого, а как же! — рассмеялся Прат, его лицо при этом исказилось, перестав быть привлекательным. Вот бы стукнуть его чем-нибудь по зубам — интересно вырастут ли у него после этого зубы? Он, тяжело вздохнув, закатил рукава свитера, словно фокусник, показывая всем в комнате свои голые кисти, и в этот же момент, подхватив со стола какую-то статуэтку, метнул ее в Теренса.

Конечно же, мои глаза просто не смогли бы проследить за этим движением, а тем более передвижением статуэтки, но Теренс поймал ее почти лениво.

— И что?! — рассмеялся Теренс, но, обернувшись к Бет, увидел ее ошеломленный взгляд.

— Как ч-что? — прошептала Бет, все еще неспособная подняться с пола. — Ты разве не заметил этой скорости? Он кинул ее, будто выпустил пулю!

— Да о чем ты говоришь?! — Теренсу действительно стало страшно. Если уже и Бет говорила такое… Его голос дрожал, глаза почти горели желтым огнем.

— Успокойся Теренс, — Терцо поднялся с дивана, но так и не сделал ни шагу в его сторону. — Не стоит волноваться. Это плохо сказывается на тебе.

— Твои глаза, — ахнула Бет, — они желтые.

Дрожащими руками Бет вытащила зеркальце из маленькой сумочки, которая полетела вслед за ней на пол, когда Теренс пытался забрать ее подальше от Евы. Она на миг задержала руку, перед тем как дать ему, наверное, раздумывая, стоит ли смотреть на себя, но тут же резко протянула зеркальце Теренсу — видимо она не хотела этого видеть.

— Они не навсегда желтые, — прошептал ей Калеб. Бет с мокрыми от слез глазами была поистине ужасным зрелищем. И все же она признательно кивнула Калебу, не смотря на то, что теперь знала про него.

Теренс лишь мельком глянул на себя, и зеркало назад перекочевало в руки Бет.

— Теренс, — Калеб поднялся с кресла, отпуская мою примерзшую к нему руку, и усадил возле меня Бет. Теренса же почти насильно толкнул на диван, хотя он и так не мог проявлять сопротивления. — Прости, но все это правда. Мы не люди, это действительность, как и то, что вы теперь оборотни. Не в наших силах, что-либо изменить, но мы хотим помочь,… понимаешь? Помочь!

— Сколько тебе лет! — внезапный вопрос Теренса, не заставил Калеба смутится. Он выпрямился и улыбнулся, понимая, о чем говорит Теренс.

— Мне 84.

— Мой лучший друг — старик, — присвистнул Теренс.

— Ты убиваешь людей? — снова спросил он.

— Теперь нет, но мне приходилось.

— А остальные? — Теренс осмотрел мою семью таким странным взглядом, что я даже не знала что думать.

— Бывало, — ответил вместо Калеба Терцо. — Но мы уже десятилетия живем, питаясь животными.

— Ой, да что вы с ним дурачитесь — воскликнул Прат, — милый мальчик, ты тоже вполне можешь убить человека, так что не обольщайся. И поверь — тебе понравиться!

— Вы уверены, что он ваш брат, мистер Туорб? — Теренс уже практически взял себя в руки, раз попытался пошутить.

Это вызвало волну облегченных вздохов и смеха в комнате, улыбнулась даже Ева. Не смешно было одной Бет, да и, пожалуй, Прату.

— К сожалению да, единокровный брат, — развел руками Терцо.

Как больно было смотреть на поникшие лица Теренса и Бет, всегда таких жизнерадостных ранее, а теперь вовсе потерявших свой свет. Но Теренс уже был на пути к тому, чтобы справиться со всем этим, но не Бет. Отстраненная фигура Евы тоже вовсе не напоминала мою подругу. И больше всего меня раздражало то, как Прат насмехался над ними, будто бы их ситуация и искреннее переживание всех присутствующих — это смешное, достойное порицания дело. А сами Теренс, Бет и Ева дураки — потому что получили, можно подумать, самый драгоценный в своей жизни дар. Я могла бы радоваться такому — потому что столько лет была готова к подобному, но не они! Меня выворачивало от его гадкой ухмылки, теперь полустертой словами Теренса. Его улыбка искажала это красивое правильное лицо, обрамленное черными кудрями.