Откровение - Наталья Эдуардовна Андрейченко

этого тирана бежать? Как куда? В музыкальную школу. Там меня все любят, там меня все уважают. Там меня считают почти гением, потому что я играю Баха, Вивальди и Гайдна как никто другой.

Опять тиски. Боже мой, куда? В балетную школу. И ты там исчезаешь. Надо бегом, надо бежать. Заканчивать спектакли, которые я ставила в школе! А куда бежать дальше? Куда???

К зеркалу. К отражению. Вот там была та Наташа, которая настоящая, которую я хотела знать, видеть и развивать. Вот там было мое спасение, свобода и любовь.

Мне отказали в Щепкинском училище, дав под задницу! Так же, как и урок папы: «…уходи, не выпендривайся, не твое это, ты другая» (это когда я надела на его похороны выпендрежные очки и потеряла их у него в гробу). На прослушивание в Щепкинское я накрасилась, приперлась и стала читать «Мартышка и очки». Так я и была мартышкой! Когда я это поняла, осознала и хотела остановиться, уже прозвучало: «Спасибо вам большое, покиньте аудиторию».

И это опять была боль. Я плакала. А потом взяла и смыла всю краску с лица, заплела длинную косу, отказалась от всей косметики, которую я по сей день ненавижу. (Обожаю английское выражение to wear make-up – носить макияж, это действительно надо носить, испытание какое-то… Ой! Я это ненавидела.) Я все смыла, очистилась и уже во ВГИКе стояла простой русской девушкой с длинной косой, такая, как я есть. Я принесла им Наташу. И меня взяли.

Что происходит? Именно меня, Наташу, принимают во Всесоюзный государственный институт кинематографии! Так и выход в свет книги стал опытом очищения души, все это помогает, но опять же на собственном опыте, через боль.

Потеря любимого мужчины идет через невероятную боль, через чудовищную боль, потому что люди, к сожалению, несовершенны, их учат другим истинам, в которые очень трудно поверить: «Навсегда, до конца жизни, в болезни и в здравии,» Есть такие семьи? Да, есть! Это называется чудом. И дай Бог, пусть они процветают. Но в основном жизнь иная, она более колкая, жесткая, и поэтому боль потери любимого человека бывает невыносима.

Я прошла через такую боль в моей жизни, очистившись от глупости, ревности и страдания – предположим, по Карену Шахназарову. Моя любовь (а я тогда сердцем понимала, что он – один «из могикан») и страдания были настолько сильны, что, когда он мне не звонил (просто работал, сценарий писал два месяца), мне казалось, что я нежеланна. Но это все горе от ума. Ум, глупый ум, он всегда что-то вставляет! И появилась эта боль, оскорбленное женское самолюбие, начались постоянные истерики.

Так же было и с предательством Максима Дунаевского. Это было очень больно, потому что мы были молоды, чувства были искренние, они трепетали, они волновали, и ревность разрывала на куски. Это потом, потом, и понимаешь ты лишь с опытом: «Да отпусти ты его, он мужчина, он охотник, а ты женщина, ты должна быть мудрой, ты хранительница очага. Что вас связывает? Уважение, дружба и иногда сексуальная жизнь. Так прими же это как дар небесный». Но понимание это приходит только через боль.

И если ты все делаешь правильно, без злости, отпустив, переболев этим, то тогда все происходит по-другому. Ты вдруг понимаешь, что нет таких железных цепей, которые могут приковать мужчину к женщине. Ты начинаешь смотреть на мир легче и проще. Ты поднимаешься на другой уровень (в буддизме есть такое величайшее понятие: без привязанности…).

Но это возможно только через боль. Иногда невероятную, нечеловеческую. Испытывая ее, люди проходят очищение ступенями и приобретают нужный опыт. Даже мою маленькую Настю я учила преодолевать ее безумные страхи путем встречи с ними один на один. Встреча – испуг – идешь дальше – проходишь через этот мостик страха – освобождаешься и вдруг ощущаешь покой, понимая, что страх твой не существует. Он является твоей иллюзией и игрой ума. Вот это, наверное, очень простая и незаменимая истина. В любой ситуации у нас есть выбор, потому что мы являемся адвокатами и прокурорами своей жизни. И есть возможность озлобиться и стать несчастным человеком, каких очень много. А можно выйти – to leave the old believe system – выйти из системы старых вер, в которую нас всех загоняют. Загоняют неправильным воспитанием в детском саду, в школе, загоняют родители дома, которых так же растили и воспитывали, и потому они не виноваты…

Но если ты самостоятельно принимаешь решение быть лучше, чище, милосерднее, самоотверженнее, то ты поднимаешься тут же на другой уровень. Ты начинаешь выходить медленно из старых привычных рамок и строить для себя новую систему, более чистую, свободную. Это происходит осознанно. Это необходимо делать как домашнюю работу. Это постоянный процесс. Как только ты почувствовал, что уходишь куда-то в негатив, останавливай эту информацию немедленно! Для этого нам дается всего две секунды. Две секунды Вселенная отпускает нам, чтобы перестроиться.

Информация в компьютере (в нашем мозге) остается навсегда. Любой кадр из плохого фильма, который ты видел, нельзя удалить, нет кнопки delete. Так и в нашем божественном теле кнопки delete не существует. Так будем аккуратны. Давайте останавливать негатив, переводить внимание на другое, например: «Ой, какой листочек зеленый!» О'кей, листочки опали, веточки сухие: «Ой! Так скоро же апрель, скоро же весна, сейчас все распустится!» Это должно быть нашей постоянной работой для духовного роста, это и есть изменение себя.

А как это важно! Почему-то мы думаем, что все люди смертны, но только не мы: «Я? Только не я! Это невозможно! Я никогда не умру! Я вечный!» Да, мы – вечны, но не наши физические тела. Так что заботиться-то надо совершенно о другом. О душах заботиться надо! Вот об этой маленькой божественной информационной пластиночке, на которую записаны все наши действия и события и которую ты забираешь с собой, когда выходишь из тела, используя как накопитель памяти. Он позже пригодится. А когда входишь в новое тело – забываешь при этом все свои предыдущие опыты… И опять как в первый класс, по велению души приобретать новый человеческий опыт, опять же для очищения души и для духовного роста, Пройдя две клинические смерти, ответственно вам это заявляю.

Тело-то, старенькое, вонюченькое, придется отпускать, с «машинкой» этой, которая ремонту уже не поддается, придется расставаться. А какими мы отсюда уйдем? С нажитым мешком говна, со злостью, обвиняя Вселенную и Бога? С текстом: «Вот! Я так и знал. А говорят, есть Бог. Я же тебе молился, гаду,