Том 9. Повести. Стихотворения - Валентин Катаев

Вокруг них продолжали, действительно как волчок, кружиться алмазные буквы ОВ. Затем Мосье пришел в себя и стал подниматься вверх по лестнице за свечой, которую несла в дрожащей руке Мадам.

Криз прошел благополучно.

Не повесть, не роман, не очерк, не путевые заметки, а просто соло на фаготе с оркестром — так и передайте.

Я бы, конечно, сумел описать майскую парижскую ночь с маленькой гелиотроповой луной посреди неба, отдаленную баррикадную перестрелку и узкие улицы Монмартрского холма, как бы нежные детские руки, поддерживающие еще не вполне наполнившийся белый монгольфьер одного из белых куполов церкви Сакре-Кёр, вот-вот готовый улететь к луне… — но зачем?

1967–1968

Переделкино

Стихотворения*

Июль

Над морем облака встают, как глыбы мела,А гребни волн — в мигающем огне.Люблю скользить стремительно и смелоНаперерез сверкающей волне.

Прохладная струя охватывает тело,Щекочет грудь и хлещет по спине,И солнце шею жжет, но любо мне,Что кожа на плечах, как бронза, загорела.

А дома — крепкий чай, раскрытая тетрадь,Где вяло начата небрежная страница.Когда же первая в окне мелькнет зарница,

А в небе месяца сургучная печать,Я вновь пойду к обрывам помечтатьИ посмотреть, как море фосфорится.

1914

Весенний туман

Опять густой туман нагналоНа город с моря — и глядишь:Сырым и рыхлым покрываломДома окутаны до крыш.

Расплывчаты, неясны мысли,Но спать нет силы до зари.И смотришь, как во мгле повислиЖемчужной нитью фонари.

1914

Страх

Глухая степь. Далекий лай собак.Весь небосклон пропитан лунным светом.И в серебре небес заброшенный ветрякСтоит зловещим силуэтом.

Бесшумно тень моя по лопухам скользитИ неотступно гонится за мною.Вокруг сверчков хрустальный хор звенит,Сияет жнивье под росою.

В душе растет немая скорбь и жуть.В лучах луны вся степь белее снега.До боли страшно мне. О, если б как-нибудьСкорей добраться до ночлега!

1914

Звезды

В хрустальных нитях гололедицыСадов мерцающий наряд.Семь ярких звезд Большой МедведицыНа черном бархате горят.

Тиха, безлунна ночь морозная,Но так торжественно ясна,Как будто эта бездна звезднаяЛучами звезд напоена.

На крышах снег, как фосфор, светится,А на деревьях хрусталиЗажгла полночная Медведица,И свет струится от земли.

Лицо, как жар, горит от холода,Просторно, радостно в груди,Что все вокруг светло и молодо.Что столько счастья впереди!

В хрустальных нитях гололедицыСредь оснеженных ив и верб,Семь ярких звезд Большой Медведицы —На черном бархате, как герб.

1915

Крейсер

Цвела над морем даль сиреневая,А за морем таился мрак,Стальным винтом пучину вспенивая,Он тяжко обогнул маяк.

Чернея контурами башенными,Проплыл, как призрак, над водой,С бортами, насеро закрашенными.Стальной. Спокойный. Боевой.

И были сумерки мистическими,Когда прожектор в темнотеКругами шарил электрическимиПо черно-стеклянной воде.

И длилась ночь, пальбой встревоженная,Завороженная тоской,Холодным ветром замороженнаяНад гулкой тишью городской.

Цвела наутро даль сиреневая,Когда вошел в наш сонный портПодбитый крейсер, волны вспенивая,Слегка склонясь на левый борт.

1915

Молодость

Чуть скользит по черной глади лодка.От упругой гребли глубже дышит грудь.Ночь плывет, и надо мною четкоРазметался длинный Млечный Путь.

Небо кажется отсюда бездной серой,Млечный Путь белеет, как роса.Господи, с какою чистой веройЯ смотрю в ночные небеса!

Путь не долог. Серебристо светитПод водой у берега песок.Крикну я — и мне с горы ответитМолодой звенящий голосок.

Я люблю тебя. Люблю свежо и чисто.Я люблю в тебе, не сознавая сам,Эту ночь, что движется лучисто,Этот свет, что льется с неба к нам.

1915

Суховей

Июль. Жара. Горячий суховейВзметает пыль коричневым циклоном,Несет ее далеко в ширь степей,И гнет кусты под серым небосклоном.

Подсолнечник сломало за окном.Дымится пылью серая дорога,И целый день кружится над гумномКлочок соломы, вырванной из стога.

А дни текут унылой чередой,И каждый день вокруг одно и то же:Баштаны, степь, к полудню — пыль и зной.Пошли нам дождь, пошли нам тучи, боже!

Но вот под утро сделалось темно.Протяжно крикнула в болоте цапля.И радостно упала на окноПрохладная, увесистая капля.

Еще, еще немного подождем.Уже от туч желанной бурей веет.И скоро пыль запляшет под дождем,Земля вздохнет и степь зазеленеет.

1915

«Степной душистый день прозрачен, тих и сух…»

Степной душистый день прозрачен, тих и сух.Лазурь полна веселым птичьим свистом.Но солнце шею жжет. И мальчуган-пастухПрилег в траву под деревом тенистым.

Босой, с кнутом, в отцовском картузе,Весь бронзовый от пыли и загара,Глядит, как над землей по тусклой бирюзеСтруится марево полуденного жара.

Вот снял картуз, сорвал с сирени лист,Засунул в рот — и вместе с ветром чистымВдаль полился задорный, резкий свист,Сливаясь в воздухе с певучим птичьим свистом.

С купанья в полдень весело идтиК тенистой даче солнечным проселком:В траве рассыпаны ромашки на путиИ отливает рожь зеленоватым шелком.

1915

Вечер

В монастыре звонят к вечерне,Поют работницы в саду.И дед с ведром, идя к цистерне,Перекрестился на ходу.

Вот загремел железной цепью,Вот капли брызнули в бурьян.А где-то над закатной степьюЖужжит, как шмель, аэроплан.

1915

Зной

В степном саду, слегка от зноя пьян,Я шел тропинкою, поросшей повиликой.Отец полол под вишнями бурьянИ с корнем вырывал пучки ромашки дикой.

Миндально пахла жаркая сирень,На солнце лоснилась трава перед покосом,Свистел скворец, и от деревьев теньЛожилась пятнами на кадку с купоросом.

Блестящий шмель в траве круги чертил,И воздух пел нестянутой струною,И светлый зной прозрачный пар струилНад раскаленною землею.

1915

«Средина августа. Темно и знойно в доме…»

Средина августа. Темно и знойно в доме.На винограднике сторожевой курень.Там хорошо. На высохшей соломеЯ в нем готов валяться целый день.

Сплю и не сплю… Шум моря ясно слышен.Как из норы, мечтательно гляжуНа хуторок в тени сквозистых вишен,На жнивье, на далекую межу.

Склоняю голову. Вокруг лепечут листья.Сердито щелкает вдали пастуший кнут.И золотисто-розовые кистиДрожат от тяжести и жадно солнце пьют.

1915

Вечер

Синеет небо ласково в зените,Но солнце низкое сквозь пыльную листвуУже струит лучей вечерних нитиИ теплым золотом ложится на траву.

На винограднике, в сухом вечернем зное,Кусты политые горят, как янтари.И как земля тиха в ее степном покое,И как в степи поют печально косари!

Дышать легко. И сердце жизни радо.И все равно куда и как идти.Мне в этот вечер ничего не надо.Мне в этот вечер все равны пути.

1915