Машина желаний - Роберт Шекли

так толпились и толкались, что едва не довели его до истерики. Оглушенный непрерывным грохотом, ослепленный светом неоновых огней, отражавшихся от хромированных поверхностей, Стив Бакстер наконец попал в район со множеством указателей:

ТОЛЬКО СЮДА

ПРОХОД ЗАКРЫТ

ДЕРЖАТЬСЯ СЕРЕДИНЫ

ЗАКРЫТО ПО ВОСКРЕСЕНЬЯМ И ПРАЗДНИКАМ

ЗАКРЫТО В БУДНИЕ ДНИ

ПОВОРОТ ИЗ ЛЕВОГО РЯДА ТОЛЬКО НАЛЕВО

Путаясь в лабиринте противоречивых указателей, он забрел в обширный нищенский район, известный как Центральный парк. Каждый квадратный фут земли, насколько хватало глаз, был занят убогими навесами, жалкими вигвамами, потрепанными лачугами и зловонными публичными домами. Внезапное появление Стива среди озлобленных обитателей парка вызвало поток комментариев, причем весьма нелестного свойства. Поселенцы вообразили, что он инспектор санитарной службы, явившийся закрыть их малярийные колодцы, забить их трихинозных свиней и сделать прививки их чахоточным детям. Обступив Стива со всех сторон, они размахивали костылями и выкрикивали угрозы.

К счастью, неисправный тостер в Центральном Онтарио вызвал короткое замыкание в электросети, и свет в округе внезапно погас. Воспользовавшись паникой, Стив бежал.

Однако теперь он оказался в районе, где уличные указатели были давно сорваны, дабы запутать налоговых инспекторов. Солнце же скрывали плотные белые облака, а от компаса не было никакого толку из-за близости чудовищной груды металлолома – жалких остатков легендарной городской системы метрополитена. Стив Бакстер понял, что окончательно и безнадежно заблудился.

Однако он упрямо продолжал движение с самоотверженностью, питаемой исключительно неведением. Он потерял счет дням, пока бродил по неизвестным улицам, обходя кучи битого кирпича и стекла, груды сплющенных автомобилей и прочий хлам. Сверхподозрительные обитатели кварталов отказывались отвечать на вопросы, подозревая в нем агента ФБР. Стив скитался по городу, неспособный добыть себе воды и еды, не рискуя даже устроиться на отдых из опасения оказаться раздавленным толпами людей.

Его подобрал сердобольный сотрудник службы социальной помощи, когда Бакстер пил из фонтана, зараженного гепатитом. Этот обремененный житейской мудростью седовласый старик выходил Бакстера в своем жалком домике, сооруженном целиком из скрученных газет и находящемся неподалеку от заросших мхом руин Линкольн-центра. Он посоветовал Бакстеру прекратить бессмысленные поиски выхода и посвятить себя помощи несчастным, доведенным до скотского состояния людям, ибо уж кого-кого, а таковых хватало с избытком.

Это был благородный идеал, и Стив даже заколебался, но тут, на свою удачу, услышал передачу о последних результатах забега из почтенного возраста радиоприемника, принадлежащего сотруднику социальной службы.

Уже многие претенденты встретили свою судьбу на идиосинкратических дорогах города. Фрейхоф Сент-Джон попал в тюрьму за нарушение санитарных норм второй степени. А группа участников, успешно перебравшаяся через Веррацанский мост, бесследно исчезла в занесенных снегом вершинах неприступных Бруклинских высот.

Стив Бакстер понял, что из борьбы он еще не вышел.

7

Явно обнадеженный, он снова начал продвижение к цели. Но теперь Бакстер впал в другую крайность: на смену отчаянию к нему пришла чрезмерная самоуверенность, состояние куда более опасное, чем самое глубокое чувство безнадежности. Он быстро продвигался на юг и, воспользовавшись временным затишьем движения, выбрался на скоростной тротуар. Совершив этот в высшей степени беспечный поступок, он не подумал о последствиях. И тут же, к своему ужасу, обнаружил, что попал на трассу с односторонним движением, где никакие повороты не разрешались. Тротуар уводил к неизвестным территориям Джонс-Бича, Файер-Айленда, Патчога и Ист-Хэмптона.

