Глухомань. Отрицание отрицания - Борис Васильев

Это ничего не давало для раскручивания «Дела» против комдива Владимира Николаева. Зато чуть прояснило ситуацию для следователей из Комиссии по розыску особо уполномоченного Павла Берестова. И тут же опытнейшие следопыты с Лубянки были направлены в село Вересковку.

Только никакого села там не оказалось. Возможно специалисты по розыску и умели брать след, но как раз следа-то там и не было. И села-то с этим названием там отродясь не существовало (Наталья называла так Хлопово по детской привычке), да и город разросся, поглотив соседние деревни.

Тогда доложили по команде, оттуда сведения поступили в другую команду, которая, поковырявшись в бумагах, разыскала сосланную на три года заведующую фельдшерским пунктом Анастасию Вересковскую. Это был слабый отпечаток утерянного следа, но в лагерь, где она содержалась, все же выехал некий представитель Органов.

Представившись и успокоив несколько растерянную Настю, представитель сказал:

— Я потревожил вас с единственной целью уточнить состав вашей семьи. Точнее — семьи Вересковских. Мы намерены учесть потери перед переписью населения. Чисто статистические данные.

— У нас была большая семья, — Настя вздохнула. — Два брата, три сестры, отец с матерью. Из сестер, кажется, я осталась одна. Мама умерла, отец, вероятно, тоже. А братья… Про старшего, Александра, ничего не знаю, а младший — Павел, мне несколько раз писал. Правда, в первом письме он подписался Павлом Берестовым, сказав, что это — служебный псевдоним. Но это, как он выразился, для служебного пользования, он по-прежнему считает себя Вересковским.

Этот разговор ничего не дал для хотя бы намеков о комдиве Николаеве. Но Комиссии по поискам особо уполномоченного Берестова придал известный импульс ради продолжения работы.

И вновь завертелась обильная секретная переписка. Снова и снова всплывали географические точки активной деятельности особо уполномоченного Берестова. Станция Просечная, телеграммы по различным адресам, в том числе и на городок Заборна. Именно там при взрыве моста, отважно осуществленного неким Иваном Колосовым и был уничтожен бандитский бронепоезд.

И в конце концов старательные следопыты вышли на телеграфиста, который под угрозой браунинга передал телеграмму, чтобы этот бронепоезд попытались задержать именно на Просечной. Телеграфист оказался настолько перепуганным эти требованием, что хорошо запомнил лицо человека, угрожавшего ему пистолетом.

Далее члены Комиссии занялись самой станцией Просечная. И начальник охраны станции с удовольствием поведал о бое с бронепоездом и предательстве соседнего отряда в помощи. А потом — и о Павле Берестове, под командой которого он не только оказал содействие особо уполномоченному в наказании командования сводного полка за отказ в помощи, но и остался его другом.

— Письмо написал, — с гордостью поведал он. — В Крым приглашает. У его жены в Гурзуфе — собственный дом.

Дальнейшее было делом техники. Через неделю Крымские чекисты доставили в Москву особо уполномоченного Павла Берестова.

Дело о самозванце рассматривала специальная Коллегия Наркомата Внутренних Дел. Павел держался не только спокойно и с достоинством, но даже и с некоторым вызовом.

— На юге России не было ни одного чекиста, и в этом причина, почему я рискнул присвоить себе это высокое звание. Не будь его у меня, и бандитский бронепоезд, и Тамбовское восстание принесли бы нашей стране куда больше горя и несчастья. Я уже не говорю о борьбе с кулачеством…

Коллегия при одном воздержавшимся приняла окончательное решение. Признав непозволительным деянием самовольное принятие решений под прикрытием присвоенного самому себе высокого звания особо уполномоченного, она постановила признать его действия, исходя из сложившейся на юге страны обстановки. Исходя из этого, Коллегия решила объявить Павлу Берестову благодарность, присвоить ему командирское звание, а награды, выданные самим товарищем Дзержинским, как Почетный знак и именной маузер, считать наградами вполне им заслуженными.

Однако при этом Коллегия направила его начальником закрытого лагеря НКВД в Архангельской области.

2.

Вряд ли Павел отделался бы столь легко, если бы не уже запланированная акция сверху. Акция предусматривала создание нескольких концлагерей специального назначения, и для начала решили воссоздать бывший лагерь уничтожения белых офицеров, уже полуразрушенный к этому времени, поскольку офицеры были поголовно расстреляны. И лучшей кандидатуры, чем Павел Берестов, трудно было найти. Он был обязан самому НКВД за сохранение жизни, получение легального звания командира — чекиста, а, значит, будет работать, чтобы оправдать этот неожиданный подарок.

