Аномальная жертва - Сергей Вылегжанин

рассмотреть мне его так и не удалось, потому что в момент его полной активации я уже спал.

Глава 8

В самом начале, когда только попал в эту местность, я считал, что пустошь и аномалия — суть есть одно и то же. Но потом узнал, что сильно ошибаюсь.

Пустоши — это территория, где не живут люди, и обитают опасные изменённые животные. Так же она условно разделена на зоны, в рамках которых существует определённая экосистема. Таких зон лично я посещал четыре, но, насколько мне известно, их намного больше.

А вот аномалия — это местность, в которой даже животные не живут. Там обитают монстры, а местность постоянно меняет свои свойства. Тут волны хаотичной магии особенно сильны, так что никаких «три-четыре раза» у любого простого человека не будет. Максимум одну волну сможешь пережить, а вторая с гарантией станет для тебя последней.

До границы мы дошли часа за четыре. Поразило меня то, что аномалия не начиналась постепенно, как мне представлялось, а имела довольно чёткие границы. Примерно десять метров шла «нейтральная зона», затем всё резко поменялось, и ландшафт и флора, и даже воздух, по-моему, стал другой. Тяжёлый и вязкий, с каким-то странным привкусом.

Всё это говорило о том, что граница эта — вещь рукотворная. А всё, что сделано человеком, завсегда можно сломать.

Скорее всего, аномалия образована не столько волнами, которые бегали и по пустоши, сколько каким-то дополнительным излучением. Судя по репликам, граница шла по строгому кругу, закрывая аномалию и сверху, наподобие купола. Размеры этого купола поражали, раз до центра нам предстояло идти около трёх суток.

В аномалию ходили особые группы искателей. Смертность среди них была довольно высокой, но возможность с одной ходки обеспечить себе безбедную жизнь постоянно привлекала всё новых и новых самоубийц.

Время от времени какая-нибудь группа таких вот авантюристов приносила богатую добычу, вызывая всплеск интереса среди искателей. Множились рассказы, как за одну безделушку команды получали по несколько десятков тысяч золотых.

И я прекрасно понимал, что это отнюдь не преувеличение. Подозреваю, что некоторые амулеты действительно столько и стоят, учитывая, что всестихийные вещи сейчас делать никто не умеет, а заклинание копирования современным магам недоступно.

Утром вопрос про возвращение почему-то даже не поднимался. Мы встали, отправились и выдвинулись в сторону выхода из города.

Моё зрение, логично, за ночь не восстановилось, но идти я мог самостоятельно. Конечно, периодически под ноги лезли какие-то камни, ветки и другие внезапные препятствия, но споткнувшись и выматерившись (про себя), я упрямо шёл дальше. Возможно, это станет моей смертельной ошибкой, но ждать ещё один год, когда представится возможность сюда прийти, я не желал от слова совсем.

— Впереди «лужа». — Вполголоса передала по цепочке Хорея. Её питомец очень хорошо выполнял функции дальней разведки, так что большинство опасностей нам удавалось обходить.

— Обходим слева. — Тут же пришёл по цепочке ответный приказ Чахотки.

«Лужей» называлась отнюдь не жидкость. Это была очень странная форма жизни, внешне действительно похожая на лужу, но мочить ноги в такой я бы никому не советовал. Да даже приближаться к ней не стоило, потому что эта клякса имела очень живой характер, могла и сама напасть, выбросив вперёд липкие усики прозрачного цвета.

Штырь уже успел рассказать, что когда-то попадал в объятья лужи, но ему повезло, что монстр был небольшим, так что совместными усилиями группе удалось отбиться. Усики пережёг маг, а потом они уже дали дёру. Полностью сжечь лужу никто ещё не смог, сама она от огня была защищена влажной плёнкой, а вот избавиться от захвата усиков можно вполне.

Вообще, аномалия оказалась богата на разные пакости. В первую очередь было неудобно, что тут не было «безопасной еды», да и с водой были большие проблемы. Набирать воду в незнакомом водоёме крайне не рекомендовалось.

И дело не только в том, что рядом с водой могла поджидать какая-нибудь бяка. Сама вода могла оказаться совершенно непригодной в употребление, хотя внешне и выглядела кристально чистой.

Один такой вот непонятный источник мы и повстречали на своём пути. К нему нас вывел Петьян Штырь, сказав, что их группа уже бывала тут.

— Набираем воду с запасом. — Чахотка осмотрел сбившийся отряд, потом и сам скинул с себя тяжёлый рюкзак. — Привал.

— Я бы не советовал пить эту воду. — В моем голосе не было уверенности, потому что я и сам не мог понять, что именно вижу. — Разве что попробовать её вскипятить, но не факт, что поможет.

Да, говорил я негромко и неуверенно, но все тут же замерли.

Вообще-то, вся вода и так обязательно кипятилась перед употреблением, для этого существовал специальный амулет. Только вот в рамках аномалии он не действовал, нужен был костёр, а его разжигать рекомендовалось только в защищённых местах. До которых нам ещё идти и идти.

— Почему? — С тревогой в голосе спросил Лиад, в это время убирая свою флягу снова на пояс. Спорить со мной он явно не собирался, просто желая разобраться в возникшейпроблеме.

Судя по замершим силуэтам, остальные тоже желали получить ответ на этот вопрос.

— Не знаю. — Замялся я с ответом. В воде не было заметно никакой магии, но в свете моего нового зрения, она отдавала каким-то непонятным оттенком. А значит, что-то в ней всё же было. Иначе я бы эту воду вообще не увидел. Сейчас я, как та лягушка, замечал только то, что что-то излучало или то, что двигалось. — Она какая-то… Не такая.

— С чего это? — Петьян подошёл к источнику и сунул в него руку. Я затаил дыхание, но ничего страшного не произошло. — Обычная вода, очень даже вкусная. Мы в прошлый раз пили тут, ничего с нами не случилось.

— Давно это было? — Поинтересовался у него Лиад задумчиво.

— Три года назад. — Вскинул голову Штырь. — Да нормальная вода, чего вы его слушаете. Чего он там мог увидеть страшного в простой воде? Он же слепой!

Судя по тому, что я смог разглядеть, наша команда переглянулась и окончательно убрала всю тару.

— Знаешь другой источник поблизости? — Деловито спросил у Штыря Гланис.

— Не знаю. — Растерявшись от такой вот общей категоричности, Петьян даже голос понизил так, что я его едва расслышал. — Я в аномалии всего один раз был, а через день