Ситуация требовала немедленного разрешения. Слева тянулась сплошная бетонная стена, справа – разделительная ограда в пояс высотой, по которой шла предупредительная надпись: «ПЕРЕПРЫГИВАТЬ ЗАПРЕЩЕНО С 12:00 ДО 24:00 ПО ВТОРНИКАМ, ЧЕТВЕРГАМ И СУББОТАМ».

Сегодня как раз был вторник, заполдень – день и время действия запрета. Тем не менее, нимало не колеблясь, Стив Бакстер перемахнул через ограду.

Возмездие последовало незамедлительно и было ужасным. Из засады вылетел замаскированный полицейский фургон, открыв по толпе шквальный беспорядочный огонь. В этом злосчастном веке полиции строго предписывалось законом в случае малейшего подозрения применять оружие.

Бакстер скрылся в ближайшей кондитерской. А там, осознав неизбежность наказания, попытался сдаться. Но и на это он не имел права рассчитывать, поскольку городские тюрьмы и так уже были переполнены. Град пуль заставил его вжаться в пол. Суровые полицейские тем временем устанавливали минометы и портативные огнеметы.

Похоже, пришел конец не только надеждам, но и самой жизни Стива Бакстера. Лежа на полу среди драже и кусков пирожных с кремом, он вручил свою душу Господу и приготовился умереть с достоинством.

Однако его отчаяние оказалось столь же преждевременным, сколь преждевременным был недавний оптимизм. Услышав непонятный шум, Бакстер поднял голову и увидел, что полицейский фургон с тыла атакует группа вооруженных людей. Развернувшиеся навстречу новой угрозе люди в голубой форме были обстреляны с флангов и уничтожены все до единого.

Стив Бакстер вышел поблагодарить своих спасителей и обнаружил во главе группы нападавших Флейм О’Рурк Стейнмиц. Прекрасная разбойница не смогла забыть незнакомца с мягким голосом и, несмотря на возражение пропойцы-отца, тенью следовала за Стивом, а в критическую минуту пришла ему на выручку.

Мужчины в черных шляпах занялись грабежом, а Флейм и Стив уединились в уже разграбленном ресторане Говарда Джонса. Именно здесь, под облупленными оранжевыми фронтонами, оставшимися от более спокойной и обходительной эпохи, меж ними произошла робкая сцена любви, которая, по сути, была не более чем кратким и грустным эпизодом. И вскоре Стив Бакстер вновь окунулся в бушующий водоворот города.

8

Он упрямо шел к цели. От густого смога глаза Стива сжались до узких щелочек, а плотно стиснутые губы выделялись тонкой белой линией на закопченном лице. Он уже добрался до Сорок девятой улицы и Восьмой авеню, где обстановка менялась со зловещей внезапностью, присущей каменным джунглям.

При переходе улицы Бакстер вдруг услышал оглушительный грохот. Он догадался, что изменился свет светофора. Озверевшие от многодневного ожидания водители, не обращая внимания на такую незначительную помеху, как Стив Бакстер, одновременно надавили на педали акселераторов. Стив оказался на пути встречного потока машин.

Путь назад, равно как и вперед, был отрезан. Недолго думая, Стив Бакстер сдвинул крышку люка и за полсекунды до столкновения нырнул под землю. Над головой измученно заскрежетал металл, и послышался тяжелый удар столкнувшихся машин.

Бакстер продолжал движение по канализационной системе. Эта сеть туннелей хоть и была плотно заселена, но оказалась заметно безопаснее дорог на поверхности. И всего лишь раз дело чуть не окончилось бедой – когда какой-то бандюга напал на него возле отстойника. Однако Бакстер призвал на помощь уже приобретенный опыт и разделался с нападавшим, заполучив в награду его каноэ, вещь абсолютно необходимую в путешествии по туннелям нижнего уровня. Он всю дорогу