— От вас требуется не просто восстановить лагерь, но и усилить его. Двойной ряд колючей проволоки, вышки через каждые пятьдесят метров, ров вокруг всего лагеря с единственным подъемным мостом. Подземные карцеры с одиночными бетонными камерами.

Готовилась гигантская по своему размаху акция по разгрому Красной Армии. О болезненно уязвленном самолюбии Сталина говорилось выше: в своем ближайшем окружении он терпел только Буденного да ничем не проявившего себя Клима Ворошилова. Только Тимошенко появился после бездарной, стоившей несопоставимых жертв Финской войны, почему и был назначен Наркомом Вооруженных Сил вместо повинного в этих жертвах Ворошилова. Ведь именно Климент Ефремович еще до подписи Сталина расписывался в своем согласии на ликвидацию того или иного военачальника, а то и список в целом еще в страшном тридцать восьмом году.

Однако высший командный состав войск, дислоцированных на Дальнем Востоке, приказано было пока не трогать. Рядом была отлично вооруженная Японская армия, успевшая к тому времени укрепиться в Манчжурии.

Пока.

Пока не окрепнет Гитлер, которого Сталин называл Ледоколом социалистической революции. Условиями мирного Договора, подписанного Европейскими государствами Антанты против Тройственного Союза — Германии, Австро-Венгрии и Японии — Германии было запрещено иметь на вооружении танки, подводные лодки и боевые самолеты, а также училища, готовившие боевых летчиков, подводников и танкистов.

Россия, признавшая победу Германии, не имела права подписывать Версальский Договор. Но ведь Ледокол революции должен был сокрушить всю европейскую буржуазию, а для полного ее сокрушения необходимо было иметь сильную армию. И Советский Союз открыл свои военные училища для германских офицеров, готовя в них боевых летчиков, подводников и танкистов. Уж не говоря об офицерах среднего звена, упомянем, что лучший танковый генерал Германии Гудериан повышал квалификацию в Казанском Танковом училище, Ас Первой Мировой войны Геринг — в Липецком авиационном, подводник капитан Плинт — на Ленинградской базе подводных лодок. Многие старшие офицеры и генералы прошли через Специальные курсы переподготовки при Академии Генерального штаба. Многие пехотные офицеры среднего звена обучались на курсах «Выстрел». При этом все перечисленные германские военнослужащие изучали наши Уставы и пользовались нашими топографическими военными картами.

Великий Вождь советского народа был столь же дальновиден в вопросах вооружения Красной Армии, сколь и в стратегии. Накануне Финской войны Тульский оружейный завод представил Правительству первый образец автомата. Узнав, что он стреляет рассеяно, товарищ Сталин категорически запретил запуск автомата в серийное производство, сказав историческую фразу:

— Советские бойцы берегут каждый свой патрон, и каждая их пуля поражает врага.

А у финнов на вооружении были автоматы, чем и объясняются наши огромные потери, исключая естественно бездарность командного состава. Он же долго препятствовал серийному выпуску лучшего танка времен Второй Мировой войны Т — 34. Зато сразу после Финской войны он благословил Токаревскую самозарядную винтовку с магазином на десять патронов. Эта винтовка оказалась парадной игрушкой, поскольку стоило ее только положить на землю, как она тут же перекашивала патрон на втором выстреле.

Плохое вооружение и абсолютное отсутствие стратегического мышления объясняют неисчислимые потери нашей армии во время Великой Отечественной войны. Предложенный Гитлером раздел Европы между Германией и Советским Союзом был стратегической ловушкой, в которую тут же угодил Сталин, обладавший средневековым мышлением увеличения территории собственной страны. Разделив Польшу и захватив все прибалтийские республики, он вывел войска в чистое поле, оставив собственную, отлично подготовленную линию обороны по западной границе (так называемую «Линию Сталина»).

Доставшийся нам после раздела Польши Брест, за которым сразу же начиналась граница с Германией, был настолько переполнен войсками, что для вывода их из Крепости понадобилось бы не менее шести часов. Остальные войска в большинстве своем стояли в чистом поле. Все попытки военных разъяснить опасность подобной концентрации войск в чистом поле и практически без прикрытия оценивались Сталиным, как англо-французская пропаганда с целью поссорить нас с Германией. Войскам предписывалось не открывать огня по германским самолетам, беспрепятственно облетавших район расположения наших войск.