Проклятая и безликая - Ермак Болотников

затянуться, но ничего не сравнится с шрамами на руках. Как отреагирует отец? Мать? Я не… не думала, что наша выходка может возыметь подобные последствия, но в тоже время, спасение показало, что Близнецы следовали за нами по пятам, следили и помогали, когда считали нужным. Это был Их план, Они подарили нам возможность отдохнуть и набраться сил, пусть и забрали за это невинную чистоту моего тела. Возможно… в предупреждение о чем-то, но что-то мне подсказывало, что изначально, подобное было продиктовано исключительно платой за спасение. Либо же, я попросту неправильно трактовала их знаки, то было возможно. Как бы то ни было, сейчас я жива. А вот жрец нет, и по праву это можно было назвать победой… пусть и доставшейся мне ценой своего тела. Жжение внутри по-прежнему доставляло неудобство, но я верила… знала, что это пройдёт. Никакая боль не длится вечно, и эта не станет ни исключением, ни проблемой для меня. Я переживу подобное, не придав никакого значения.

Гвин не просыпалась уже долгое время, но возможно, то было заслуженно, я надеялась что сон пойдет ей на пользу. Мы впервые отдыхали, без боязни умереть, не находясь при смерти или в опасности… великая блажь, в особенности, после кошмара в башне. Быстро одевшись после купания, я аккуратно накинула на голову свой плащ, быстро двигаясь в сторону маски и наконец одевая ее на лицо, позволяя себе выдохнуть. Руки скрылись под меховыми перчатками, которые приятно нежили мою кожу, даже не вызывая боль и отторжение, все остальное тело по-прежнему скрывалось под тяжёлыми одеждами… послушав собственный, истощенный организм, я села рядом с едой, разглядывая ее, но пока еще не решаясь вкусить. Это казалось почти что воровством, я уже испила воды из реки, казалось, будто этого было достаточно, но я не могла смириться с трехдневным голодом, и постепенно, стала таскать себе кусочки пищи. Мясо и хлеб были поистине великолепными, я не знала, кто создал их, но это было самым вкусным, что я ела в жизни. Мягкое, нежное мясо с насыщенным вкусом о привкусом сладковатой крови, пышный, пористый хлеб, в котором чувствовались нотки сразу всех зерновых культур, это нежило меня, наполняло силой, развенчивало сомнения, но не поддавшись на искушение, я ограничила себе лишь небольшим перекусом принявшись ждать, пока наконец очнётся Гвин, которая продолжала смиренно лежать на траве, тихо вздыхая и порой переворачиваясь. Было так радостно на душе… пусть это и никак не проявилось в моём поведении, но я сделала всё, и даже шрамы на руках… казались теперь достоянием, символом Богов, Их знаком… боль действительно отступала, в этом месте ей не было места. Только умиротворенный покой, святое блаженство, не прерываемый никакими иными эмоциями и мыслями.

- Лиз? Лиз, ты здесь? - Услышав прерывистый шепот девушки, я быстро поднялась с земли, подходя к Гвин. Оставили ли ей шрамы? Взяли ли плату с нее? Я надеялась, что нет... Обе моих руки были изуродованы, больше мне нельзя снимать перчатки вне дома... Кажется, этого должно быть достаточно для Близнецов, мне было приятно думать, что своей платой, я защитила и Гвин. Мне хотелось надеяться, что этого было достаточно для Них... Гвин не заслужила боли, она сделала все, что могла, и даже больше. Опустившись рядом с ней, я внимательно осмотрела лицо и тело, кажется, все было в порядке, серые зрачки глядели на меня с радостью, в них не ощущалось усталости или боли, она не могла пострадать слишком сильно... Все с ней было хорошо, она не испытывала никакой боли. - Значит, мы победили, да? Близнецы ответили нам?

- Да, всё именно так... - Я подала девушке руку, стараясь не слишком сильно показать боль, что прошлась по телу вместе с ее рукопожатием, которое заставило плоть заново воспылать на несколько мгновений. Оказавшись на ногах, она быстро огляделась вокруг, после чего, крепко обняла меня. Прижав к себе, девушка несколько секунд ничего не говорила, практически не двигалась, даже не дышала, просто радуясь тому, что я жива. Наверное... Сейчас она размышляла о том, что произошло, но быть может, просто осматривала поляну за нашими спинами, удивленно созерцая эту пищу. Как бы то ни было, я не возражала, после ледяной воды, я ощущала ее тепло как никогда отчётливо и четко, что доставляло лишнего наслаждения и призывало прижаться к ней лишь сильно, разделив радость победы. - Ты... В порядке, ничего не болит?

- Нет, видишь, Боги не всегда берут что-то взамен за спасение... Исса тоже не взяла ничего за тот сад с цветами. - Я горько улыбнулась, не зная, что ответить и стоило ли вообще оспаривать это. Радость в ее словах оказалась такая искренняя, но рано или поздно, она увидит шрамы на моих руках, и тогда появятся вопросы, ответы на которые принесут ей боль. Я не могла и не хотела ходить по дому в перчатках, а значит... Никакого секрета сохранить не удастся вовсе, что приводило к тяжелым мыслям. Но значит ли это, что стоит рушить ее надежды и мысли? Я не знала, но пока она не видела моих ран, наверное... Это будет излишним. В ее голосе слышалась вера, так пусть она горит ярко, пока еще может. Я не стану той, что разрушит все, которая в своей слабости и сомнениях, потянет во тьму людей вокруг. - Здесь так спокойно...

- Да, ты права... Здесь очень хорошо. - Девушка отстранилась, обходя меня и аккуратно садясь около пищи. На душе остался след сомнения... Казалось, будто я солгала ей, зазря не развеяла ложных мыслей, раны на руках предательски начали щипать, словно поддерживая мысли. Но она младше чем я... Она имеет преступно мало, помимо веры, рушить ее веру, всё равно, что уничтожать саму Гвин, я не могла позволить себе сделать этого. Ни сейчас, ни когда-либо. Она была праведницей, и я хотела, чтобы она осталась такой еще надолго... Не уподобляясь мне и моим... Ложным мыслям, чтобы хранила следы Их благосклонной нежности, которой мне недоставало. Да, они спасли нас, но после боли, пролитой крови, практически смерти, а в плату изуродовали пламенем солнца руки, словно показывая... Что по-прежнему, мой грех не искуплен, что до сих пор, я проклята. Миг осознания ударил слишком больно, я практически заплакала, но смогла сдержаться, не руша счастливый облик победы. Вот оно... Истинная цель, смысл этого поступка, теперь то все было ясно. Они указали мне, что по-прежнему я